Николай Гаврилович Калин — заведующий отделением гипербарической оксигенации (лечение кислородом под повышенным давлением в барокамерах.— ТД) в детской городской клинической больнице №5 имени Н.Ф.Филатова. Врач высшей категории, который был анестезиологом-реаниматологом, работал в институте травматологии и ортопедии, получил несколько специализаций, ходил на судах дальнего плавания,  спас жизнь трех человек: двое были больны тропической лихорадкой, другой попал под винт одного из малых судов. 19 лет назад его пригласили работать в новую детскую больницу врачом-баротерапевтом, через год он уже был заведующим отделением.

Метод ГБО применяется в России более 50 лет, за рубежом это нормальная практика и один из основных видов реабилитации различных больных: неврологических, спинальных, травматологических и пострадавших от гипоксии (кислородного голодания. — ТД). Калин уже много лет является одним из апологетов метода: пишет статьи, выступает с защитой и пропагандой технологии. В центре реабилитации МЧС ГБО является основой лечения, благодаря которому больных выводят из вегетативного состояния, но Минздрав указывает метод как «необязательный и рекомендательный».

По словам Калина, город нуждается не только в отделении, но и в целом педиатрическом центре реабилитации: «Двадцать лет назад я узнал о методе баротерапии, с тех пор он является смыслом моей профессиональной жизни. Через мои руки прошло множество больных. Неоднократно к нам приводили больных с алалией (нарушение речевого развития), ДЦП, расстройствами аутистического спектра, задержкой психического развития, различными травмами, гипоксией при родах. И каждый раз, чем раньше было получено лечение, тем удивительнее были результаты».

Николай Гаврилович Калин, заведующий отделением гипербарический оксигенации в детской городской клинической больнице №5 имени Н.Ф. ФилатоваФото: Валерий Зайцев для ТД

На весь Петербург есть только одно педиатрическое отделение ГБО, и именно вокруг него и Николая Гавриловича стали происходить странные события. Началось все с того, что не была проведена поверка  приборов барокамеры. Калин подал рапорт в Росздравнадзор, больнице был вынесен штраф за неправильную эксплуатацию приборов повышенной опасности. В барокамере находится чистый кислород под высоким давлением, именно благодаря показаниям газоанализатора в 2012 году уже была предотвращена одна трагедия.

Любое руководство не любит, когда действуют ему наперекор, пускай и законными методами. Поэтому не удивительно, что на врача стали оказывать давление. Были украдены документы, дважды вынесены выговоры, один из которых означал едва ли не «врачебную халатность». Но все выговоры Николай Гаврилович опротестовал в суде, благодаря чему его увольнение стало невозможным. Между тем штат был сокращен, и работа отделения оказалась под вопросом.

В августе 2015 года заведующего отправили на медицинское освидетельствование в ООО «Медсервис». В его присутствии врачи поставили в медкнижке печать «годен», однако спустя неделю Калину отказались выдать документы. Он  обратился в прокуратуру, но через два дня его отстранили от работы в связи с непрохождением медицинской комиссии и предложили пойти работать уборщиком. Унизительный приказ не был подписан, врач продолжил работать еще несколько дней, после чего ему все же выдали трудовую книжку и сделали расчет, что являлось очередным нарушением трудового законодательства.

Николай Гаврилович на суде слушает показания психиатра-нарколога, из-за заключения которого его уволили.Фото: Валерий Зайцев для ТД

В данный момент Калин судится одновременно с больницей о восстановлении на работе и с ООО «Медсервис». Последнее заседание  суда 15 июня длилось более семи часов, решение не было вынесено. Однако факты таковы: психиатр, который написал «не годен» и усомнился в психическом здоровье Калина, как оказалось, не имел лицензии. По сути уже ясно, что медицинское освидетельствование «липовое» и не имеет законной силы, а значит, и увольнение также не имеет юридического обоснования. Благодаря жалобе в прокуратуру ее представитель наконец-то начал представлять интересы истца, а не ответчика. Адвокат же «Медсервиса» называет процесс «маразмом», представитель больницы молчит, так как понимает, что дело может вот-вот развалиться, и Калина предстоит восстановить в должности, выплатить зарплату практически за год, а  еще и моральный ущерб за погубленную действиями руководства репутацию и здоровье.

Адвокат ООО «Медсервис» прокомментировал судебное заседание такими словами: «Вы этот маразм полчаса слушаете, а я уже несколько месяцев». Комитет здравоохранения высказал свою позицию довольно четко: дело касается «межличностных отношений» и, соответственно, разрешается в суде. При этом в комитете попросили активистов не проводить пикетов в защиту заведующего, чтобы не накалять обстановку. Юрист больницы Андрей Морозков считает, что конфликта нет, а инициативная группа просто хочет создать негативный образ учреждения, при этом фактов дискриминации при судебных решениях об отмене выговоров найдено не было. Инспекция труда оставила без внимания то, что дважды были вынесены незаконные выговоры, сейчас идет речь еще и о незаконном увольнении. Прокуратура фактов нарушения не обнаружила, однако последнее заявление об удержании подлинников документов «Медсервисом» находится на повторном рассмотрении о возбуждении уголовного дела.

Между тем мамы, которые не смогли получить полное лечение в отделении, проводят собственную кампанию. Они пикетируют, пишут письма в комитет здравоохранения, депутатам и уполномоченному по правам ребенка. Однако на их стороне только депутаты, а комитет здравоохранения — нет.

Наталья Денисова, мама маленького Вани, ребенка с множественными неврологическими нарушениями и расстройством аутистического спектра, рассказывает: «У меня родился крупный мальчик — 4600 граммов — с гипоксией. Это означало, что у него потенциально есть неврологические проблемы. Это должно было отразиться на вакцинации, пока неврологический статус не восстановится. К полутора годам он говорил, держал ложку, ходил на горшок, мы ему сделали прививку. Через неделю — воспаление легких, положили в инфекционку, а там еще и ротавирус. И в больнице получилась такая ситуация, что веселый нормальный ребенок в какой-то момент лег и пустил слюнку и таким и остался. В течение месяца перестал ходить и утратил все навыки: чуть ли не «овощем» стал.

Наталья с Ваней на занятии по игротерапии. В игровой форме Ваня учится общаться. Из-за проблем в отделении ГБО Ваня не смог посещать барокамеруФото: Валерий Зайцев для ТД

Через два месяца мы его расходили, но вербализация и общение — нулевое. Стали ездить по специалистам, потом пошли в ПНД, но на учет ставят только с трех лет. Прописали ноотропы, полтора года их пили, но это что слону дробина. Ничего не помогало. Поставили инвалидность. Объездили весь мир, в Германии мне сказали про барокамеры, там детям с нарушениями их назначают в обязательном порядке, а у нас ни одна мама не знает, а в Питере только одно детское отделение. Но туда очередь, потому что из трех барокамер работает одна — манометры не проверены. Чиновнику перпендикулярно, что мы не спали два года. А после первого же курса ребенок стал спать!

У нас даже участковые врачи не знают, что есть такое отделение ГБО. Я пишу в комитет, а они мне: «нет потребности». А зачем они у вас стоят? Делать недоступным то, что должно быть доступным, очень странно. Но таково, видимо, видение комитета. Я полмира объездила с Ваней, над ним чуть ли не черной куриной лапкой трясли, чтобы его хоть как-то спасти. ГБО — наше спасение, но что отвечает комитет, мы уже знаем, и как там сейчас обстоят дела — тоже».