— Почему вы против беби-боксов?

Александр СпивакФото: из личного архива

— Потому что эта социальная технология не решает задачу спасения детей, ради которой внедряется, и при этом наносит вред через пропаганду легкого отказа от ребенка.   

Для того чтобы обсуждать эту тему, нужно постараться отрешиться от эмоций, потому что бурные эмоции застят разум. Гневные эскапады не помогают ни понять что-либо, ни решить вопрос обоснованно. Дело не в том, Мизулина за или Мизулина против. Мы не воюем с мракобесами или, наоборот, с либералами. Просто есть вещи, которые требуют того, чтобы люди чуть дольше подумали.

— Беби-боксы позиционируются как инструмент сохранения детской жизни.

— Обычно ставят знак равенства: беби-бокс — спасение детских жизней. Говорят, что те, кто против беби-боксов, выступают против сохранения детских жизней. Те, кто против беби-боксов, не ставят ни во что детскую жизнь, а те, кто за беби-боксы, спасают детскую жизнь. Этот знак равенства не основан ни на чем.

Беби-бокс — это устройство для анонимного оставления ребенка. Все, что мы знаем о случившихся фактах оставления ребенка в беби-боксах, это то, что дети оставлены в беби-боксах. Мы никаким образом не можем проследить предысторию людей, которые оставили там ребенка, следовательно, не можем говорить о спасении. А в тех случаях, когда человек потом обращается с желанием вернуть ребенка, выясняется, что потенциальной угрозы жизни ребенка не было.

Мы можем фантазировать, что женщина воспользовалась беби-боксом как альтернативой мусорному ящику, топору или кусту в холодном дворе. Но утверждать это невозможно, потому что нет ни одного факта, который бы это доказывал.

— Меня очень сильно поразила достаточно давняя история из Свердловской области про маму, которая замораживала своих детей и прятала их сперва дома, а потом в морозильной камере магазина, в котором работала. Я до сих пор убежден, что если бы там был бы беби-бокс, она не стала бы замораживать своих детей.

— На чем это убеждение основывается?

— Человек может узнать, что решение его проблемы может быть не связано с убийством ребенка.

— Если человек не собирается отнимать чужую жизнь, то он ее и не отнимает. Если он находится в состоянии аффекта, он не будет искать беби-боксы. Если это не состояние аффекта, а патологическое поведение, то тем более. Откуда мы знаем, что вместо морозильной камеры женщина положит ребенка в беби-бокс? Мы рассуждаем с позиции адекватного человека, который сравнивает альтернативы. Представьте себе убийцу, который сравнивает: убить ребенка или отвезти навсегда к бабушке? Задушить дедушку или сдать в дом престарелых?

— Не похоже на спланированное преступление.

— Были случаи, когда преступление против жизни ребенка было заблаговременно спланировано. Еще в период беременности женщина решила таким образом от него избавиться. И это планирование преступления. Решаясь на такое, она не стремится себя обезопасить или проявить заботу о ребенке.

— Ну, если бы был беби-бокс, она бы планировала сдать ребенка в беби-бокс.

— Те, кто способны спланировать убийство или убивают в состоянии помутнения сознания, не могут проявить заботливое поведение и сдать в беби-бокс. Обычно говорят, что беби-бокс — для смущающихся, сомневающихся и тех, кто не хочет или не может воспитывать ребенка. Опять же не похоже на портрет убийцы. Есть другие способы анонимно оставить ребенка. Можно написать официальный отказ (согласие на усыновление). Можно родить без предъявления документов и оставить ребенка в роддоме.

— Насколько это частые случаи?

— Таких случаев много. Как и случаев подкидывания детей. Тепло одетых, заботливо завернутых в пеленки. Можно легально отказаться от ребенка. Беби-боксы подаются как что-то прогрессивное, но между тем это совершенно средневековое изобретение, которое придумано для иных ситуаций, когда легально отказаться было невозможно.

— Можно подробнее об этом?

— Как писала Людмила Петрановская, «исходно боксы были придуманы для спасения женщины, ее возможности остаться жить в обществе, родив внебрачного ребенка, иначе ей было только утопиться. Сейчас такой угрозы нет. Ребенка легко можно оставить в роддоме, в опеке официально и в любом учреждении анонимно… Бокс не дает ничего по сравнению с этими возможностями. Это глупая, сентиментальная, архаичная история».

Никакой связи со спасением детской жизни это не имело. Ценность сохранения детской жизни вообще стала признана ближе к середине ХХ века. Беби-бокс возник совершенно не для того, чтобы спасать детские жизни.

Простые, эффектные, эмоционально привлекательные решения, взятые из богатого всякой всячиной (как полезной, так и дурной) опыта человечества, часто рискуют оказаться совсем не тем, для чего их пытаются применить. Просто удивительно, насколько многие разумные люди в истории с беби–боксами дают ввести в себя в заблуждение незамысловатым пустым ящиком, маскирующимся под эффективную технологию профилактики преступлений против жизни детей. Кабы вся профилактика была такой простой в исполнении — у нас бы вообще преступников не осталось.

— Жертв сексуального насилия порой сами полицейские унижают, когда они идут в полицию писать заявление. Где гарантия, что в нашем обществе женщину, которая решит отказаться от ребенка не с помощью беби-бокса, не будут травить?

— Использование беби-бокса, если его законодательно закрепить, станет легально признаваемым государством вариантом поступка. Эксперимент «Новой газеты» показал, что человек, который позвонил и спросил, как и где он может оставить своего ребенка, не получил внятного ответа на этот вопрос и протянутой руки помощи. Так что нужно делать? Заниматься избавлением от травли и созданием помощи или пропагандировать опцию отказа?

Беби-боксы не работают без рекламы. А если их рекламировать, то они преподносятся как способ решения проблемы, жизненной ситуации. На этот месседж реагируют те, кто никакой угрозы для ребенка не представлял.

— Странно было бы видеть по телевизору и на биллбордах призыв: «Не убивайте своих детей, вы можете отказаться от них».

— Действительно. Нужен призыв: «Если у вас сложности,  обратитесь туда-то, если вы только что родили и вы не знаете, что делать — обратитесь туда-то, если у вас конфликт или недопонимание с мужем или родителями — вы не одна, вам могут помочь». Важно, чтобы в школах об этом говорили, в женских консультациях. Исследования показывают, что случаи оставления детей связаны с трудной жизненной ситуацией и ее восприятием человеком. Человек в стрессе, в испуге, его обложило трудностями, он не понимает, с какой стороны к ним подступиться. Приходит в голову идея положить ребенка в безопасное место и разом решить все проблемы.

— Раньше просто в лес уносили и там оставляли.

— Подкидывали. В церкви. На крыльцо к богатым людям. Раньше не было социальной помощи. Не было специалистов, которые должны помогать распутать клубок проблем. И сейчас их недостаточно, но раньше подкинуть было зачастую единственным вариантом.

— Если говорить о детях, от которых отказываются сейчас, это дети желанные или нежеланные?

— Все жизненные истории очень разные. Бывает желанный ребенок, но желанный только для женщины и нежеланный для ее семьи. Бывают катастрофические жизненные обстоятельства. Бывает нежеланный ребенок. Случайная связь. Бывает, когда женщина находит мужчину, который не стал для нее и для новорожденного ребенка опорой. Бывают травмированные люди, у которых нарушена способность эмоционально привязываться. Бывают алкоголизированные семьи, в которых родителей лишают родительских прав, а они спокойно рожают следующих детей. Очень много ситуаций.

— И неужели беби-бокс никак не решает этой проблемы?

— Для тех, кто угрожает жизни ребенка — нет, не решает. На другой чаше весов масса детей, которые окажутся в этих ящиках случайным образом. Это черная дыра: анонимность, отсутствие видеофиксации. Мы ничего не знаем, кроме того, что сработала сигнализация, и в ящике нашли ребенка. Это может быть кто угодно: похищенный ребенок, найденный ребенок. В Японии трехлетнего ребенка поместили в беби-бокс. В России на Ставрополье бабушка решила, что мама, ее дочь, не должна или не может воспитывать ребенка, взяла и оттащила его в беби-бокс и не сказала ничего дочери. Вернуть после этого ребенка в семью довольно сложно. ДНК-экспертиза — не самое дешевое удовольствие. Тем более, что это ляжет на плечи матери.

Делать беби-бокс информационным посредником между нуждающейся в помощи женщиной и социальными службами — это втройне глупо. Вешать на беби-бокс телефон кризисной помощи в надежде, что женщина в последний момент передумает. А зачем делать так, чтобы она несла и передумывала? Можно напрямую информировать о возможной помощи.

 — У беби-боксов есть преимущество — стопроцентная усыновляемость. А вот если ребенка забрали у алкоголиков, то его могут отправить в детский дом. А это хуже, чем приемная семья.

— Усыновляют большинство маленьких детей, это не связано с тем, нашли ли их в беби-боксе или отобрали у родителей. Если мама откажется от ребенка в роддоме, его почти стопроцентно усыновят, если у него нет тяжелой патологии.

— Но если взять небольшой населенный пункт, то женщина, которая скрывала беременность и смогла родить дома, могла бы оставить ребенка в беби-боксе, а так об ее отказе в роддоме будут знать все. Женщину затравят.

— Я не очень уверен, что в маленьком населенном пункте можно скрыть беременность. Но если женщина хочет избавиться от ребенка так, чтобы об этом никто не узнал, она может приехать с этим ребенком в областной центр. И там оформить отказ.

— Тут вопрос только информированности и конкуренции за повестку, о беби-боксах снимают сюжеты на телевидении. А об остальных способах оставить ребенка ничего не говорят.

— Коллеги говорили, что в Люберцах число оставленных детей после появления беби-бокса кратно возросло. Откуда взялось такое количество подкидышей? Скорее всего, это следствие рекламы.

Мне кажется, что эмоциональные морализаторские суждения в духе «спасти хоть одну жизнь» не уместны. Это социальный инструмент. Это социальная технология. Социальные технологии не обсуждаются только лишь на уровне моральных принципов, святости, добра и зла и так далее. Нужно думать, решают ли они задачу. Это  не работает как инструмент спасения жизни, потому что дети, которым что-то угрожает, туда не попадают. Недавно публиковалось высказывание женщины, которая стремилась вернуть сданного в беби-бокс ребенка, что ни за что бы пальцем его не тронула. Ни о каком насилии речь не шла. Она искала человека, который мог бы ей помочь, а нашла беби-бокс. И где тут спасение?

— Если человек обратился к помогающей структуре, столкнется ли он с травлей? Вряд ли кому-то нужно, чтобы отказавшаяся от ребенка мама покончила с собой.

— Зависит от профессионализма помогающих специалистов, к которым он пришел. Если нормально работающая служба, то не столкнется. Нужно добиваться, чтобы эти службы появлялись. От 30 до 60% отказов предотвращается. Вот этим надо заниматься. Это работающая история. Пока в недостаточных масштабах, но работающая.

Большинство людей, которые профессионально не занимались социальной работой, поддерживают проекты внедрения беби-боксов. А те, кто реально работают с сиротами, с неблагополучными семьями, с мамами-отказницами, понимают, что они — про другое. Это профессиональное понимание.

— Нет ли тут конфликта из-за ресурса? Что службы предотвращения отказов, что беби-боксы требуют финансирования и господдержки.

— Это не борьба за деньги. Это идейный конфликт. Пока нет такой ситуации, чтобы было большое финансирование, и была альтернатива, на что его направить.

— Осужденных за убийство малолетнего ребенка спрашивают, убили бы они его, если бы могли отдать в беби-бокс?

— Нет. Я о таком не слышал.

— Ваши оценки исходят из опыта и анализа. Правильно ли я понимаю, что если бы вы увидели интервью мамы-отказницы, которая бы сказала «если бы не беби-бокс, то я бы ребенка прибила», то вы бы считали иначе?

— Мы такое вряд ли увидим. В международной практике есть исследования, они опубликованы.