«Боги, боги мои! Что же нужно было этой женщине?! Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонечек, что нужно было этой чуть косящей на один глаз ведьме, украсившей себя тогда весною мимозами? Не знаю. Мне неизвестно. Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги».

М.А.Булгаков, «Мастер и Маргарита».

«Иногда на меня находит такое настроение, что я не знаю, что со мной делается, я чувствую, что такая тихая семейная жизнь совсем не по мне. Ничего меня дома не интересует, мне хочется жизни, я не знаю, куда мне бежать, но очень хочется… Во мне просыпается мое прежнее «я» с любовью к жизни, к шуму, к людям, к встречам. … Я остаюсь одна со своими мыслями, выдумками, фантазиями, неистраченными силами. И я или (в плохом настроении) сажусь на диван и думаю, думаю без конца, или — когда солнце светит на улице и в моей душе — брожу одна по улицам».

Е.С. Булгакова, из письма к сестре.

В жизни мне часто приходится спрашивать людей, обращающихся за помощью: «Чего вы хотите от жизни?» — и часто доводилось слышать в ответ: «Я хочу простого счастья… простого человеческого счастья».

Поэтому мне всегда хотелось понять, бывает ли счастье простым.

Счастье — это, по сути, цель человеческого существования. Несмотря на то, что «счастье у каждого свое», любая цель должна приобретать зримые черты. Похоже, что сегодня не представления о счастье вообще, а именно понятие «простое счастье» определяет общую для большинства людей цель жизни.

Параметры «простого счастья» в отличие от «счастья сложного» определяет внешний мир — социум, в первую очередь. Простое счастье — это счастье «как у всех»: для молодых людей это то, что считают счастьем их подруги или друзья. Нужно просто подражать — поступать как все и… будет тебе счастье.

Это обязательное условие «простоты» вообще. Все, что «просто» в поведении человека, неминуемо оказывается подражанием — следованием за модой, мнениями друзей, родителей, начальства или коллег по работе. То счастье, которое «у каждого свое», найти сложно… «Свое» и есть свое — его приходится искать в глубине собственной души, на загадочных путях соответствия и несоответствия внутреннего и внешнего мира. Свое счастье приходится разыскивать на дорогах любви, а пути эти сложны и непредсказуемы…

Что же включают в себя параметры «простого счастья» для современного молодого человека?

В первую очередь, это наличие партнера: молодого человека или девушки. Партнер должен соответствовать представлениям «тусовки» значимых подруг или друзей. Как личность он почти не имеет значения. Имеют значение отношения — внешняя оболочка чувств. Именно обсуждение отношений — главная тема разговоров в своем кругу — с подругами и друзьями: «он сказал», «она хлопнула дверью», «мы ходили», «она написала»…

Чувства не в моде — они слишком сложны! В чувствах слишком много непонятного: они все время случаются в неподходящее время и в невозможных обстоятельствах; они грозят инфернальной «зависимостью»… Ну их совсем!

Даже если чувства случаются, их нужно вытеснить, убить, подменить «простыми отношениями», чтобы добиться… простого и понятного счастья.

Но может ли человек быть счастливым, стараясь любить и не любя?

Может ли человек быть счастливым, оставаясь только «удобным», без «влюбленности и эроса»?

Может, наверное, ведь так живет огромное множество людей. Каждый волен понимать свое счастье по-своему… Только в самом центре «простого счастья» оказывается пустота — бессмысленность существования. Похоже, главная задача современной культуры заключается в попытках бегства от этой пустоты. Все предлагаемые рекламой товары, в том числе и «духовные», предназначены для достижения простого счастья… а не для Счастья.

У простого счастья есть и другие параметры: стабильная работа, позволяющая откладывать деньги на отдых за рубежом или ипотеку; отдельное жилье, машина, загородный дом. Ну и дети, конечно! Только следуют они «вторым пунктом» за достижением материального благополучия. И это правильно, наверное.

Только все это — формы, пустые «футляры», в которые одето бытие человека — формы бессмысленности.

Жизнь наполняется смыслом, только когда мы любим — любим кого-то или что-то.

«Стабильная работа» — это работа, которую мы не любим. Мы ее «отрабатываем», чтобы обеспечить себе отдых. Сама работа как вид деятельности нас не увлекает, а значит, не имеет для нас внутреннего смысла. Однако и отдых мы проводим без поисков смысла — «как все», подражая другим. Молодые идут в стандартные престижные клубы, где пустота души заполняется стандартной («модной») музыкой, каждый раз претендующей на оригинальность, напитками и «колесами»…. Люди постарше едут отдыхать в стандартные отели, со стандартным сервисом и стандартной «анимацией». Точный перевод слова «анимация» — «оживление».

Наверное, мы чувствуем себя мертвыми, если без аниматоров сегодня не обходятся не только корпоративные, но и крупные семейные вечеринки. Оживлять нас должен кто-то другой, а в ожидании «оживления» мы заполняем пустоту алкоголем, футболом, телевизором, кино…

Можно несколько «школьных» цитат?

«Разве то, что мы живем в городе в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт — разве это не футляр? А то, что мы проводим всю жизнь среди бездельников, сутяг, глупых, праздных женщин, говорим и слушаем разный вздор — разве это не футляр?».

А.П. Чехов «Человек в футляре».

Дом, независимо от своих размеров и наполнения, — лишь пустой футляр бытия. Он должен быть наполнен смыслом — иначе в нем не будет счастья. Дом невозможно наполнить «отношениями» — они ведь тоже лишь рациональный «футлярчик» чего-то, что когда-то в прошлом именовалось подлинностью чувств или… смыслом жизни. Дом может наполнить только любовь хозяев друг к другу и их любовь к «чему-то» — их увлеченность — осмысленность их бытия.

