Вова размышляет о чем-то со стаканами сока в руках. Правильный диагноз Вове был поставлен только после того, как его мама случайно наткнулась на книжку "Детская социальная психиатрия для не психиатров" и прочитала в ней раздел об аутизме. Фото: Алина Иноземцева

Вова в сауне. До годовалого возраста мальчик развивался нормально: вовремя сел, встал, пополз и пошел. Его первым словом стало: «кря». Не «мама», не «папа», а именно «кря», — он часто купался в ванне с резиновыми уточками.

Вова с учительницей по дороге в школьную столовую. Когда Вове исполнился год, у него начали случаться судорожные припадки. Кроме того, он совсем перестал спать. Отец и мать ребенка по очереди качали его всю ночь, потому что, когда они переставали это делать, он тут же начинал судорожно метаться.

Папа помогает Вове чистить зубы: сам он обычно просто ест зубную пасту, потому что ему нравится ее вкус. На втором году жизни Вова стал отставать в развитии и даже разучился делать многое из того, что умел в первые 12 месяцев. Он перестал чувствовать позывы сходить в туалет. Неврологи предполагали, что у Вовы проблемы с нервной системой, пробовали разные методы лечения, но они не помогали.

Вова и его няня Настя, с которой он встречается примерно раз в неделю. Набор продуктов, которые ребенок соглашался употреблять, резко сократился: молоко, сыворотка с соком и коржики определенного вида. Врачи успокаивали родителей, говоря, что и такого питания может хватать.

Вова полчаса сидит на подоконнике в ожидании бабушки. В какой-то момент он перестал общаться с родителями и, казалось, даже узнавать их: он не проявлял к ним никаких чувств. У него появились «зацикленные» интересы: Вова мог часами рассматривать любимую книжку про экзотических животных. Его речь сильно ухудшилась. Ребенка стало трудно понять, а если его не понимали, он впадал в истерику.

Занятия сенсорной интеграцией, которые помогают мозгу Вовы лучше чувствовать тело и управлять им. Он по-прежнему двигается несколько неуклюже и угловато, но намного лучше, чем раньше. До того, как ему был поставлен правильный диагноз, врачи делали разные предположения: гипоксия, незрелость нервной системы, или синдром гиперактивности, или диссомнический синдром.

Вова размышляет о чем-то со стаканами сока в руках. Правильный диагноз ему был поставлен только после того, как его мама случайно наткнулась на книжку «Детская социальная психиатрия для не психиатров» и прочитала в ней раздел об аутизме.

Вова одевается. Раньше он вообще отказывался носить одежду, а при любой попытке что-нибудь на него надеть, писался, даже когда не хотел в туалет. Благодаря правильному лечению и занятиям по сенсорной интеграции у Вовы улучшились мышечный тонус и координация.

Вова в школьном живом уголке. Чтобы оформить инвалидность, ему с мамой пришлось провести некоторое время в психиатрической клинике. Медикаментозное лечение действовало на него недолго: он начинал вести себя спокойнее, но затем появлялось привыкание к препаратам, и дозировку приходилось повышать.

Вова в школе. Он ходит не в обычную, а в коррекционную школу. Вова неплохо воспринимает материал, но быстро отвлекается: ему не хватает концентрации. Иногда у него бывают истерики, — например, когда ему хочется в столовую, а урок еще не закончился. Но в целом его состояние намного улучшилось.

Вова у зеркала перед началом школьных занятий. В школе он чувствует себя уверенно: может самостоятельно добраться от входа до раздевалки, а оттуда до своего класса. Но если в раздевалке, к примеру, неожиданно переносят вешалки, не предупредив Вову и не показав ему, где они теперь находятся, — истерика неминуема.

Вова в гостях у бабушки. После возвращения из психиатрической клиники мама решила перевести его на безглютеновую и безказеиновую диету, то есть отказаться от пшеничного и молочного белков. Польза от этой биомедицинской методики лечения аутизма не подтверждена исследованиями. Поначалу диету Вова переносил плохо: пытался собирать с пола хлебные крошки, рыдал, сбегал с занятий в Центре здоровья и рвался в столовую, дома не отходил от холодильника, требуя молоко или сыворотку с соком.

Гуляя с мамой и бабушкой, Вова, как правило, не обращает на них особого внимания. Через несколько дней после того, как мама посадила его на новую диету, ребенок стал смотреть родителям в глаза, чувствовать, что хочет в туалет, у него улучшился аппетит. Если раньше он ни во что не играл, а увлекался только странными занятиями: например, гремел кастрюлями, — то теперь он заинтересовался игрушками.

Вова не выспался, и маме приходится нести его в ванную на руках. Родители были вынуждены многое поменять в быту: они купили фильтр для воды и озонатор, а также хлебопечку, чтобы печь безглютеновый хлеб из рисовой муки. Его мама освоила методику АВА, которая применяется при работе с детьми с расстройствами аутистического спектра.

Вова в ванной. На реабилитацию уходило очень много денег, его родителям пришлось залезть в долги, продать машину. На полную программу по восстановлению Вовы денег хватало только в первые два года после постановки диагноза, затем родителям пришлось отказаться от некоторых дорогостоящих процедур.

Вова на прогулке с семьей няни: ее мужем и сыном. Мама Вовы говорит: ей хотелось бы надеяться на то, что когда-нибудь он сможет жить более-менее самостоятельно: станет самодостаточным человеком.

Вове делают укол. У Вовы появился младший брат — Святослав, и мама надеется , что с ним Вова, может быть, пройдет те этапы, которые он пропустил в своем развитии.

Занятия на гимнастическом шаре. Когда финансовая ситуация в семье Вовы исправится, его можно будет «подтянуть» еще. Он хорошо реагирует на различные виды терапии, ему явно становится легче. Но терапию нужно проводить непрерывно.