Центр, которого не было

Во вторник, 3 ноября, врач-педиатр, специалист по муковисцидозу Виктория Никонова написала в Facebook, что персонал Морозовской больницы, на территории которой работает Центр муковисцидоза, потребовал врачей собирать вещи, заставив «прямо во время приема паковать чемоданы». Сообщение начиналось с заявления о разрушении Центра и спровоцировало бурное обсуждение в сети и скандал с руководством больницы, которое утверждало, что это был лишь переезд в другое помещение, и что день переезда был согласован заранее.

Получить доступ к администрации Морозовской больницы было непросто, но вот, пробившись через блокаду пресс-службы Департамента здравоохранения, которая несколько дней подряд невозмутимо обещала решить вопрос в течение дня, я, наконец, оказалась в кабинете главврача Игоря Колтунова. Разговор начался так:

— Расскажите, пожалуйста, о ситуации с Центром муковисцидоза.
— С каким центром? Не знаю такого центра.
— Не знаете?
— Нет, не знаю.
— Но он существовал когда-то?
— Нет.
— Вообще никогда?
— Нет, никогда, в жизни не было такого. Кто был его директором, скажите? В каком году он был создан? Каким приказом? Где? В каком городе? Не знаете? Вот и я не знаю.

Я несколько растерялась, но тут у главврача зазвонил телефон. «Сильно болит? — спросил он в трубку. — Извините, там ребенка привезли, ему очень плохо», — Колтунов надел пальто и убежал.

***

Муковисцидоз — самое распространенное генетическое заболевание, носителем его гена считается каждый двадцатый представитель белой расы, если два человека с таким геном заводят ребенка, его риск родиться больным составляет 25%. Согласно официальной статистике во всей России от муковисцидоза страдает менее трех тысяч человек, но врачи считают, что говорить о реальной цифре можно будет только после пары десятилетий функционирования скрининга новорожденных (в России его начали проводить в 2007 году, а статистические данные о больных в странах, где это произошло раньше, отличаются на порядок), сегодня же они зачастую продолжают проходить по другим диагнозам — например, «астма». Болезнь сопровождается поражением желез внешней секреции, — слизь, выделяемая различными органами, имеет ненормальную вязкость и густоту, отчего особенно страдают легкие, поэтому смерть обычно наступает от дыхательной недостаточности.

Уволенная регистратор Валентина Герасимова помогает Центру переезжатьФото: Наталья Бесхлебная

При этом больные опасны друг для друга, поскольку обладают разной микробной флорой и легкими, чрезвычайно подверженными инфекциям. Поэтому на прием к врачу детей приводят в масках и стараются держать их на расстоянии друг от друга, для чего холл амбулатории должен быть достаточно просторным. Отсутствие пространства с самого начала было камнем преткновения между специалистами по муковисцидозу и администрацией больницы, в которую они переехали всего полгода назад.

Конфликт развивался все это время, а та самая фб-публикация только сделала его публичным. Раньше Центр муковисцидоза находился на территории другой больницы — Филатовской, он занимал половину этажа здания поликлиники, в распоряжении врачей было пять кабинетов и несколько подсобных помещений. Для организации, обслуживающей порядка 500 человек, пространства не то что бы огромные, но холл для ожидания был, по заверению родителей, достаточно большим. В апреле 2015 года Центр переехал в Морозовскую больницу, где для приема было выделено только три кабинета, а главное, — Центр расположился в аппендиксе небольшого корпуса, ожидать приема в этом помещении можно, лишь сидя в узком и тесном коридоре, категорически не подходящем для детей с муковисцидозом. Родители обратились в администрацию Морозовской больницы с просьбой исправить ситуацию, после чего врачам и сообщили об их переводе в другой корпус с более просторным холлом. То есть решение было подано как ответ на просьбу пациентов, но на новом месте для приема больных муковисцидозом выделили всего два кабинета. Каким образом шесть врачей могут организовать в такой ситуации график приема своих 500 пациентов во время выделенных им четырех рабочих дней (один день отводится для приема новых детей, выявленных по скринингу), не вполне понятно.

***

«Просто Игорь Ефимович очень переживает за детей и все всегда делает сам, — пояснила присутствовавшая на встрече пресс-секретарь. — Он скоро вернется». Вернувшись, Колтунов усадил меня напротив и перегнулся через стол так, что между нашими носами осталось примерно сантиметров десять: «Что еще вас интересует?» Однако все мои реплики прерывались на полуслове встречными вопросами и каламбурами, а ответы, когда они звучали, касались общих статистических данных по больнице. Если я повторяла вопросы, то Игорь Ефимович сужал расстояние между нашими носами и произносил что-нибудь вроде: «Сколько надо, столько и есть»; «Мы никого не содержим, содержат в тюрьме»; «Опасения могут быть высказаны, что в Москве будет землетрясение. А я вам рассказываю, что, поскольку Москва находится на Среднерусской возвышенности, землетрясения у нас быть не может». Наиболее продолжительная речь Колтунова звучала так: «Вы ко мне пришли послушать сплетни из больницы, я сплетнями не занимаюсь. У меня с коллективом на сегодняшний день никакого конфликта нет. Никто из сотрудников ни официально, ни неофициально своего неудовольствия о создании им каких-либо неприемлемых условий для работы не высказывал, жалоб от пациентов я не получал. Все помещения, которые у нас используются в соответствии с лицензией, все требования Роспотребнадзора, — все как положено, — все пациенты обеспечены медикаментозно и получают как амбулаторную, так, при необходимости, и стационарную помощь. Больных с муковисцидозом у нас 243 человека, поэтому никаких проблем с муковисцидозом у нас нет, не было и никогда не будет. «Никаких проблем с муковисцидозом у нас нет, не было и никогда не будет»Твитнуть эту цитату Идеального не существует ничего в природе, если бы было все идеально, мы бы не знали, что такое неидеальное. Хаос — это такой же порядок»

После окончании беседы пресс-секретарь вышла за мной из кабинета и попросила обязательно записать, что интервьюируемый является заслуженным врачом РФ.

Хотя заслуженный врач РФ Игорь Колтунов утверждает, что интернет-скандалами он не интересуется, после публикации текста Никоновой состоялась ее встреча с администрацией больницы в присутствии штатного юриста. Никонову попросили написать объяснительную и указали ряд вопросов, в частности, такой: «Почему в публикации звучит Центр муковисцидоза, если такого нет в Морозовской больнице?» Дело в том, что при переезде из Филатовской больницы Московский центр муковисцидоза фактически перестал существовать как юридическая единица, поскольку на новом месте врачей оформили как сотрудников медико-генетического отделения Центра неонатального скрининга при Морозовской больнице. Врачи утверждают, что для них эта ситуация является неожиданностью. Выходит, что по документам такого места уже не существует, а публикация врача была посвящена развалу Центра, которого нет.

Врач Виктория Никонова (справа)Фото: Наталья Бесхлебная

Российский центр муковисцидоза — старейшее и крупнейшее место, где больным оказывают амбулаторную помощь, дело в том, что из-за все той же высокой подверженности инфекциям стационарное лечение при муковисцидозе противопоказано. Именно постоянная амбулаторная помощь позволяет детям, которые еще совсем недавно были обречены на смерть, не только достигать взросления, но и жить полноценной жизнью, становиться, к примеру, спортсменами. «Медиана выживаемости у нас — около 37 лет, редкость, между прочим, и мы этим гордимся, конечно, — рассказывает Виктория Никонова. — Согласно мировым стандартам у нас активно применялись стационар-замещающие технологии, и именно это способствует улучшению качества жизни пациентов. От стационара весь мир отходит, — повсеместно применяется внутривенная антибактериальная терапия на дому, то, что у нас законом запрещено, и это очень жаль, потому что все это можно контролировать и не рисковать, кладя его в стационар». Никонова полагает, что из-за тарифов ОМС амбулаторная служба не выгодна больнице (деньги, выделяемые государством на содержание больного муковисцидозом в стационаре, значительно превышают аналогичные суммы по другим педиатрическим патологиям), и в этом заключается истинная причина конфликта. Из-за тарифов ОМС амбулаторная служба не выгодна больнице, и в этом заключается истинная причина конфликтаТвитнуть эту цитату Среди ее претензий к администрации также запрет на оказание амбулаторной помощи пациентам из Подмосковья, по новому распоряжению они могут подлежать только экстренной госпитализации. На сайте Всероссийской Ассоциации больных муковисцидозом появились сообщения ведущих российских специалистов, которые поддерживают позицию Никоновой, Колтунов же написал в своем Facebook, что недовольство доктора связано с наличием в больнице «единого подхода к оказанию полнопрофильной медицинской помощи детям-инвалидам», которое «исключает лоббирование интересов тех или иных фармацевтических компаний или научных сотрудников», то есть фактически обвинил Никонову в том, что причиной конфликта является ее некий тайный личный финансовый интерес. Но драма, развернувшаяся вокруг этой публикации и переселения из одного корпуса в другой, — только часть истории, а Никонова — не единственный сотрудник Центра, который по каким-то причинам не уживается в Морозовской больнице. В октябре был также ликвидирован отдельный кабинет, располагавшийся в другом корпусе и предоставленный для научной части, которой заведовал профессор Николай Капранов, там принимали пациентов с агрессивной микрофлорой, нуждающихся в изоляции от других больных. Профессору предложили найти себе место в регистратуре, и Капранов покинул Морозовскую больницу. Что касается регистратуры, то первого ноября регистратор Валентина Герасимова была уволена решением администрации, а отдельная регистратура Центра аннулирована с тем, чтобы пациенты отныне записывались в общем порядке. Однако врачи считают, что таким образом работать будет трудно, поскольку опытный регистратор не просто записывала пациентов на прием, но знала историю каждого и умела распределять по дням тех, кому не следует встречаться в больнице.

