Последние полторы недели Лариса Дроздова проводит в сельском продуктовом. Продавщица разрешила ей хранить документы в подсобке, а сменную обувь — под прилавком.

Продуктовый магазин и дом Ларисы разделяет дорога, но сейчас на ее месте — озеро. В воде и участок Ларисы, все семнадцать соток. Только три собаки бегают по выступающему на сушу бетонному фундаменту.

— А где мое крыльцо? А где оно? А! Вон! Половину вижу, — смеется Лариса, глядя, как половина крыльца выплывает из-за угла. Женщина стоит на пороге магазина в высоких сапогах-болотниках и внимательно следит за домом: караулит мародеров. — В шестнадцатом году мы съехали, так у нас все вынесли! Вплоть до веников все повытаскивали!

У забора дома стоит лодка МЧС.

— Вас перевезти? – спрашивает эмчеэсовец.

— Спасибо. Не надо. У нас болотники, — мы заходим в воду.

Пару дней назад здесь было по пояс, сейчас — выше колена. Идти страшновато, потому что вода мутная и не видно, куда наступаешь. Трава и клевер похожи на водоросли. Когда кто-то переезжает лужу на машине, поднимаются высокие волны.

— Если еще и мы тут начнем ездить, забор вообще смоет, — вздыхает эмчеэсовец. Пары досок уже не хватает.

Лариса

Из прихожей в спальню ведет дорожка, сделанная из разобранного шкафа. Вода уже ушла, но по следам на стенах видно, что зал топило где-то по щиколотку. Зато в спальне намок только палас — так Лариса узнала, что дом «стоит перекошенный».

Этот дом Лариса и любит, и не любит — с его покупки у нее началась новая жизнь. Пятнадцать лет она пыталась получить квартиру как выпускница детдома, потом плюнула и на материнский капитал купила дом в пригороде Биробиджана. Ушла от пьющего сожителя к новому мужчине, «который только сигареты курит».

Теперь они живут в поселке Тукалевском с тремя детьми. Выращивают в огороде овощи и вместе с мужем делают на заказ ремонт в квартирах. Бывает, от хозяев перепадает даже старая мебель. Все бы ничего, но в 2016 году оказалось, что дом Ларисы стоит в нехорошем месте. Всегда, когда в поселке начинаются сезонные наводнения, его затапливает сильнее всех.

Лариса показывает трещину, которая появилась на печке после наводнения трехлетней давности. По словам женщины, тогда на восстановление дома и огорода ей выделили только тринадцать тысяч рублей. В этом году огород, который кормит семью, снова полностью затопило. Теперь Лариса надеется получить новое жилье — собирает документы, чтобы дом признали аварийным.

«Ну как могли продать такой дом?! Я так понимаю, если он строился и столько лет его топило, государство знать должно было, что его затапливает. Какое право тогда дали его продать за материнский капитал?»

В доме стоит стойкий затхлый запах. Весь зал в коробках с вещами. Везде летают мухи — над телевизором, над детсадовской фотографией дочки на стене, над коробками, над сковородкой с четвертинкой помидора. Пока участок не просох, дети живут «у тетки в городе». Лариса с мужем остаются здесь.

С дамбой или без

Жители Тукалевского говорят, что топит поселок чуть ли не каждый год. Вода заходит в огороды, а если наводнение большое, тонут целые улицы. Сейчас как раз одно из таких.

Официально Тукалевский входит в состав городского округа Биробиджан. Всего в столице Еврейской автономной области, которая в этом году поднялась с последнего на предпоследнее место в рейтинге социально-экономического положения субъектов РФ, подтопило 146 жилых домов. В городской администрации говорят, что из-за дождей, которые шли все лето, в Биробиджане затопило даже те районы, которые оставались сухими в 2013 году — тогда из-за паводка в пяти регионах Дальнего Востока ввели режим чрезвычайной ситуации федерального уровня.

Тукалевский пострадал уже традиционно. Он стоит на берегу реки Биры, которая после обильных осадков разливается на поселок. Третий год здесь строят защитную дамбу, но в эксплуатацию ее введут только в следующем году.

Кто-то из местных говорит, что и с недостроенной дамбой ситуация улучшилась: раньше в наводнения река буквально текла по улицам. Другие, наоборот, жалуются, что прежде вода уходила быстрее, а протока разлилась после того, как по соседству с поселком начали добывать гравий и все перерыли. Что ни говори, Тукалевский снова тонет. На улицах местные жители расставляют сети. В них даже попадаются караси.

Эмчеэсовцы перевозят людей через улицу на лодке, раз в час по поселку в рейс отправляется аварийно-спасательный ГАЗ-66. Отдельные жители пробуют перемещаться по Тукалевскому и своим ходом: пенсионер Владимир Неугодов смастерил плот из автомобильных камер и досок, чтобы переплывать «озеро» напротив дома, но во время рейса зацепился за что-то и упал в воду. Домой пришел весь мокрый и решил, что хватит экспериментов, — занял обычную лодку у соседей.

Помочь криком

Где в поселке живут те, кто больше всех пострадал от паводка, показывает биробиджанский активист Георгий Нацвлишвили. В местных СМИ его обычно называют просто Гиви.

Активист известен в городе нестандартными способами общения с властями. Первого апреля в костюме клоуна пришел на крыльцо городской администрации поздравить чиновников с Днем смеха. До этого организовал и возглавил марш-протест сирот, требующих квартиры, — Гиви шел впереди колонны в кандалах. А недавно перегородил дорогу машине мэра, осматривающего затопленный Тукалевский. Это родной поселок Гиви.

Технологию влияния на чиновников Гиви вывел, когда спасал своего первого подопечного. Вернувшись из армии в 25 лет, он обнаружил на помойке у подъезда сироту — выпускника детского дома. Парень сидел в мусорном баке и ел выброшенные огрызки. Гиви привел сироту к себе, отмыл, откормил, устроил на работу, а потом решил добиться для него жилья.

— Я ему выбил квартиру на Птичнике своим криком. Начал орать всюду: «Всех пересажаю!» И, вы знаете, сработало.

Гиви говорит, с тех пор не было такого года, чтобы он никого не спасал и не лечил. Основная работа активиста — художественная ковка. Мастерская находится как раз в Тукалевском, поэтому забота Гиви в первую очередь распространяется на местных.

В этом году он даже решил баллотироваться от округа в городские депутаты. Ради этого остриг свою пушистую бороду, закрывающую шею. Мужчине носить такую велит Тора, но биробиджанцы на длиннобородого выходца Грузии реагировали агрессивно. А так электорат не привлечешь. Теперь у Гиви обычная аккуратная бородка. Впрочем, говорит Гиви, даже если его не выберут, он продолжит работать на общественных началах.

Алла

— Или они скажут, что дают жилплощадь, или уже придется делать голодовку. Я не шучу, у меня плакаты напечатаны. Я сяду прям, палатку поставлю… Все приготовил, — Гиви обращается к небольшой округлой женщине в домашнем халатике, Алле.

— Я с тобой. Мне полезно поголодать чуть-чуть, — смеется Алла.

— По очереди? Ну вы можете подходить, а я буду постоянно. Сейчас до выборов можно их разжечь, а то потом они просто игнорировать будут.

Алла Мосунова стоит посреди затопленного огорода. Ее дом построили в 2004 году, но к 2015-му износ здания составлял уже 59 процентов. Женщина считает, что дело в постоянных наводнениях, из-за которых жилье постепенно сползает в обрыв. Говорит, уже и убирать ничего не хочется. Вчера Алла с подругой спасала с грядок морковку и свеклу и раз пять упала — напитавшийся водой огород засасывает, как трясина.

История Аллы похожа на историю Ларисы Дроздовой. Она тоже ушла от пьющего сожителя. Только мужчина остался жить в их доме, а Алла с пятью детьми не знала, куда податься. Через полтора года друзья помогли выгнать мужа, но выглядело жилище удручающе. Окна выбиты, колонка не работает, двери сняты с петель. Еще накопился долг в 21 тысячу за электричество, поэтому в доме даже не было света. Тогда женщина обратилась за помощью к Гиви.

Активист забил во дворе колонку, принес стекла для выбитых окон. Узнав о задолженности за свет, Гиви пошел на прием в прокуратуру ЕАО. По его словам, после этого прокурор решил сам погасить долг многодетной матери. Местные СМИ писали об этой истории. И хотя комментариев журналистам прокурор так и не дал, долг, по словам Аллы Мосуновой, действительно списали.

В сохнущем доме за холодильником прячется благодарственное письмо Алле от правительства ЕАО. Женщина, учась на заочном на юриста, подрабатывая таксистом и перегоняя машины, организовала благотворительную группу в «Одноклассниках», в которой состоят почти 600 семей. Волонтеры собирают вещи, продукты и деньги для малоимущих и многодетных. Если появляется информация о том, что кому-то срочно нужна помощь, Алла за пару дней ее организовывает.

— Завтра, кстати, у нас будет день рождения у девочки. 11 лет. Она инвалид. Завтра ей в подарок привезем торт. У нас женщины две нам помогают, пекут по очереди у нас бесплатно. Они на дому занимаются тортами — я их присоединила, уговорила.

Алла смеется, что «сама всем помогает, а сама без ничего».

Наталья

Следующий дом — Натальи Калиты. Он стоит на берегу Биры, поэтому двор затопило одним из первых. На полу в доме до сих пор тонким слоем разлита вода. Это даже красиво: когда мы разговариваем с хозяйкой, в воде отражается окно. Наталья, отвечая, шлепает ногами по полу, и по окну в отражении идут круги.

— Я не знаю, как, извиняюсь за выражение, собственник будет отстаивать свои права. Он же лежачий, — жалуется женщина.

Муж Натальи Дмитрий лежит на кровати в соседней комнате. В армии у Дмитрия впервые проявился элефантизм, ноги стали увеличиваться в размерах. Несмотря на болезнь, мужчина большую часть жизни проработал водителем. На работе они и познакомились с Натальей. Мужчина возил в контору, где работала женщина, стеклотару, а Наталья ее мыла.

На момент бракосочетания и у Натальи, и у Дмитрия уже было по сыну, сегодня они уже взрослые. Потом у пары родилась общая дочь Раиса. Когда девочке было пять лет, отец слег: ноги почернели и покрылись наростами, больше ходить Дмитрий не мог. В итоге конечности ампутировали, и теперь Наталья 24 часа в сутки рядом с мужем. Семья живет на его пособие по инвалидности в четырнадцать тысяч рублей. Еще тысячу четыреста получает Наталья за уход за лежачим больным.

— Когда он был здоровым, у нас дома все было. У нас и хозяйство было, и покушать было всегда. Мы людей не обижали, все было хорошо, машина была, правда, пришлось машину продать. Он все-все сам делал, несмотря на то что у него огромные пальцы были, отеки вот эти вот, ноги больные.

В мастерской Дмитрия все до сих пор на своих местах: кастрюлька с гвоздями на столе, вся стена напротив окна в полочках, между ними висит штангенциркуль. Но полки уже погнулись, и все покрылось пылью. После инсульта Дмитрий разговаривает с трудом — и только с маленькой дочерью и женой. Наталья жалуется ему на наводнение, что в доме снова придется менять линолеум, а ведь его только недавно постелили, что непонятно, как собрать дочку в школу, как добиваться компенсаций. Дмитрий в ответ только тихо пожимает плечами.

Когда дом Ларисы Дроздовой начало затапливать, она отвела детей именно к Наталье. Тогда вода стояла у нее еще только в огороде. Женщина приняла гостей на три дня. Оставила бы их и дольше, но Лариса переживала, что маленькие дети будут беспокоить лежачего мужа соседки.

Сюрпризов не будет

Во время наводнения пострадавшим жителям Тукалевского привозят наборы продуктов и чистую воду. Водой из колодцев и колонок пользоваться теперь невозможно. Гиви уверен, что это все только из-за приближающихся выборов. Но свои пайки отдают и простые работники МЧС. Такой они собирали и для Ларисы.

На следующий день вода в луже у дома Дроздовой падает на двенадцать сантиметров. Двор все еще в воде, но Ларисе пора готовить документы для получения компенсации. Скоро должна приехать комиссия, которая оценит урон от стихии.

Вместе с мужем Лариса выходит из дома, провожает его до машины — коллега подбросит до работы. Дроздова говорит, что мужу нельзя поднимать тяжести из-за воспаления поджелудочной железы. Год назад была четвертая операция, но дом все равно нужно обустраивать заново.

В магазине Лариса переодевается и меняет болотники на изящные ботинки на платформе. Под сапогами оказываются черные легинсы, под джинсовой курткой — ярко-розовая водолазка. От Ларисы сладко пахнет духами.

Женщина уезжает на автобусе с остановки возле лужи перед домом. Из-за такого соседства каждый раз, когда нужно в город, местным жителям приходится перебираться через озеро вместе с эмчеэсовцами.

Очередная партия пассажиров выбирается на сушу. Часть людей на остановке меняют шлепанцы на обычную обувь. У одной из пенсионерок на ногах резиновые сапожки, разукрашенные цветами.

Внутри автомобиля ГАЗ-66 все разговоры о том, у кого как подтопило. Вода в огороде, или под полом, или на полу, или уже отступила. Светловолосая девушка рассказывает, как в другом районе Биробиджана у нее поплыла машина:

— Я сижу в салоне, не знаю, что мне делать. У меня такая истерика была! Полный салон воды — по руль! Я просто выскакиваю с перепугу, у меня документы, все-все утонуло.

По дороге мы подбираем девочку Машу. Утром она в одних балетках добиралась через лужу до магазина — купить сладкие сюрпризы двоюродному брату. Она отметит их на карте дома, а он будет искать. Сюрпризов не хватило, поэтому Маша едет в магазин.

— По телевизору я слышала, что дождей больше не будет, — говорит Маша.

— Ну и хорошо. Все высохнет, и будет золотая осень, — отвечает ей пенсионерка.

Прогнозы не оправдались. Через пару дней в поселке снова полил дождь.

Редактор — Владимир Шведов