16 сентября 2020 года в следственном изоляторе № 3 в Челябинске нашли мертвым националиста Максима Марцинкевича, сидевшего за разбой и хулиганство. По официальной версии, это могло быть самоубийство. Близкие погибшего и их адвокат Алексей Михальчик говорят о возможных пытках и убийстве. Следователи не увидели в смерти Марцинкевича криминала — но сейчас ведут повторную проверку. Каждый год в российских колониях, следственных изоляторах и тюремных больницах умирают десятки человек — по меньшей мере. Больше половины случаев признают суицидами. Что произошло на самом деле, как правило, выяснить трудно — из-за недостатка свидетелей, проблем с видеозаписями и не проведенных вовремя экспертиз. Родственники и друзья предполагаемых самоубийц, которые пробуют сами разобраться в произошедшем, тратят на это годы. Михаил Данилович («Четвертый сектор»), Екатерина Воронова («Звезда»), Екатерина Малышева («7х7») встретились с некоторыми из них.

В канун нового, 2018 года у жительницы города Березники в Пермском крае Натальи Кадиды было совсем не праздничное дело. Ей нужно было отправить тело мужа Скандара на родину — в тунисский город Монастир. К тому времени женщина уже несколько дней вела переговоры с родственниками мужчины и транспортными компаниями — гроб перевозили поочередно на трех самолетах.

Перед смертью 29-летний Скандар находился в следственном изоляторе № 2 в Соликамске: его подозревали в изнасиловании другой женщины. В СИЗО Наталье сказали, что мужчина повесился.

Скандара нашли работники тюрьмы. Как следует из материалов дела, один из них через окно двери в камеру увидел, что заключенный не двигается, позвал своего начальника. У надзирателей на груди были видеорегистраторы, однако кадры с них Наталье следователи предоставить отказались. Когда женщина с сотрудниками морга забирала тело из следственного изолятора и занималась транспортировкой гроба, она смогла осмотреть труп. Между фалангами правой руки были отметины, напоминающие ожоги от потушенных окурков. В судмедэкспертизе говорится, что это могут быть следы от ударов о стену — хотя на самих фалангах ничего нет.

За два года Наталье так и не удалось добиться того, чтобы по факту смерти ее мужа завели дело. Посмертная судебно-медицинская экспертиза пришла к выводу, что смерть наступила от удушения. Криминала в гибели тунисца не увидели и заводить дело не стали.

Все жалобы Наталья пишет сама. Она юрист по образованию, работала, как говорит, «на хорошей должности» в компании «Уралкалий». Оттуда ей пришлось уволиться. По словам женщины, уйти начальство предложило после гибели мужа, объяснив, что она «никак не успокоится и слишком далеко лезет».

Предсмертная записка

Наталья познакомилась со Скандаром в его родном городе в 2011 году, когда проводила там отпуск. После этого иностранец несколько раз приезжал в Березники. Предлагал женщине переехать вместе в Тунис или Францию, где у него живет дядя. Сейчас Наталья жалеет, что не согласилась. 

Тунисец переехал в Пермский край. Здесь они с Натальей поженились и стали жить в квартире женщины. Мужчина сначала работал официантом в ресторанах. Потом супруга взяла кредит, и он открыл свой бар-кальянную.

2 сентября 2018 года Наталья уехала в Пермь: сын поступил здесь в вуз, ему нужно было помочь обустроиться. В тот день в кальянную пришла компания друзей. Среди гостей была Марина (имя изменено) — уже после смерти Скандара Наталья говорит, что узнала, что Марина была его любовницей. Из материалов заведенного позднее дела известно, что та надолго уединилась в туалете с одним из своих знакомых, после чего в нем оказался сломан унитаз. У Скандара и гостей возник конфликт. По версии Натальи Кадиды — из-за ревности Скандара. По версии одного из друзей Марины (она изложена в показаниях) — из-за суммы счета, разбитой посуды и сломанного унитаза. Сама Марина позднее связь со Скандаром отрицала.

Вечером следующего дня компания снова пришла в кальянную. Угрожая Скандару отрезать пальцы, гости избили его, забрали деньги, спиртное и видеорегистратор. Скандар вызвал полицию. На женщину и трех мужчин сначала завели дело о разбое, но потом статью переквалифицировали на более мягкую — о самоуправстве. Обвиняемые получили в наказание исправительные работы, хотя Наталья и Скандар рассчитывали на реальные сроки.

Ко времени, когда группе был вынесен приговор, Кадида сам сидел в следственном изоляторе в Соликамске: Марина заявила на него в полицию. Она утверждала, что после ссоры в кальянной Скандар ее изнасиловал в своей квартире. Позже, при осмотре в квартире была обнаружена сережка Марины. Наталья говорит, что ее могли подбросить или же Марина обронила серьгу, когда была в их квартире ранее. Марина в своих показаниях утверждает, что до дня изнасилования никогда не была в квартире Кадиды и не состояла с ним в отношениях. Якобы именно из-за изнасилования она с друзьями и напала на бар — чтобы наказать мужчину. Экспертиза установила, что биологических следов Скандара на женщине не было, и следователь не дал делу ход. Однако затем его сменил другой следователь, а у предполагаемой жертвы появился адвокат. Иммигранта арестовали.

27 декабря Наталья пришла к мужу на свидание. В СИЗО ей сообщили, что накануне супруг повесился на простыне — якобы привязал ее к металлической полке под телевизор, приделанной к стене одиночной камеры. Скандара поместили туда, потому что в других помещениях не было мест.

Рядом с телом лежал блокнот — дневник мужчины, который потом отдали Наталье. Тетрадка была открыта на странице с текстом о том, что автор готовится к суициду и просит за это прощения у Натальи, пасынка и родителей. Запись была только на русском языке. Вообще же Скандар вел тетрадку с обеих сторон: с одной писал на русском, с другой — на арабском. В дневнике мужчина и до этого сообщал, что хочет умереть, что не может больше находиться в положении, в котором оказался. Но, по словам Натальи, такие жалобы не значат, что он действительно планировал самоубийство: «Тунисцы на словах готовы умирать хоть каждый день, при малейшей проблеме, но никогда этого не сделают: религия не позволит, а они очень религиозны». Наталья говорит, что в предсмертной записке не было ошибок, которые обычно делал Кадида. Экспертизу, которая установила бы авторство текста, следователь не назначил.

Наталья добилась отмены постановления об отказе в возбуждении дела — краевой Следкомитет признал, что проверка была «проведена не в полном объеме». Но новой проверкой занимался тот же следователь, и он вновь вынес решение об отказе. Женщина обратилась в суд, чтобы второе постановление отменили, — решения пока нет.

Еще до того, как тело привезли в родной город Кадиды, в местных СМИ появились новости о том, что тунисца в российской тюрьме «пытали, а потом задушили до смерти». Родственники требовали расследовать смерть Скандара на родине. По словам Натальи, они говорили ей, что хотели отдать тело на экспертизу, — ждали только самолет с трупом. Когда самолет сел, тунисская полиция не позволила открыть гроб, пока не прилетят «люди из Москвы». «Они прилетели, гроб вскрыли, и дальше — тишина, — рассказывает женщина. — Якобы сделали экспертизу, но как только я задаю вопросы родственникам, они говорят: “Будет позднее, будет позднее”. И так уже два года. Со слов родственников, им тоже ничего не говорят, только чтобы ждали». Наталья пыталась узнать о результатах экспертизы через тунисское посольство, но там ей ответили, что они к ним не поступали, и посоветовали обратиться к родным мужа. Наталья считает, что дело спустили на тормозах, чтобы не портить отношения двух стран.

Сейчас она осталась в Березниках одна — сын по-прежнему живет и учится в Перми. Ее квартира заставлена кожаными диванами из кальянной. Больше мебель девать некуда. Наталья все еще выплачивает кредит, взятый на открытие бизнеса. Говорит, что денег постоянно не хватает: после увольнения с «Уралкалия» она «была вынуждена пойти хоть куда-то, и то знакомые помогли». Куда именно, говорить не хочет. На рабочем столе ноутбука — папки с протоколами следственных действий, фотографиями из уголовных дел, прениями в суде, апелляциями, переписками с тунисским посольством, обращениями и жалобами. Уже после смерти Скандара его признали виновным в изнасиловании. Женщина считает этот приговор несправедливым и хочет найти тех, из-за кого супруг умер. За измену — если она и была — Наталья давно его простила.

Экспертизу предсмертной записки, которую следователи так и не сделали, женщина хочет заказать сама. Но пока на это нет денег.

Иллюстрация: Анастасия Крайнюк для ТД

Петля

Если в камере Скандара Кадиды самой высокой точкой была полка под телевизор, то у 56-летнего бизнесмена Валерия Пшеничного в петербургском СИЗО № 4 — спинка двухъярусной кровати. В начале февраля 2018 года, как следует из материалов дела о доведении до суицида, мужчина на ней повесился.

У Пшеничного было два соседа. Одного в тот день увезли на целый день в суд. Другого на два часа увели в следственный кабинет. Когда последнего привели обратно, Валерий был мертв. На записи с камеры в коридоре не видно, чтобы кто-то заходил в помещение, но черно-белое видео сохранено отрезками меньше минуты — так, что за 5 февраля не хватает около получаса. Следователь, который вел расследование, в беседе с нами утверждает, что файл сохранен «одним, за много дней». На уточняющие вопросы отвечает: «Я не помню ракурса и количество камер. Было все прекрасно видно. Видео цветное. Обратитесь официально в СК, вам всё разъяснят». Наш запрос Следкомитет проигнорировал.

Кроме травмы, которая, как установила судмедэкспертиза, стала смертельной, у Валерия по всему телу были ссадины. Шея и тыльные стороны рук выше ладоней — в порезах, словно от ножа. На языке, во рту и на двух пальцах эксперты увидели «множественные электрометки (не менее 19)» — следы от соприкосновения с проводом, по которому шел ток. В камере нашли две заостренные металлические пластины, «деревянный полированный брусок», напоминающий бейсбольную биту, четыре электрических провода и веревку. При этом эксперты написали, что травм «в областях, недоступных для действия собственной руки, при исследовании трупа не установлено».

Вдова Пшеничного Наталия сравнивает покойного с Илоном Маском — «из-за желания браться за невыполнимые, сложные, даже авантюрные задачи и решать их с блеском, несмотря ни на что». В седьмом классе Валерий уже вел для сверстников кружки по радиотехнике и авиамоделированию. С будущей супругой стал встречаться, когда они вместе учились в Электротехническом институте в Ленинграде. После учебы мужчина работал на Балтийском заводе, который строил суда. В середине нулевых открыл компанию «НовИТ ПРО». В 2010-х она получила миллиардный госконтракт на компьютерную модель военной подлодки — такая разработка облегчала бы ремонт судов.

Из-за этого контракта Пшеничного и арестовали. До этого он сам пожаловался в полицию на то, что со счета фирмы исчезло 100 миллионов рублей, в том числе часть аванса по господряду. Назначенный Валерием гендиректор объяснить произошедшее отказался, но в полиции вину признал и при этом дал показания на Пшеничного: якобы тот и сказал похитить деньги. В середине января 2018 года в дом Пшеничных пришли с обыском. Мужчину увезли в отделение, после чего он оказался в СИЗО.

В часы, когда, судя по материалам дела, Валерий умер, его жена приходила в следственный изолятор. Стояла в очереди, чтобы у нее взяли передачку с лекарствами: в 2006 году у Пшеничного был инсульт. Когда женщина вернулась домой, ей позвонил сосед и сказал: «Наташа, прими мои соболезнования». Наталия сначала не поняла, что случилось, а потом прочитала новость о том, что бизнесмена обнаружили мертвым. На следующий день Следственный комитет заявил, что, «по предварительным данным, Пшеничный совершил самоубийство, мотивы которого выясняются». Через месяц завели дело о доведении до самоубийства.

Весной следователь показал родственникам первые результаты экспертизы. В них причиной смерти называется удушье. Вывод этот эксперты сделали, в частности, на основании «обнаружения тела потерпевшего в петле». Биологические следы на проводах и бруске, найденных в камере, сравнивали с ДНК погибшего, его сокамерников и еще нескольких человек из изолятора, включая сотрудников. Большинство результатов неоднозначны — они могут принадлежать самому Пшеничному. Однако на двух проводах есть следы, которые принадлежат неизвестным — людям, в выборку не попавшим. Во рту и заднем проходе Пшеничного нашли сперматозоиды. Эксперты написали, что в них «не исключается присутствие биологического материала Пшеничного В. А., а также иного лица/лиц» — но также не тех, чьи ДНК проверяли. Руководитель управления ФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области объяснил, что сперматозоиды Валерия могли быть «занесены после смерти» — возможно, из-за «ошибки при методике забора материала».

Металлические пластины и веревку на исследование изначально не отправляли. Это сделали только летом, когда дело взяла новый следователь и назначили новые экспертизы. Выяснилось, что предмет, которым могли быть нанесены порезы, — сломанный самодельный нож. Проверяло ли следствие следы на нем, неизвестно: в имеющихся у нас материалах дела таких экспертиз нет, а на наш запрос об этом Следственный комитет не ответил. Откуда взялась найденная при Пшеничном веревка, тоже неизвестно. На экспертизу хотели отправить и видеозапись из коридора изолятора, но в центре судебной экспертизы при Министерстве юстиции не оказалось нужного эксперта.

Летом же Следкомитет завел дело о халатности неустановленных сотрудников изолятора, которая могла привести к самоубийству. Дела о суициде и халатности объединили и до сих пор расследуют. Родственники комментировали ход расследования журналистам, пока с них не взяли подписку о неразглашении.

Расследование мошенничества на госконтракте тоже продолжается. По нему хотели арестовать сына Пшеничного Дениса — тот также работал в «НовИТ ПРО». Денис к тому времени с женой и двумя детьми переехал во Францию, где, по его словам, из-за всей этой истории получил статус политического беженца. То же сделала его мать. Последняя, как она утверждает, эмигрировала после того, как заметила слежку за своей машиной. До этого человек, давший показания против Пшеничного, якобы приходил к ней домой и говорил, что с ней «будет то же самое, что и с мужем».

Скоро домой

32-летний Юрий Пивоваров умер, не дожив восьми дней до освобождения. Как рассказывает один из заключенных колонии № 40 в Кунгуре Пермского края, он проходил мимо камеры Юрия незадолго до его смерти, они успели «перекричаться». 

— Ну что, Юран, скоро домой?

— Да-а-а!

Про это заключенный рассказал приятелю погибшего Михаилу (имя изменено). «То есть он был веселый и ждал меня. А 21 июля я поехал за телом», — говорит мужчина. Он сам навещал друга за месяц до смерти. Тогда Пивоваров тоже был в приподнятом настроении — ждал освобождения.

В последнюю встречу осужденный попросил друга приехать с передачкой через несколько дней, но Михаил отказал: думал, до конца срока осталось уже немного. Вскоре ему позвонили знакомые осужденные из кунгурской колонии и сказали, что Юрия нашли со вскрытыми венами на руках и шее.

Пивоваров был сиротой. В таких случаях тело выдают любому, кто сможет провести захоронение. Труп отдали Михаилу. В справке о смерти причиной гибели названо «преднамеренное повреждение острым предметом». Михаил говорит, что Юрий и раньше резал себе руки, но всегда объяснял это тем, что хотел «припугнуть» сотрудников колонии и попасть в больницу. Порезы, которые привели к смерти, были глубокими — «сам человек так не может с собой сделать», считает товарищ Пивоварова.

Юрий рос в коммуналке с пьющими родителями и младшим братом. По рассказу его дяди, отец умер, когда мальчику была двенадцать, мать — когда Юрию исполнилось двадцать. Брата тогда забрали в детдом, а оттуда — в семью в Италии. В места лишения свободы Юрий попадал с пятнадцати лет — за разбой, кражи и драки.

Иллюстрация: Анастасия Крайнюк для ТД

Перед последней отсидкой Пивоваров познакомился с Екатериной Харитоновой, у них родилась дочь. Екатерина не стала записывать ребенка на отца — говорит, ее мама была против. «Не прошло и года, — вспоминает она. — Обезьяну снова посадили». Обезьяной, по словам знакомых, Юрия называли из-за «высокого роста, крепкого телосложения и буйного нрава». В 2013 году ему дали шесть лет и семь месяцев за два преступления: он похитил у соседа, с которым выпивал, 7 тысяч рублей и толкнул полицейского, когда тот остановил его за рулем.

Что случилось в колонии, Екатерина и Михаил знают только по слухам из исправительного учреждения: попасть на прием к следователю не получилось из-за карантина по коронавирусу. Насколько им известно, Пивоваров сидел отдельно от других, в БМ — безопасном месте в штрафном изоляторе. Туда переводят тех, кто заявил, что находится в опасности из-за конфликтов с другими осужденными или сотрудниками колонии. «Видать, чувствовал, что уже что-то серьезное. Знал, что хотят унизить или жизни лишить, — считает Михаил. — Может, он кого-то обидел жестко, и вот — отомстили».

После случившегося на горячую линию правозащитного проекта Gulagu.net позвонили. Звонивший представился сотрудником колонии. Он рассказал, что у Пивоварова якобы были «неприязненные отношения с оперативными сотрудниками ИК-40». «Так, мне известно, что в камеру Пивоварову был подброшен предмет, которым он якобы сам совершил акт суицида», — приводят слова источника в Gulagu.net. Что это за предмет, информатор не уточнил. В управлении ФСИН по Пермскому краю в ответ на наш запрос написали, что после служебной проверки некоторых сотрудников ИК № 40 привлекли к дисциплинарной ответственности — не уточняя, за что именно.

