От гомофобии до поддержки ЛГБТ-сообщества. Как журналист из Заполярья меняет отношение к правам человека в регионе

Сюжет: Близко к сердцу

«Такие дела» в серии монологов «Близко к сердцу» рассказывают о журналистах и блогерах из регионов, которые своим неравнодушием постепенно меняют местное сообщество. Героем пятого текста стал житель Мурманска журналист областной газеты Александр Борисов.

Александр Борисов рассказал, как пришел в журналистику из-за Егора Летова и почему он начал отстаивать права ЛГБТ-сообщества в Заполярье. ТД публикуют его монолог.

Александр Борисов
Фото: Анна Диденко

В журналистику я пришел со стороны рок-сцены. Егор Летов, «Гражданская оборона» — все это вызывало неподдельный интерес. Панк-рок. Читал постоянно много всего, мы делали самиздаты. Постепенно начал сотрудничать с местной газетой внештатно. Например, поехал в Питер к друзьям и договорился об интервью с Сергеем Фирсовым, директором «Гражданской обороны», с Гаркушей (Олег Гаркуша — участник группы «АукцЫон». — Прим. ТД) записал интервью.

Я позиционирую себя как анархист, был организатором первомайских шествий в Мурманске, писал для журнала «Автоном» (самый многотиражный анархожурнал на территории бывшего СССР. — Прим. ТД).

Антифашисты, анархисты, политическая оппозиция — все это была кухня, в которой я варился

Когда ты говоришь, что ты «анти-», «анти-», «анти-»… наступает момент, когда ты становишься «за». Невозможно постоянно говорить, что все плохо. Семинары, международная школа по правам человека — и так постепенно меняешься. Я и так всегда был гуманистом (анархия — это же за людей), но перешел на другой уровень. Не могу сказать, что я правозащитник, это подразумевает более серьезную вовлеченность. Мне проще написать об этом и сделать интервью с правозащитником. Я не хочу уйти в активность. Журналист должен быть отстраненным, неравнодушным человеком, любить людей. В Мурманске таких журналистов не так много.

С 2013-го я сотрудничаю с сайтом «7х7. Горизонтальная Россия» и писал в том числе и о мурманской инициативной ЛГБТ-группе «Максимум». Я хорошо знаком с активистами, которые подробно и честно рассказывали мне обо всех новостях организации. Постепенно я понял, что ЛГБТ — это сообщество, которое сейчас угнетает государство, и стал им помогать. Какое-то время мы привыкали друг к другу: мне не доверяли, да и я не гей. Когда-то был вполне гомофобным чуваком. Но шаг за шагом мы стали сотрудничать. Активисты знают, что я приеду, не подведу, напишу, сниму сюжет. В то время я еще работал на «Арктик-ТВ», где делал сюжеты на все острые темы. Я стараюсь им открыто помогать и говорить о правах человека: возможно, часть мурманчан, и моих коллег в том числе, начали более спокойно относится к ЛГБТ, я так надеюсь.

Читайте также «Мне всегда хотелось рассказывать, в каком классном месте мы живем». Главный редактор «Юга.ру» Артем Беседин — о локальном патриотизме

ЛГБТ — как лакмусовая бумажка. Если ты журналист, ты должен писать на любые темы, а тем более на тему ЛГБТ. В регионах же никто не пишет про гомосексуалов, как будто их не существует. Сейчас затишье в информационном пространстве. Все взяли паузу. Активисты боятся сами себе навредить. Нет акций, пикетов. Активизм стал кухонным. СМИ меньше пишут в связи с законом о пропаганде, так как не у каждого издания есть грамотный юрист, который может прочитать текст перед публикацией.

В 2015 году «Максимум» признали иностранным агентом. Это сюр какой-то. Я делал интервью с их руководителем Сергеем Алексеенко для «Арктик-ТВ», а в обвинении на суде в том числе звучали цитаты из этой передачи. То есть стараешься рассказать о проблеме, общаешься с человеком, а потом эти слова используют против него.

В том же году мы с коллегой сняли документальный фильм о «Максимуме» «121. Возвращение?» (121 статья о мужеложестве Уголовного кодекса РСФСР 1960 года. — Прим. ТД). Первую документальную ленту о мурманских ЛГБТ-активистах не взяли на кинофестиваль в Мурманске. Так получилось, что фильм сначала посмотрели зрители других российских и европейских городов, а лишь к концу 2015 года — жители Заполярья.

Фильм заканчивается вопросом: «Вернется 121-я статья УК или нет?» Мне стала интересна история вопроса, и я общался с людьми, столкнувшимися с гомофобией в СССР. В Мурманске нашлось мало людей, готовых говорить об этом, я кинул клич через ЛГБТ-сеть. В 2017 году я поехал на Баренц-прайд в норвежском городе Киркенесе. Там нашел героев, записал много интервью и в прошлом году выпустил книгу «Правое ухо. Монологи людей, родившихся в СССР».

В 2017 году мы организовывали Курс правовой журналистики в Мурманском университете с участием журналистов «Новой газеты» и «Таких дел». Проект состоялся, но не в том виде, в котором мы задумывали. Была предварительная договоренность с МАГУ (Мурманский арктический государственный университет), где я в тот момент учился в магистратуре и преподавал. За неделю до начала мне позвонили и сказали, что курс невозможно провести: в университете нельзя находиться посторонним и прочее. Оказалось, что права человека — это острая тема. В итоге мы провели курс в офисе «Максимума». Конечно, это не университет, и пришло меньше студентов.

Читайте также «А что, есть женщины, которым можно памятник поставить?» Как журналистка из Хабаровска запустила проект «Памятник землячке»

Я сам когда-то поступал на журфак с горящими глазами, думал, что меня всему научат, и обломался, потому что там не было профессионалов, кто бы работал в журналистике. Каждая встреча с профессионалом была важна. Имея за плечами опыт работы, я в какой-то момент подумал, что могу поделиться им со студентами, и год проработал в университете. Рассказывал студентам, например, кто такой Андрей Лошак.

Я ушел с телевидения, где имел возможность делать сюжеты на любые волнующие темы. Там начались финансовые проблемы, они не платили зарплату. Сейчас я работаю в областной газете, пишу в основном про культуру. Но всегда есть множество других ресурсов, куда можно написать.

Из Мурманска очень большая миграция, почти все мои знакомые уехали, но я никогда не думал уезжать. Работает принцип «никто кроме нас». Егор Летов сидел в Омске и писал свои песни. У меня есть прекрасные друзья — группа The Jahngle — единственная заполярная группа, которая играет регги. Она в Мурманске существует более 15 лет, и им отлично. Я жил в Потсдаме полгода и понял, что мы никому там не нужны. Если мы уйдем, кто здесь останется?

Спасибо, что дочитали до конца!

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.

Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

Помочь нам
Все новости

Новости

Текст
0 из 0

Подпишитесь на субботнюю рассылку лучших материалов «Таких дел»

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: