Сима

Симе 14 лет. Родился он где-то около Луганска — во всяком случае, именно там его нашли в полумертвом состоянии новые хозяева еще до войны. После его забрали в Москву, в Некрасовку — и стал он, вместе с новой семьей, котом-беженцем. Переболел онкологией, выжил. А теперь оказался в Ильинском храме в подмосковной деревне Лемешово, где вот-вот начнется молебен о котах.

«Надеюсь, он будет жить еще лет десять, радовать меня и не болеть», — хозяйка целует Симу в шею. Здесь она надеется закрепить душевное здоровье кота. Сима, несмотря на все передряги, выглядит здоровым, послушно сидит на руках, но, прикусив язык, беспокойно крутит мордой. Не то чтобы от плохих нервов и душевного здоровья — такое просто редко когда увидишь.

Приютские кошки на руках прихожанФото: Дмитрий Сидоров

Такой молебен в Ильинском храме проходит впервые. Несколько хозяев приехали со своими питомцами, местные жители держат на руках котов из приюта при храме (всего в приюте 57 кошек и 55 собак), другие коты просто бегают по храму.

Объединиться ради любви к животным

Вокруг батюшки собралась небольшая толпа — он объясняет смысл того, почему тут столько котов и что вообще происходит. Протоиерей Петр Дынников — пожилой, подвижный, с короткой стрижкой, бородой клинышком и интеллигентными круглыми очками, его ряса вся в кошачьей шерсти. На его руках почти всегда какой-нибудь кот, минуту назад была серо-коричневая Асса, сейчас никого, но это ненадолго, где-то рядом бегает толстый рыжий Шербет.

«Они называются животными домашними, — широкий жест подразумевает не только тех котов, что сидят на руках у хозяев, но и тех, что живут в приюте по соседству. — Если они такие, почему они находятся в бездомном положении, терпят голод и страдания, издевательства живодеров?» Через отношение к животным, уверен отец Петр, лучше всего отражается состояние общества, вся его ущербность и изъяны. В нормальном же обществе бездомных животных не существует, отрезает священник, Словения, Норвегия и Германия — яркий тому пример.

Кот Шербет во время молебнаФото: Дмитрий Сидоров

То, что призыв поменять ситуацию исходит от священника, — не важно, считает он. «Все люди должны объединиться перед этой задачей, оставить распри и недомолвки ради этих существ. Они не должны понимать наши проблемы и посвящаться в нашу разобщенность. Пусть все — и те, кто ходит в церковь, и те, кто нет, — объединятся вокруг любви к животным, им-то разницы нет, они хотят от людей любви, ласки и преданности, какой обладают сами», — объясняет отец Петр.

Молебен

Как раз в этот момент колокольный звон возвещает о начале службы. Импровизированная проповедь переходит в полноценную, за аналоем, под аккомпанемент мяуканья все прибывающих и прибывающих в храм котов.

«Господь, сотворив этих тварей, радовался этому весьма. Сегодняшний молебен — это напоминание об этом. Хочу вам сказать, что у слова “мольба” есть значение “истошный, много раз повторяемый крик”, многократное прошение о милости. Со стороны этих существ, имеющих живую, сопереживающую, любящую душу, сегодня идет этот крик. Они не могут выразить его словами, но мы должны понять их своими сердцами. Ведь у нас есть совесть и человеческое достоинство, и мы обратим свою любовь не только к людям, но и к ним».

Гостья храма с кошкой-гостьейФото: Дмитрий Сидоров

Проповедь и молебен отец Петр приурочил к Дню бездомных животных, отмечаемому в третью субботу августа. Начинается молитва — по чину о сохранении творения Божия. «Помилуй нас, Господи, помилуй нас, всякаго бо ответа недоумеюще, сию Ти молитву, яко Владыце, грешнии, приносим, помилуй нас», — стройно запевают прихожане. Им вторит громкое мяуканье — Асса срывается с рук мальчика и выбегает из церкви на территорию. «Асса старая и больная, — прерывает священник молитву и провожает кошку взглядом. — Не любит сидеть на ручках». Остальные кошки сидят смирно, даже Сима подуспокоился и не вертит головой. Только когда все крестятся — но это потому, что хозяйке приходится поднимать руку.

Невозмутимо, не прерывая молитвы, отец Петр подцепляет толстого рыжего Шербета, гладит его и кладет прямо на аналой рядом с Новым Заветом. Кот, лениво оглядевшись, уютно сворачивается калачиком и засыпает под песнопения. Остаток молитвы священник дочитывает буквально ему в шерсть.

Завершив молитву, отец Петр зачерпывает кропилом святую воду и проходит по церкви, особое внимание уделяя котам. И, конечно, Шербету — в него прилетает особо увесистая струя. Зевнув и даже не разлепив глаз, тот переворачивается на другой бок и спит дальше. «Мой литургический кот», — смеется батюшка и легонько дергает его за хвост.

Приют

Оставив тщетные попытки разбудить Шербета, батюшка устраивает экскурсию по своему «заводу любви к братьям нашим меньшим», то есть по приюту. Он разделен на две строго изолированные друг от друга части — кошачью и собачью. А вход в каждую начинается со специального предбанника — в котовьем случае пластикового, в собачьем — из железных прутьев. В таком легко отловить беглеца. Не то чтобы речь шла о каком-то Освенциме для котов — здоровых выпускают гулять, просто есть питомцы увечные, одноглазые и с недостающими лапами — для таких «выход в свет» равнозначен быстрой гибели.

Уже внутри каждой части есть изолированные тейпы. Одному кошачьему тейпу досталась роскошная хвойная мини-роща с огромным деревянным крестом посреди и иконой на стене. Другому — не такая роскошная природа, зато большое помещение. Пока без должного ремонта, зато с прелестями цивилизации в виде лотков.

Все животные стерилизованы. «Это меньшее из двух зол. Конечно, если говорить с библейской точки зрения, Господь сказал: плодитесь и размножайтесь. Но очевидно, речь шла о той природе, в которой он повелел это делать. Тогда она была идеальной. Сейчас мы загнали этих животных в такие условия, когда они размножаются только себе на беду и на однозначную погибель. Так зачем обрекать их на гибель, когда есть безболезненная стерилизация?» — рассуждает священник.

Собачья половина приюта Ильинского храмаФото: Дмитрий Сидоров

По церковному уставу никакие хосписы и приюты для животных не предусмотрены, говорит священник, поэтому никакого особого статуса у его внеслужебной работы нет. Он считает, что кто-то извне церкви мог бы прийти и оформить приют юридически. «Это не обязательно люди, которые ходят в церковь, это могут быть просто люди, имеющие любовь и заботу к этим животным», — дополняет отец Петр, почесывая за ухом очередного подбежавшего питомца. Ни государственных, ни епархиальных денег в работе приюта нет, говорит он, все его собственные сбережения и пожертвования прихожан.

Любой может прийти и взять кошку или собаку из этого приюта. И будет встречен с радостью — многие животные не могут привыкнуть к обществу сородичей и страдают. Как, например, вполне дворового вида, но совсем домашняя Маня. Уже несколько недель она боится, до дрожи, покидать пределы «квартирного» помещения для кошек — не видела, похоже, никогда ни других кошек, ни даже толком травы и кустов. «Выбрасывают, конечно, проблемных животных: старых, больных, увечных. Не всякий человек, наигравшись, способен идти с этим животным до конца», — вздыхает священник, поправляя очки.

Отец Петр же однозначно готов идти с каждым из них до конца. «Они сейчас не совсем в нормальном положении, потому что они должны обрести своего личного хозяина, но все же они не в страданиях. Они в тепле и без голода», — говорит он и заканчивает экскурсию.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!