Правозащитники из Gulagu.net написали заявление в Следственный комитет с просьбой завести дело по факту смерти Пивоварова. Такое же прошение они помогли сделать Екатерине Харитоновой. Дело завели, но по какой статье — неизвестно: в Следкомитете по Пермскому краю на наш вопрос по этому поводу не ответили, пресс-служба ведомства объяснила, что не может разглашать «данные предварительного расследования».

Екатерина Харитонова приезжала в колонию, чтобы забрать дневник и фотоальбом Юрия. Администрация отдать их отказалась — якобы все вещи уже передали раньше, вместе с телом, а больше ничего не было. Женщина написала жалобу на это в главное управление прикамского ФСИН, но пока ответа нет. Сейчас она хочет нанять адвоката, чтобы он занимался всеми этими вопросами. «Отношений у нас давно уже не было, но я его ждала, не как жена мужа, а просто как родного человека», — говорит Екатерина. По ее словам, дочь иногда спрашивает, почему убили папу.

Далеко от «большой земли»

В 2018—2019 годах в исправительных колониях, следственных изоляторах и тюремных больницах умерли по меньшей мере 95 человек. Об этом говорится в исследовании «Не издержки», которое на основе публикаций в СМИ сделали Московская Хельсинкская группа, медиапроект «Четвертый сектор» и журнал «7х7». В половине случаев, по официальной версии, причиной смерти были самоубийства. В остальных речь идет об убийстве другими заключенными, надзирателями, неизвестными лицами или о смертях от болезней.

Выяснить, что действительно произошло в случаях, объявленных суицидами, трудно, считает один из экспертов проекта «Не издержки», координатор правозащитной организации «Зона права» Булат Мухамеджанов: «То есть если тебя избили в полиции или даже ФСБ, к тебе должен оперативно прийти адвокат и зафиксировать телесные повреждения. Во ФСИН это сделать гораздо сложнее, человеку трудно связаться с кем-либо на “большой земле”».

Директор фонда «Общественный вердикт» Наталья Таубина полагает, что администрации закрытых учреждений не хотят портить свои показатели. «Нередки случаи, когда они пытаются представить другую причину смерти, не демонстрирующую то, что система работает плохо», — говорит Таубина. Одной из таких причин может быть как раз суицид — «самое простое объяснение» смерти, считает сопредседатель Московской Хельсинкской группы Дмитрий Макаров.

На многие вопросы могли бы ответить записи с камер видеонаблюдения, но кадры могут не сохраниться, если следователи их вовремя не запросили. «В наших СИЗО в большинстве случаев устаревшие модели, — объясняет руководитель отделения Комитета против пыток в Краснодаре Сергей Романов. — Зачастую они под потолком — и очень сложно разобрать из-за плохого качества, что происходит. Очень часто, например, обзор загораживают какие-то предметы мебели». Как раз под потолком находилась видеокамера в СИЗО № 4 в Санкт-Петербурге, работавшая в последний день жизни бизнесмена Пшеничного: в кадре виден только верхний угол дверного проема. Край двери можно заметить, если она открыта. От тех, кто стоит напротив входа в камеру, видна слабая тень, и то  если они подойдут ближе к зоне видимости.

Адвокат проекта «Правовая инициатива» Ольга Гнездилова считает, что Следственный комитет если и заводит дела после смертей в СИЗО и колониях, то делает это для видимости — на случай, если разбирательство дойдет до Европейского суда по правам человека. «Следственные органы теперь поняли: если дело не возбуждено — это нарушение, и заняли другую позицию: “Мы дело возбуждаем, немножко порасследуем и прекращаем”. Обычная формулировка в этом случае — за невозможностью установить виновных лиц и привлечь к ответственности», — говорит Гнездилова.

Наталья Кадида, чей муж погиб в СИЗО в конце 2018 года, пока не добилась даже этого.

Дело, которое завели после смерти Юрия Пивоварова, ни к чему не приведет, считает друг погибшего Михаил: сразу судмедэкспертизу не провели, а сейчас «не будут же его выкапывать».

Подозреваемых в деле о доведении до суицида Валерия Пшеничного спустя почти три года так и не появилось. В его дни рождения вдова Наталия оставляет записи у него в фейсбуке, в последний раз написала, что делает все возможное, чтобы найти «убийц».

Редактура: Анастасия Сечина («Четвертый сектор»), Анастасия Лотарева («Такие дела»)

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!