«Cказали, что чудес не бывает». Жительница Новокузнецка четыре месяца пытается добиться возбуждения уголовного дела после смерти младенца до родов
У 39-летней жительницы Новокузнецка Светланы Хлестуновой на 30-й неделе беременности погиб ребенок. Она рассказала, что врачи объяснили это заражением плода коронавирусом, хотя тест у женщины был отрицательный. «Такие дела» публикуют монолог Светланы.
Светлана Хлестунова
Беременность протекала хорошо. Первый скрининг показал высокий риск, что у ребенка может быть синдром Дауна. Но после кордоцентеза выяснилось, что мальчик абсолютно здоров, у него нет никаких патологий.
В октябре 2020 года мы с мужем заболели ОРВИ. Из-за этого меня отказались принимать в женской консультации, я обратилась в поликлинику № 3. Мне сделали тест на коронавирус, который оказался отрицательным. 21 октября у меня сильно заболела спина. Терапевт объяснила это тем, что она болит из-за большого живота.
В ночь на 13 ноября ребенок начал шевелиться, я поняла, что что-то идет не так. Утром в женской консультации мне сказали, что ребенок жив. Вечером того же дня был плановый прием у терапевта в поликлинике. Она померила давление и сразу ушла к заведующей. Медсестра поставила укол магнезии, и я ушла домой.
15 ноября у меня резко поднялась температура до 39 градусов, стучали зубы. Муж вызвал скорую, которая приехала через три часа. Меня отвезли в роддом № 2. Акушерка сразу проверила шевеление, но его уже не было. УЗИ показало, что сердцебиения тоже нет. На следующее утро меня перевели в родильный блок, врачи собрали консилиум. Я спросила у врача, который делал УЗИ: «Может быть, вы ошиблись?» До последнего была надежда. Он сказал: «Нет, чудес не бывает». Потом я услышала, как он сказал коллеге, что у плода уже начали разлагаться ноги. Мне сделали экстренное кесарево и извлекли ребенка.
Врачи сказали, что мой мальчик умер из-за коронавируса. При выписке тест у меня внезапно оказался положительным. При этом министр здравоохранения России Михаил Мурашко говорил, что COVID-19 от матери к ребенку не передается.
26 ноября 2020 года я написала заявление в следственный комитет по Кемеровской области. 15 января позвали в минздрав, чтобы якобы рассказать о результатах проверки. Меня посадили напротив врачей, и все они говорили, что я сама виновата, что у меня был коронавирус, что возраст большой для того, чтобы рожать. Издевались 2,5 часа, я плакала навзрыд, а они продолжали «экзекуцию». Пожалела, что приехала одна, без адвоката.
После я обратилась к главе Следственного комитета России Александру Бастрыкину. Меня вызвали в городской СК и допросили на камеру. Думаю, что для галочки. Следователи сказали, что мое заявление перенаправили в ОВД Заводского района. Но в полиции 12 марта заявили, что у них такого дела нет. Я обратилась в прокуратуру Новокузнецка. От всех инстанций реакции нет.
«Такие дела» обратились за комментариями в пресс-службы регионального министерства здравоохранения, Следственного комитета, прокуратуры и МВД. На момент публикации ответы не были получены.
Обновлено 19 марта в 12:30. В минздраве Кемеровской области «Таким делам» сообщили, что провели проверку. «Непосредственной причиной внутриутробной смерти плода стала хроническая фето-плацентарная недостаточность», — заявили в ведомстве.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам