Адаптированный переход

За каждым из них — своя история, в результате которой они оказались в этих стенах. Когда я первый раз шла в Центр, думала, действительно ли он меняет этих детей или они просто пытаются быть хорошими, а попали сюда в силу каких-то особенных обстоятельств. Что это? Была ли это их ошибка или осознанный выбор? Проведя с ребятами несколько дней, я поняла, что важно не то, какими они были, а кто они на самом деле и кто они теперь.

Саше 16 лет, сюда он попал по решению суда на 11 месяцев. До 14 лет «беспредельничал по полной», потому что чувствовал свою безнаказанность. Служители порядка его неоднократно предупреждали, что как только, так сразу он получит свое. В итоге после очередной отмены условного срока, когда его поймали за нарушение комендантского часа и распитие спиртных напитков, он попал в Центр. Саша девять лет занимался футболом, теперь думает заняться тхэквондо. «На самом деле год из моей жизни выпал (с 14 до 15 лет), и только здесь он начал наверстываться. Как-то по-другому смотрел на жизнь, хотел быть независимым от законов и общества. Не получилось. Теперь я иду другим путем, с теми же целями, но иной дорогой. По-прежнему хочу независимости, но достигать ее буду законными методами. Сейчас поступаю в архитектурно-строительный, чтобы заниматься монтажом воздушной проводки и теплоизоляции, нашел уже для себя студию, в которой буду работать.

Знаете, сильнее та сторона, которую  ты чаще подкармливаешь. Центр «кормит» только светлую сторону, и если не после одного, так после двух курсов будет результат. Если бы была возможность совершить повторное преступление и не понести наказание, то я бы сейчас отказался. На ошибках учатся. Теперь понимаю, что причинял родителям боль, раньше они часто ссорились, теперь вроде их помирил. Зато брат от рук отбиваться начал, вот, готовлюсь с ним поговорить. Потому что я благодаря Центру ушел от колонии, а все мои друзья последовали по трем дорогам: кто-то собирается или уже работает, или в армии служит, а кто-то остался на том же уровне, кто-то скатился вниз по наклонной. Мне по пути только с первыми».

Диме сейчас 18 лет, и, по словам Юлианы Владимировны — директора Центра, Дима — лучший керамист из  тех, кто сейчас на курсе, у него настоящий талант. «В планах закончить 10 класс, я на второй год оставался. Связался с наркотой и прогулял весь девятый, потом пошел в колледж, потому что он был ближе всего, а затем уже попал в Центр. Здесь сдал экзамены, пошел в десятый класс, получил наконец-то аттестат за девятый. Потом пойду работать: делать что-то руками. Мне это нравится.

Сейчас жалею, что продавал, теперь  на мне статья висит, это подпортило мне жизнь. И если бы был выбор, то я так не поступил бы. Меня изменило по-настоящему то, что моя жизнь стала иной. Здесь возможностей много: выставки, музеи, походы». О Диме все воспитатели и социальные работники говорят с необыкновенным теплом, хотя по первому впечатлению так и не скажешь, но, когда узнаешь его поближе, то понимаешь, почему к нему нельзя иначе относиться, кроме как с добрым сердцем.

Тимуру — семнадцать, до Центра он побывал в колонии, поэтому, когда попал сюда впервые, у него еще оставались некоторые «замашки», но он быстро понял, что здесь все по-другому. В его жизни были и наркотики, и разбойное нападение. На самом деле он очень талантливый художник и любознательный парень, который произвел неизгладимое впечатление на приемную комиссию, рассказывая о венецианской штукатурке, методах работой с ней и искусных приемах. Мог бы он узнать это в колонии? Навряд ли. Он со стеснением открывает свой скетч-бук и рассказывает о своих работах в стиле дудл-арт. Все воспитатели отмечают его эмпатию и внутренние ресурсы, их он постепенно раскрывает под маской дурачка и клоуна, которыми прикрывается от окружающей действительности.

Славе тоже семнадцать лет, он сирота, побывавший в детском доме. Его жизнь потрепала ровно настолько, что ему приходилось заново учиться доверять людям, а сейчас он смотрит на реальность суровым взглядом взрослого человека. Он никогда не откажет в помощи, исполняет все обязанности, которые на него накладывает Центр. «Мне все равно, где находиться. Везде одинаково. Но суть же не в этом?» У него есть любимая девушка, которая ради Славы стала работать волонтером в Центре. Из-за нее он хотел отказаться от похода, но после разговора с директором передумал, приняв решение, что ему он все-таки необходим. Как изменит его пребывание в Центре, пока неизвестно, потому что он здесь всего месяц, но, надеюсь, доверию оно научит его точно.

Рома — один из друзей Тимура, они из одной компании и попали в Центр практически одновременно. Он очень долго и в больших количествах потреблял наркотики, с ними его и поймали. Он много читает, отличный математик, во многом еще ребенок, постоянно вертится как «белка в колесе», но из-за долгого употребления у него иногда бывают «сбои». «Я часто в какую-то дичь уходил, понял это, когда уже здесь появился. Как-то попробовал спайс и на него подсел. Не мог понять, мой ли дом, какой у меня этаж, даже звонил маме, чтобы узнать, где я живу. Родители как-то пытались мне помочь, обыскивали, отбирали. Но я отбивался, что это просто трава, все нормально, просто перекурил. Курил чаще всего ночью, чтобы не палили. Потом начал слишком сильно употреблять, делал «водник» прямо в туалете дома и после не понимал, ни где я, ни кто я, ни кто мои родители, пытался открыть дверь минут двадцать. Прибежал к маме спрашивать, мама ли это. На следующий день снова перекурил и не понял, кто бегает по моему дому, потом понял, что это мой кот. Мама пришла, испугалась, в итоге вызвала санитаров. Забрали в психиатрическую больницу. Там закололи уколами, неделю ничего не соображал, потом отошел. Понял, что далеко унесло. Но в итоге тогда уже был приговор суда, и я ничего не исполнял, в школу не ходил, не учился, потреблял и так далее. В итоге сюда попал. На суд пошел, понюхал амфетамина, словил панику из-за того, что потребил эту хрень, и согласился с приговором.

Я думаю, что это было правильно. И все складывалось так, как должно быть. Сюда попал и все понял, — что иначе бы не остановился.  Или остановился, но было бы слишком поздно. Сейчас стал уже настоящим, находясь здесь, понял, что мои друзья были и не друзьями вовсе, не все, но большинство, перестал с ними общаться. А с этими я просто потреблял, брал грамм, и была задача, чтобы все были накурены и все были довольны. Это не дружба, а «есть курнуть?» Когда-то были хорошими людьми, пока не стали потреблять, но теперь уже все, они куда-то дальше пошли, соли какие-то нюхают. Надеюсь, что я стал лучше, в походе узнаю».

Тимофей уже совершеннолетний, здесь находится с февраля, его курс длится девять месяцев. Сюда его отвезли родители. С 12 лет он потреблял наркотики и не мог остановиться. Родители пытались что-то сделать, в итоге сначала он попал в одно медучреждение, в котором лечат наркоманов, но эффект оказался недолгим: всего месяц трезвости. Через некоторое время Тимофей оказался здесь — в Центре Василия Великого. Вначале с ним были проблемы, как-то раз вылил кипяток на человека, писал бесконечные объяснительные. Но в итоге, в поход уходит, как минимум, изменившийся человек. «Я не задумывался, как менялся. И не могу сказать, нравится или не нравится. Просто это Центр. Были какие-то моменты хорошие, помню, как ездили на автовыставку.

Выйду отсюда, буду дальше учиться, пойду в колледж на юриста, скорее всего, потом в университет. Хочу не просто какое-то образование, а высшее. Не дуть же постоянно. Займусь чем-нибудь полезным, работать пойду, делом заниматься. Если бы не употреблял, то, скорее всего, поступил бы сразу в университет, а не так — в колледж. А пока пойду в поход, а дальше видно уже будет».

На данный момент из Центра выпустились 294 человека, из них только 30 совершили повторные преступления. Когда Юлиана Владимировна ездила в Колпино, то там повстречала в колонии одного из бывших воспитанников, и он ей преподнес шоколадку, а это там чуть ли не величайшая ценность. Что бы ни происходило, как бы жизнь в дальнейшем ни трепала этих ребят, но в них больше не остается какой-то «жести» или мрачности. Они делают собственный выбор и несут за него ответственность, когда выходят в «большой мир».

21 июня комитет социальной политики Санкт-Петербурга не включил в список на финансирование Центр социальной адаптации святителя Василия Великого.  Поэтому теперь их положение еще более тяжкое, чем раньше. На данный момент в штате 28 человек: восемь воспитателей на два отделения, четыре психолога, руководитель творческой мастерской, два координатора проектов, Юлиана Владимировна, директор Центра, и социальные работники — деньги идут на их зарплаты и, конечно же, на помощь в реабилитации подростков, которые в данный момент находятся в двухмесячном походе. Несколько дней назад в Центр направили нового мальчика, и к сентябрю, возможно, там будут еще и другие дети, которым тоже нужна будет помощь, как и тем ребятам, которые уже проходят курс социальной адаптации.

Любое пожертвование — 100, 500, 1000 рублей — поможет Центру продолжить свою тяжелую и очень полезную работу.