Пилот из Германии прилетел познакомиться с мальчиком из томского села с ДЦП. Он несколько лет передавал ему лекарства
В мае к 18-летнему Кириллу с ДЦП, живущему в Томской области, прилетел частный самолет из Германии. Им управлял пилот и врач Михаэль Офферман, который несколько лет по просьбе друга семьи помогал мальчику с лекарствами. Теперь он решил лично познакомиться с ним и предложить ему медицинскую помощь.
«Такие дела» выяснили, как немецкий врач узнал о мальчике из томского села и почему российские авиационные правила превращают благотворительные поездки иностранцев в нелегкое испытание.
«Здравствуйте, вы меня от смерти спасли»
Встреча доктора Оффермана с Кириллом стала возможной благодаря событиям тридцатилетней давности. Тогда в селе Парабель в четырехстах километрах от Томска авиадиспетчер Иван Деев попал в аварию. «Я потерял много крови, и мне понадобилась кровь донора, — рассказывает он. — В больнице она закончилась, и ночью по радио — тогда объявляли по радио — мне вызывали доноров. Пришли три человека, одного из них я нашел».
Донором оказалась его соседка. «Я на 8 марта пришел к ней знакомиться. Захожу, говорю: “Здрасьте, спасибо большое, вы меня от смерти спасли”. Она сидит, ничего понять не может, муж на нее смотрит: “Это кто такой?” — вспоминает Иван. — Надо было представиться, объяснить, но я думал, она знает. Потом уже, при следующей встрече, я ее спрашиваю: “Ты хоть поняла, кто я?” А она: “Нет…” Потом вспомнила. Говорит, услышала, что помочь надо, встала и пошла».
В 90-е годы аэропорт, где работал Иван Деев, закрылся, и он переехал в другой город, а еще через несколько лет уехал в Германию. Когда спустя десять лет, в начале нулевых, он приехал в Парабель навестить родственников, то встретил свою спасительницу и узнал, что у ее внука Кирилла ДЦП.
«Боюсь, что не получится распрямить руку»
Кириллу 18 лет, они с его мамой живут вдвоем, старшая сестра парня переехала в Томск учиться. Как рассказывает ТД мама Кирилла, Елена Гульченко, у него ДЦП из-за родовой травмы, плохо работает левая сторона тела, частые судороги. «Врачи говорили разное: кто говорил, что все будет хорошо, кто говорил, что все бесполезно. Кто вообще говорил: “Оставьте его”», — вспоминает она.
В детстве Кириллу сделали операцию по квоте в государственной больнице, чтобы выпрямить ноги, — до этого он ходил на полусогнутых, как кузнечик, продолжает она. После этого мальчик мог ходить самостоятельно, опираясь на ее руку, но спустя несколько лет левая нога снова стала заворачиваться внутрь. Сейчас Кирилл передвигается так: мама берет его под мышки и ведет впереди себя, так они могут дойти до стола, раковины или бани.
Выпрямить тогда же руку Кирилла хирургическим путем Елена не согласилась, опасаясь реакции ребенка на сильный наркоз. Ортез, который им в детстве выдавали в больнице, показался ей не очень эффективным: возможно, не очень качественным, а возможно, предполагает она, с возрастом Кирилл окреп и сформировался. Она замечает, что сейчас он все чаще прижимает к себе сведенную спастикой руку и старается как можно меньше ей шевелить.
«Если ее не применять, то рука просто согнется рано или поздно, — опасается Елена. — Как я понимаю, мышца высыхает и уже не получится расправить руку. Ему так удобно, он ее согнул, и хорошо, ничего не тревожит. Даже вечером мы смотрим кино, я начинаю ему чуть-чуть растягивать руку, насколько могу. Он сразу начинает нервничать».
Раньше у Кирилла часто были судороги. Сейчас они стали реже благодаря лекарствам, которые отправляет им друг семьи Иван Деев. Узнав о состоянии Кирилла, он попросил приготовить ему выписку заболеваний. Ее перевели на немецкий язык, и уже в Германии мальчику подобрали лекарство от судорог.
Иван привозит таблетки в Парабель, а если они заканчиваются до его приезда, отправляет экстренной почтой. «Я почувствовал себя обязанным ей помочь. Его бабушка же поднялась в три часа ночи в плохую погоду, чтобы меня спасти», — поясняет он.
«Люблю две вещи — медицину и полеты»
С Михаэлем Офферманом Иван познакомился в аэропорту Эссена — у него там стоит личный самолет. Узнав, что тот врач, он попросил его помочь достать лекарство для Кирилла. Оказалось, что доктор Офферман уже много лет занимается гуманитарной помощью для детей с инвалидностью.
«Я люблю две вещи — медицину и полеты», — рассказывает Михаэль Офферман. С 1980-х годов он работает хирургом, а летает на коммерческих самолетах с 1982 года. До конца 1990-х годов он работал врачом скорой помощи по всему миру. Сейчас у него своя практика и он пилот-волонтер немецкого благотворительного проекта Flying Hope. Это сеть пилотов, которые перевозят больных детей по всей Германии, например, из дома в клинику на лечение. Этих детей в силу разных причин невозможно перевезти на машине, на скорой помощи или на пассажирском самолете.
Пилоты Flying Hope летают бесплатно и полностью покрывают расходы родителей на перелет. Организация не платит налоги за полеты по Германии и ведет сбор средств только на топливо.