Ряд утверждений Колтунова не просто противоречит сведениям, полученным от врачей, но звучит как декларация некоего нового положения, при котором эти врачи как будто и не играют никакой важной роли в лечении муковисцидоза в стенах Морозовской больницы. «У нас на сегодняшний день более 12-14, сейчас точно не помню, кабинетов и помещений задействовано для оказания помощи больным с муковисцидозом», а специалистов по заболеванию «примерно человек девять-десять», — ответственно заявляет главврач. Непонятно при этом, входят ли вообще в это число те самые шесть врачей, ведь на вопрос о том, какие претензии имеет к нему доктор Никонова, Колтунов сообщил, что «Никонова сотрудником больницы не является, она у нас является внешним совместителем, консультантом работает… она вообще никогда не являлась штатным сотрудником ни одной городской больницы в Москве.«Ну, я не знаю, кто кем себя считает, может, я себя считаю Наполеоном»Твитнуть эту цитату Она всю жизнь работала в федеральном институте, не имеющем никакого отношения к системе здравоохранения города Москвы». На вопрос, почему же она считает себя сотрудником Центра муковисцидоза, ответ был такой: «Ну, я не знаю, кто кем себя считает, может, я себя считаю Наполеоном». Сама Никонова рассказала об этом так: «Руководство нам клялось, что у нас основное место работы будет научное (Медико-генетический институт, на базе которого возник ЦМ), а полставки будет врачебной в Морозовской. Но сейчас единственным из нас сотрудником больницы является наша заведующая. Все обещания были устными, к нашему большому сожалению никаких документов мы предъявить не можем».

Таким образом ситуация выглядит как последовательное поглощение Морозовской больницей Центра муковисцидоза вместе с его пациентами, ведь, несмотря на весь авторитет Центра, государственная больница обладает рядом возможностей, которых у него нет, как-то: осуществлять неонатальный скрининг и другие анализы, обеспечивать доступ к бесплатным лекарствам, класть больных в стационар, без которого в некоторых случаях не обойтись. Мы спросили директора фонда помощи больным муковисцидозом «Кислород» Майю Сонину, согласна ли она с таким взглядом на ситуацию: «Да, это выглядит, как вытеснение включенных в проблему кадров с целью замены их на кадры абстрагированные и более нацеленные на выполнение указов сверху и своевременные отчеты об их выполнении, а не на положительные результаты в лечении каждого отдельного пациента… все ведь прекрасно понимают, что для наших врачей существует еще человеческий фактор, они будут работать не по конвейеру, а с душой и с желанием лечить так, чтобы действительно получать результаты и не списывать пациентов, дескать, умер, ну, что ж вы хотите — это муковисцидоз…»

Плакат у входа в корпусФото: Наталья Бесхлебная

«У нас родители все устроены по-разному, — говорит мама семилетней Марфы и председатель правления пациентской организации «На одном дыхании» Ирина Дмитриева. — Я вот и боюсь того, что сложится такая ситуация, что, если врачи уйдут, а родители останутся, скажем так, единственными принимающими решения, их будут укладывать в стационар, и они будут укладываться, потому что не каждому родителю под силу взять на себя ответственность… Сложность еще заключается в том, что им могут запретить рекомендательную силу — то есть, если наши врачи уйдут куда-то, их рекомендации будут недействительны для получения рецептов на препараты, и мы вынуждены будем ходить в Морозовскую, «Если я захочу, то я буду врачей ставить в коленно-локтевую позу и трахать, потому что это мои подчиненные»Твитнуть эту цитату потому что там соответственная административная сила, там Игорь Колтунов, который нам однажды сказал: «Если я захочу, то я буду врачей ставить в коленно-локтевую позу и трахать, потому что это мои подчиненные», — понимаете?… сейчас ведь они отправили своего врача на стажировку, которая целых две недели стажировалась и теперь является специалистом по муковисцидозу. Вообще-то, если честно, у меня другая головная боль — лекарства, в связи с политикой импортозамещения нам стали давать неисследованные препараты, и мы должны все, что нам предложат, пробовать на детях, меня ничего больше не интересует сейчас, мне нужно, чтобы все узнали о том, как убивают людей. Я считаю, что надо бросить все силы на изменение законодательства по лекарствам, потому что это самое важное, это самый больной и самый опасный вопрос, нас лишают всего, и мы остаемся как подопытные кролики в этой ситуации, нам нужны главное две вещи — это лекарства и врачи. Ни Морозовская, ни фигозовская никакой роли не играют, играют роль лекарства, качественные и проверенные, от которых точно не будет побочных эффектов, и врачи, которые могут контролировать и наблюдать этих детей, которых они видят с рождения».

На момент скандала о предстоящих увольнениях только ходили слухи, на сегодняшний день врачам официально было объявлено, что из шести человек останутся только четверо. Принять решение о своих дальнейших планах Центр муковисцидоза собирается на этой неделе. Перед входом в корпус, из которого выехали врачи, висит плакат с детскими рисунками и надписью: «Неудобства временны. Польза навсегда».

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.