Мы можем построить совместную жизнь исключительно на «удобстве» отношений… Но дом и душа тускнеют, теряют яркость… умирают. Дом и совместная жизнь превращаются во что-то, напоминающее гроб, в котором ты похоронен заживо. Такова цена «футляра».

Дети… Нет, конечно, дети — не только пустая форма для наших душ. У них есть свобода! К счастью, они вырастут и станут другими, чем мы, пусть и оставаясь, во многом, зависимыми от нас. Вот только захотят ли они разделить с нами и нести дальше цель нашего существования — наше «простое счастье»?

«Видеть и слышать, как лгут и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь, сносить обиды, унижения, не сметь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей, и самому лгать, улыбаться, и все это из-за куска хлеба, из-за теплого угла, из-за какого-нибудь чинишка, которому грош цена, — нет, больше жить так невозможно».

А.П. Чехов «Человек в футляре».

Что-то подобное скажут и уже говорят нам дети, произнося: «Я не хочу жить вашей жизнью, я не хочу вашего простого счастья».

Родители в ответ на это лишь криво улыбаются: «Ничего! Вот немного подрастешь и начнешь наращивать «футляр»».

Так и будет. Детям самим предстоит понять, что на свете существует что-то еще — что-то большее, чем спокойный «футляр». Есть цена «футляра», но есть и цена его отсутствия. Нет в человеке ничего, по чему окружающие могут ударить так же больно, как по искренним чувствам и найденному смыслу жизни. «Ад — это другие», — говорил Жан-Поль Сартр.

У каждого есть «футляр» простого счастья, и каждый сам и только сам выбирает, насколько далеко можно высунуть из футляра нос, чтобы не получить по нему слишком сильно.

Люди со знаменитой картины Босха «Корабль дураков» видят только друг друга и свое простое счастье: «сладко пожрать и сладко поржать», не замечая, что корабль их жизней стоит на месте — у него нет будущего, как впрочем, и прошлого — сплошное простое счастье.

Персонажи полотна не замечают, как становятся неотличимы друг от друга. Нет подлинных чувств и смысла жизни за пределами «футляра» — не может быть и индивидуальности. Ее место занимает «жизнь как у всех» — гипноз, навеянный обществом.

«В любовных делах, а особенно в женитьбе, внушение играет большую роль»… и самовнушение тоже — я осмелюсь добавить эти слова к очередной цитате из чеховского «Человека в футляре».

Простое счастье — это разумный выбор… Как часто случается в жизни, что один человек, отвергая другого, считает, что сделал правильный выбор или принял окончательное решение, но на поверку это оказывается лишь попыткой самовнушения под влиянием общественного гипноза «правильности». Сделанный выбор не устраняет ни подлинных чувств, ни найденного вместе смысла. Они остаются где-то за барьером разума, принося боль. Человек вроде бы выбирал счастье, но, сделав выбор, почему-то замыкается в себе и грубеет, как персонажи картины Босха.

Искренним чувствам и найденному смыслу жизни неведомы правильные мерки разума. Близкий человек не может быть просто «удобным», а «стараться любить» — означает не любить.

«Сказал Господь: не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? (Мф.7: 1-2)»

«Мерить» и «мертвить» — слова родственные. Отношения между людьми не могут быть «прокрустовым ложем», на котором один или оба партнера примеряют степень удобства друг друга.

Так что же делать?

Мне думается, нужно помнить: жизнь не бывает прямой линией «простого счастья». Жизнь — кривая линия, и выгибают ее две равнодействующие силы: «мерки» общества и подлинные чувства, в глубине которых скрыт смысл индивидуальной жизни. Каждый день каждый человек ищет гармонию этих сил.

Простых «рецептов» обнаружения этой гармонии не существует, но в глубине души, там же, где мы прячем подлинные чувства, скрываются древние — «архетипические» — законы жизни души. Законы эти не простые, но абсолютно ясные.

Пытаясь отменить глубокие чувства, ограничивая себя «простым счастьем», мы пытаемся отменить и эти законы. В словах «не судите, да не судимы будете» скрывается один из них. Другой скрыт в эпиграфе к этой статье.

Любовь Мастера и Маргариты, Е.С. Булгаковой и М.А. Булгакова, с точки зрения общества — неправильная, «кривая» любовь. Однако чувства эти сообщают не простой, но ясный закон души. По осуществлению этого закона в реальности тоскуют многие поколения.

Мужское начало приносит любви смысл (семантику, содержание), а женское — саму любовь, подлинность чувств.

В европейской и русской культуре Логос отнюдь не случайно мужского рода. Логос в жизнь пары должен приносить мужчина. В этом его главная задача, а не в «материальном обеспечении» или физической защите, хотя и эти задачи мужественности никто не отменял.

Любимая женщина, дети и их защита, и только они, не могут составлять смысл мужской жизни. Мужской логос, сталкиваясь с внешним миром, формирует цели семьи, ее жизненный опыт, мировоззрение детей… или когда-то формировал. Когда-то давно мужчина придавал значимость совместному бытию.

Можно сказать, наверное, что не только Булгаков — каждый мужчина должен написать свой «роман», даже если он пишет его не пером по бумаге, а поступками и мыслями, выделяющими его личность из бесконечного «гипноза» — удовлетворенного сна — культуры простого счастья.

Да! Я знаю. Сегодня женщина старается самостоятельно зарабатывать на жизнь и воспитывать детей, и делать интересной и значимой жизнь своего партнера… временами работающего и иногда пьющего. Вот только правильно ли это?

Мне думается, что сама мода на «простое счастье» возникла под влиянием инфляции — постепенного растворения мужского начала в культуре. Для того, чтобы «стараться любить» и считать взаимное «удобство» целью отношений, нужно сначала признать жизнь бессмысленной.