«Ты должен говорить, выступать, клеймить врагов». Эксперты — о реакции силовиков Чечни на расследование «Новой газеты»
15 марта «Новая газета» опубликовала очередное расследование о массовых казнях в Чечне, совершенных, по сведениям журналистов, в 2016—2017 годах в подвале спортзала полка специального назначения МВД Чечни имени Ахмата Кадырова. После выхода публикации в Грозном прошел митинг в защиту руководства республики, а бойцы полка записали видеообращение к президенту РФ с просьбой пресечь оскорбления в свой адрес.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков ответил, что обращение «не по адресу», и посоветовал руководству республики и полка имени Кадырова обратиться в суд, если они считают публикацию клеветой. При этом Песков отметил, что «безопасность журналистов должна быть абсолютно непререкаема». В ответ Рамзан Кадыров заявил, что не видит в заявлениях своих людей угрозы, поскольку «мало-мальски мыслящему человеку понятно, что сотрудники НГ являются распоясавшимися от безнаказанности агентами известных западных служб, а не журналистами».
«Такие дела» попросили экспертов рассказать, что означает эта конфронтация.
Олег Орлов, руководитель программы «Горячие точки» ПЦ «Мемориал»*
«В Чечне выстроен тоталитарный режим, в котором простым гражданам, бюджетникам и людям, представляющимся старейшинами, чтобы спокойно жить, уже недостаточно молчать.
Машина запущена, а летом 2020 года — с приходом нового министра печати Ахмеда Дудаева — хорошо опробована.
Дудаев, выступая в разных ведомствах от МЧС до Минобра и Минздрава, везде говорил примерно одно и то же: “Против нас развязана информационная война. Каждый должен быть бойцом этой информационной войны. Каждый должен выступить, если видит, как ругают нашего лидера. Каждый должен завести страницу в инстаграме, каждый должен откликаться на призыв защитить свою республику от нападок”.
Принципиально новое в этой кампании вокруг текста “Новой газеты” — построение полка кадыровцев. Включились силовики. Мощная демонстрация. Я не думаю, что это понравилось Кремлю. Думаю, Кадыров перегнул палку. Одно дело, когда, как обычно, обращаются старейшины, журналисты, трудовая интеллигенция, но тут выходит полк, строится и, по сути дела, выдвигает ультиматум президенту: “Либо вы, Владимир Владимирович, поступаете, как мы вам говорим, — укрощаете этих журналистов, либо мы берем все в свои руки и делаем, как мы считаем правильным”.
Отсюда и окрик Пескова. Это же впервые произошло! Сколько угроз шло из Чечни, сколько раз обращались к нему и журналисты, и правозащитники, мол, обратите внимание на угрозы. Ни разу из Кремля не реагировали. Говорили: “Ну да, но он (Кадыров. — Прим. ТД) не то имел в виду» или «Ну… горячие ребята”, что-то в этом роде. Тут же вдруг прямо и четко сказано: “Безопасность журналистов должна быть абсолютно непререкаемой, ничто не должно журналистам представлять угрозу”. Я не помню такого, чтобы Кремль отвечал на такие угрозы».
* Организация включена Минюстом России в список НКО, выполняющих функцию иностранного агента.
Екатерина Сокирянская, директор Центра анализа и предотвращения конфликтов
«Позиция чеченских властей, по моим наблюдениям, заключается в том, чтобы никогда или почти никогда не пропускать критику в свой адрес. Реакция будет зависеть от того, насколько серьезны обвинения. В целом, мне кажется, позиция руководства Чечни заключается в том, чтобы не пропускать не только расследований, но и ироничных замечаний: ни сарказма, ни шуток. Мы знаем случаи, когда людей, критически высказавшихся или сделавших какие-то саркастические замечания в соцсетях, даже в закрытых группах, подвергали жестоким наказаниям и репрессиям. А уж за расследованиями или критическими докладами о ситуации в Чечне всегда следует реакция в республиканских СМИ с осуждением, опровержением, негодованием, мобилизацией народной поддержки. Видимо, чеченское руководство считает, что, если пропустишь один раз, к тебе перестанут относиться серьезно. Считает, что нельзя допустить, чтобы у людей даже закралась мысль, что они могут относиться к руководству республики иначе, чем с великим почтением и благоговением.
“Новая газета” и Елена Милашина публикуют громкие расследования о том, что происходит в Чечне. Это единственное издание, которое так внимательно следит за тем, что там происходит, имеет хорошие контакты в республике, а значит, возможность проводить сложные и глубокие расследования. Не всегда в одиночку, часто совместно с правозащитными организациями. На такие расследования реакция со стороны властей региона примерно одна и та же. Например, когда была история с преследованиями чеченских геев, в Грозном собирали имамов мечетей и людей на улицах.
Последний текст Елены Милашиной задел полк имени Кадырова. И вот мы видим реакцию родственников служащих и самих бойцов полка. Кампания по “отстаиванию чести” критикуемых идет и сверху вниз, и снизу вверх. С одной стороны ее организовывают чеченские власти, а с другой стороны — госчиновники, бюджетники, другие зависимые люди, которые понимают, что нужно делать, чтобы оставаться в обойме избранных, лояльных, обласканных властью, и добровольно высказывают публичную поддержку.
Российские власти не то что допускают, они сами создали сегодняшнюю ситуацию в Чечне. Пытки, убийства, внесудебные казни пришли в республику еще во время первой чеченской войны, а потом гораздо активнее в период второй чеченской войны, которая была более жестокой по уровню насилия в отношении гражданского населения.
Тогда люди гибли не только под бомбардировками и артобстрелами, но и в результате массовых зачисток. Из сел забирали мужчин и даже подростков, бывало, что всех жителей мужского пола с 15 лет до 55 лет пропускали через так называемые фильтрационные пункты, там часто избивали, некоторые люди пропадали без вести, или потом их находили убитыми. Затем в 2003—2004-м и в последующие годы произошла “чеченизация” конфликта, когда карательные функции и полную безнаказанность федералов передали пророссийским чеченским силовым структурам. Они продолжают проводить политику контроля общества от возможных оппозиционных, сепаратистских настроений, основанную на насилии.
Кремль устраивает происходящее в Чечне. Там понимают, что есть, конечно, “перегибы”, которые в Москве списывают на национальную специфику, на особенности личных биографий чеченских элит, становление которых происходило в военное время. Пока Путина устраивает то, что происходит в Чечне, так оно и будет продолжаться. Мы знаем, что многие громкие убийства расследованы. Правоохранительные органы знают, кто убил и заказал правозащитницу Наталью Эстемирову, кто убил другую общественницу Зарему Садулаеву и ее мужа, имеют информацию по многим другим делам. Но расследованиям таких дел не дают хода — нет политической воли довести их до приговоров.
Чеченец публично не может не соглашаться с Кадыровым как в республике, так и на территории остальной России. Человек другой национальности, наверное, может попробовать, но и “нечеченцев” тоже нередко запугивают.
Я думаю, что из республики люди уезжают по совокупности факторов. Не только из-за отсутствия свободы слова и свободы жить в соответствии со своим человеческим достоинством. Уезжают из-за выстроившейся системы взаимоотношений в республике между людьми и властью и внутри общества.
Чеченцы — самая большая группа просителей убежища в Европе из России. Практически все общественники, кто более или менее независимо открыто выступал и работал, ушли из общественной деятельности в свою частную жизнь или уехали за пределы республики».
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам