Через стекло в двери Анна Родионова заметила, как двое полицейских завели в залитый утренним солнцем зал мужчину в зеленом свитере — двадцатидевятилетнего Мариано Бонетто, человека, разрушившего ее жизнь. Женщина видела его только со спины и хотела заглянуть ему в глаза. Но ей так и не удалось этого сделать. Обвиняемый отказался давать показания и присутствовать на суде за несколько минут до того, как началось первое заседание по делу об убийстве в Буэнос-Айресе дочери Анны — пятнадцатилетней Натальи Гребенщиковой — и учившейся с ней в одной школе восемнадцатилетней Нурии Коуто.

«Я давно не живу. Я существую ради своих детей и в надежде на правосудие», — начала давать показания Анна Родионова, сдерживая слезы. Я сидела в первом ряду и с трудом узнавала в этой несчастной женщине с заплаканными глазами ту, у которой осенью 2015 года брала интервью для репортажа про русских в Аргентине. Я запомнила ее коротко стриженной высокой блондинкой в красных кедах. Энергичной, смелой и уверенной в себе.

На родину танго

Анне сорок три года, она родом из Нижнего Новгорода, откуда перебралась в Москву. Работала бухгалтером, родила двоих детей, одна их воспитывала. «Я работала как ишак. Ничего в жизни не видела: работа — дети, работа — дети. Еще моталась на машине к родителям. Я сейчас понимаю, насколько была одинокой и несчастной. Но тогда я этого не осознавала», — рассказывала Родионова.

В какой-то момент по чистой случайности в ее жизни появилось танго. Первый раз она приехала в Буэнос-Айрес туристкой. Бродила по городу, танцевала — и влюбилась: «Когда я познакомилась с будущим мужем, я по-испански знала пару слов, а он не говорил ни на каком другом языке. Сложно объяснить, но мы каким-то образом друг друга понимали и договорились, что я вместе с детьми перееду к нему». Дочери Наташе тогда было пять лет, а сыну — двенадцать. Родионова предлагала ему остаться в России с бабушкой, но он не захотел. В апреле 2006 года Анна решилась: попрощалась с прошлым и улетела в Аргентину строить новую жизнь.

Анна танцует тангоФото: из личного архива

Старшие дети быстро привыкли к новой стране. Их тут же взяли в детский сад и школу. В Буэнос-Айресе Родионова вышла замуж, родила двоих сыновей, выучила испанский, развелась, перепробовала много разных работ. Начинала в мастерской по ремонту одежды, была официанткой, таксистом, переводчицей, снималась для массовки в кино, показывала туристам город. Года три назад ее можно было встретить в одном из самых известных мест Буэнос-Айреса — окрестностях улочки цветных домиков Каминито, фотографии которой встречаются в любом путеводителе. Там вместе с русской подругой они клали на мостовую шляпу и танцевали танго. Анна была одета в костюм и исполняла мужскую партию. Все эти годы Родионова с детьми жила на юге аргентинской столицы, в районе Ла Бока.

«Периодически на меня накатывает чувство: люблю Буэнос-Айрес. Нашла свое место. Этот город учит тебя жить одним днем. Денег здесь почти всегда не хватает, поэтому строить планы на долгое время глупо. Так что живи и радуйся! В России я бы уже жить не смогла. Свою работу бухгалтером забыла как страшный сон», — рассказывала мне тогда Родионова.

Справляться с горем и жить дальше матери помогает старший сын. Он окончил университет и стал программистом.

11 октября

Дочь Анны, Наталья Гребенщикова, училась в школе изобразительных искусств имени Мануэля Бельграно. «Она была довольно закрытой девочкой. Наташе нравилось все связанное с творчеством. Вязала, шила, раскрашивала. Дома полно ее поделок. Разбирая вещи, я нашла много листов с иероглифами. Оказалось, она самостоятельно пыталась изучать японский», — рассказывает Анна.

Трагедия произошла 11 октября 2016 года в нескольких кварталах от всемирно известного стадиона футбольной команды Boca Juniors — в парке Ирала (Parque Irala). Это большой, обнесенный забором сквер с лавочками и игровыми площадками, популярный среди местных жителей и учеников школы Мануэля Бельграно, которая находится всего в 300 метрах. В тот день сразу после уроков Наташа вместе с друзьями пришла в парк Ирала отметить день рождения одного из них. Был теплый весенний вечер. Было много людей.

Наталья ГребенщиковаФото: из личного архива

В то же время еще одна девушка, Нурия Коуто, вышла погулять со своим другом Мартином. Он играл на гитаре, а Нурия стояла рядом со своей собакой, когда к ним подошел и заговорил незнакомый молодой человек. У него в руках были кроссовки, металлическая бутылка для воды и небольшой рюкзак. Как расскажут позже свидетели, до этого он занимался чем-то вроде йоги: растягивал ноги, медитировал, потом попросил сигарету у одной из компаний и с интересом рассматривал окружающих.

«Незнакомец подошел и спросил, можно ли ему попеть вместе с нами. Подозрительным он мне не показался, только немного навязчивым. Мы с Нурией переглядывались и ждали, когда же он уйдет. Этот странный разговор ни о чем продолжался около получаса, а потом незнакомец откуда-то выхватил большой нож и кинулся на Нурию», — вспоминает Мартин, дрожащими руками сжимая пластиковый стаканчик с холодной водой, которую ему подливает один из секретарей суда. Нурия получила семнадцать ножевых ранений. Обезумевший от ужаса Мартин бросился бежать.

Убийца сначала преследовал его, а потом резко повернул, напал на ничего не подозревающую Наташу Гребенщикову и несколько раз ударил ее ножом. За секунду до этого она стояла к нему спиной и наливала воду в бутылку. Вокруг началась паника.

Угрожая свидетелям ножом, преступник быстро направился вглубь сквера и попытался скрыться. Однако убежать ему не удалось. Прохожий, личность которого так и не смогли установить, оглушил убийцу ударом бутылкой, отобрал нож и вонзил его в голову преступника.

Наташу и Нурию доставили в ближайшую больницу — госпиталь «Аргерич» (Hospital Argerich). Туда же привезли убийцу. Он был в сознании и рассказал врачу скорой помощи, которая была не совсем в курсе произошедшего, что его зовут Мариано Бонетто, и даже назвал номер своих документов. Во время расследования выяснилось, что он ветеринар, родом из поселка Лаборде в провинции Кордоба, что в 500 километрах от Буэнос-Айреса. Ехал автостопом на юг страны и решил ненадолго задержаться в столице. За пару дней до трагедии свидетели слышали, как он призывал убивать женщин как низших существ.

Невменяемый сын банкира

Первое время раненые девочки были в сознании и рассказали родителям, что никогда раньше нападавшего не видели. Потом их состояние стало ухудшаться. Нурия скончалась 5 ноября 2016 года. Наташа — три недели спустя. Причиной ее смерти стала случайно занесенная во время первой операции внутрибольничная инфекция.

«Было ощущение, что разверзся ад или открылось какое-то параллельное измерение, откуда выскочил Бонетто и утащил с собой двух девочек, после чего дыра захлопнулась», — вспоминает Анна страшные недели после нападения на дочь.

В первый раз Родионова давала показания в суде 19 октября 2016 года, в день большого правозащитного марша женщин в Буэнос-Айресе. Судья Вильма Лопес встретила ее вся в черном. «Я раньше никогда с судьями не сталкивалась. Она показалась мне адекватной и даже приятной. Сказала, чтобы я была спокойна. Обещала торжество справедливости и наказание виновному, а оказалась чертовой продажной лицемеркой», — не сдерживает эмоций Анна. Уже в конце декабря родители девочек с ужасом узнали, что Лопес решила не доводить дело до слушаний: объявила Бонетто невменяемым и отправила на двадцать пять лет принудительного лечения.

«Правосудия для Натальи и Нурии». Плакат на заборе судебного комплекса «Комодоро Пи»Фото: Екатерина Базанова

«Когда суд признает убийцу невменяемым, он для закона из преступника превращается в больного человека, который не в состоянии отвечать за свои поступки. Проверить, что он реально будет двадцать пять лет сидеть в сумасшедшем доме, невозможно. Кроме того, я абсолютно уверена, что Бонетто отлично осознавал свои поступки. Нашел место, где не было полицейских, купил складной охотничий нож, которым еще нужно уметь пользоваться, выбрал жертв, которые не могли оказать ему никакого сопротивления, и попытался скрыться с места преступления», — объясняет адвокат Анны Родионовой Лилиана Борисюк.

Судя по медицинской карте, у Мариано Бонетто никогда не было проблем с психикой. Но его мать и отец-банкир с первого дня стали активно настаивать на невменяемости сына. Они подключили к расследованию дорогого эксперта и пытались развалить дело, говорят Анна Родионова и ее представитель. Защитой Бонетто занимается высокооплачиваемый адвокат Даниэль Мартинес Диас — сеньор в мятом черном костюме и ботинках из змеиной кожи, с редкими темными волосами на пробор. Главный свидетель Мартинеса — врач, который был шефом скорой помощи госпиталя «Аргерич» в день трагедии. Он единственный из коллег утверждает, что убийца в момент госпитализации был не в себе, бредил и разговаривал сам с собой.

В процессе расследования из лаборатории исчез анализ мочи Бонетто, который мог бы показать, принимал ли он наркотики.

Демон молчал

В день первой апелляции, в январе 2017 года, обвиняемый отправил судье Лопес письмо, в котором назвал себя «жертвой собственной лжи». Мариано Бонетто писал, что обманул экспертов, посчитавших его невменяемым, и признавался в содеянном: «Никакой демон не принуждал меня осуществить мой план убийства. Я сделал то, что больше всего хотел в тот момент». Письмо не приобщили к делу, но обещали учесть.

Оно не подходило им по профилю: не домашнее насилие, не произвол полиции и не изнасилование. Лишь в организации Furia feminista («Ярость феминисток») согласились помочь и посоветовали выходить на журналистов. «Я тогда, наверное, написала тысячу мейлов на адреса всех СМИ, которые нашла, после чего недели две подряд ходила по радио и телеканалам, давала интервью», — вспоминает Родионова. А судья Лопес тем временем повторно объявила Бонетто невменяемым.

Анна Родионова (слева) и адвокат Лилиана БорисюкФото: из личного архива

Родители второй погибшей девочки, Нурии, не поддержали Анну в ее борьбе. Они уговаривали согласиться с принудительным лечением и требовать компенсации. Если убийцу признают недееспособным, а его богатых родителей — опекунами, можно рассчитывать на получение денег. В противном случае Бонетто отправляется в тюрьму, взять с него нечего и компенсации ждать не приходится. «Мне на деньги плевать. Я хочу справедливости», — объясняет свою позицию Родионова.

Благодаря публичности дела и настойчивости адвокатов после второй апелляции Вильма Лопес изменила решение. Она объявила, что «невменяемость Бонетто не может быть установлена со стопроцентной уверенностью», и передала дело в суд. «Защита была уверена, что этого вообще никогда не произойдет. Разъяренный Мартинес Диас пришел ксерить материалы дела, когда уже была назначена дата первого заседания», — говорит Лилиана Борисюк.

«Посажу его и займусь врачами»

Когда Анна появилась на ступеньках огромного судебного комплекса «Комодоро Пи», ее окружили больше десятка подростков. Это школьные друзья Наташи и Нурии, они пришли поддержать семьи убитых девочек. Все эти ужасные полтора года ребята навещают Родионову и ее детей и вместе с адвокатом Лилианой Борисюк помогают не опустить руки.

Через несколько часов после заседания мы встретились с Анной в кафе недалеко от больницы, где умерла Наташа. «Сейчас мне кажется все это какой-то достоевщиной, замешанной на ненависти к женщинам и, наверное, на наркотиках. Бонетто хотел проверить, “тварь ли я дрожащая или право имею”. Меня удовлетворит только один приговор — пожизненное заключение. Он не должен больше никогда ходить среди людей. А когда я его посажу, планирую заняться врачами, которые заразили мою дочь убившей ее инфекцией», — заканчивает наш разговор Анна и признается, что смертельно устала и очень хочет спать.

Танго она больше не танцует.

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!