Михаэль Офферман рассказывает, что это его способ помогать детям вместо пожертвований в благотворительные организации, — им он не доверяет. Он перевозит детей на своем личном самолете один или два раза в месяц — чаще не получается из-за работы. Среди пилотов FH он единственный, у кого есть медицинское образование. «Я летаю только со вторым пилотом, потому что я понимаю, что если что-то случится позади меня, то я не смогу сконцентрироваться на полете, все мои мысли будут с ребенком, и я буду пытаться помочь ему. Поэтому я не летаю один», — говорит он.
Около трех лет Михаэль Офферман помогал Ивану отправлять лекарства для Кирилла и захотел лично познакомиться с мальчиком. «До этого эпилептические приступы были несколько раз в день и ситуация ухудшалась. Когда мы начали поставлять ему препараты против эпилепсии, мы и его родные увидели невероятный прогресс, — рассказывает он. — Сейчас у него может быть один приступ ночью, и это уже хорошо, поскольку его мать может работать».
«У меня на глаза навернулись слезы»
В мае доктор Михаэль Офферман с командой и Иваном Деевым встретились в Томске с Кириллом и Еленой. Подготовка к полету заняла около года — в 2018 году прилет пришлось отложить из-за усилившихся мер безопасности во время чемпионата мира по футболу. Свои сложности были и сейчас, но их удалось преодолеть с помощью российской общественной организации пилотов и владельцев воздушных судов РАОПА, которая помогает иностранным пилотам прилететь в Россию.
«Дело в том, что любому иностранному пилоту, чтобы прилететь в Россию, нужно получить множество разрешений, — объясняет член правления РАОПА Евгений Кабанов, помогавший устроить прилет доктора Оффермана. — Система устроена так, что без владения русским языком и понимания, какие службы за что отвечают, справиться очень трудно. К примеру, иностранное воздушное судно обязано получать разрешение от Росавиации на прилет в Россию и далее на каждый полет внутри страны. Любая посадка на аэродром, не прописанный в таком разрешении, грозит пилотам неприятностями».
Кроме избыточного количества разрешений, иностранным пилотам разрешено летать только по международным воздушным трассам. «Это слишком высокие эшелоны, ведь обычно частные пилоты прилетают на легких самолетах, маленьких вертолетах или даже автожире. Чтобы летать на подходящих им трассах, требуется одобрение ФСБ и специальное разрешение Росавиации. Эти требования, по мнению Кабанова, нужно исключить, поскольку «весь мир давно идет по пути упрощения использования воздушного пространства, внедряет “свободные маршруты” и полеты без трасс».
Организовать приезд семьи Гульченко из Парабеля в Томск тоже было нелегко: дорога из села занимает около шести часов. В гостиницу, где остановились немецкие гости, их привез брат Ивана.
«Ему 18, но он выглядит так, будто ему пять-десять лет, — описывает встречу с Кириллом Михаэль Офферман. — У меня на глаза навернулись слезы, когда я его увидел. Я не был удивлен, я был совершенно опечален. У мальчика родовая травма, и в Германии у его матери уже были бы миллионы (если бы Елена подала в суд на больницу и выиграла бы его — прим. ТД ), чтобы заботиться о его будущем, но здесь ничего этого нет! Елене пришлось стать сильной. Ее муж ушел от нее, ей пришлось воспитывать сына и дочь в одиночку, совмещая это с работой. Если ее нельзя назвать сильной, то никого нельзя».
«Сможет ходить и заботиться о себе сам»
Доктор Офферман предлагает разработать стратегию реабилитации Кирилла совместно с томскими врачами: в нее войдут лекарственная поддержка и физиотерапия — ортез на руку, изготовленный в Германии по индивидуальным меркам мальчика. «После ортеза можно будет решиться на прямую операцию, чтобы распрямить руку, — он сгибает и разгибает кисть. — Это обычная практика в Германии. Его мама сказала, что мои коллеги из Томского университета уже делали подобные операции, но она опасается, что анестезия может его убить, ведь мы не знаем, как его мозг отреагирует на нее. Но можно сделать локальную анестезию, такие операции уже проходили».
После тренировок, по прогнозам доктора Оффермана, у Кирилла будут функционировать обе руки и он сможет заботиться о себе сам. «Проблема в том, что если его мать заболеет или умрет, то кто будет заботиться о нем?» — указывает Михаэль.
Михаэль Офферман добавляет, что с маленькой поддержкой Кирилл может стоять, и поэтому он думает, что с помощью медицины и физиотерапевта мальчик даже сможет ходить, пусть хоть с палочкой. Об этом, говорит Елена Гульченко, мечтает и она сама: «Хочется, чтобы хотя бы он передвигался сам: пусть за руку, но сам, я-то старею. Чтобы я вела его не под мышки».
Доктор Офферман рассматривает возможность вернуться через несколько месяцев, чтобы представить несколько типов операций для российских специалистов, в том числе и для Кирилла.
На вопрос ТД, гордится ли Иван тем, что ему удалось организовать встречу Кирилла и доктора Оффермана, он отвечает: «Я собой не горжусь, я горжусь, какие они хорошие люди. Это благодаря его бабушке, она мне жизнь спасла! Благодаря той славной женщине, которая в три часа ночи услышала сирену и пошла».
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам