С Варькой трехлетней пришли на площадку. На детскую, разумеется. По лавкам — няни сидят. Единственный папа — разговаривает по телефону. Дети висят на качелях, горках, деревьях. Они смеются, кричат, бросают друг в друга какие-то яблоки. Ну мы, понятное дело, с ведром и лопатой, формочкой-черепашкой, граблями и ситом, Варька села в песок, копает, песни поет. Я что-то пишу в соцсетях, голову изредка поднимаю, под ноги тем более не смотрю. Не смотрю, не смотрю, и наступаю на колесо, потом бьюсь об коляску и поднимаю глаза, наконец.

Передо мной сидит маленький мальчик, по виду — Варин ровесник, рядом с ним стоит молодая и очень красивая женщина и умоляет ребенка вылезти из коляски. Она просит его доползти до песочницы, дает ему шарик, бегемотика надувного, формочки, кусок колбасы… Но мальчик не хочет. Мальчик — гидроцефал. У него большая и неровная голова, лицо очень круглое. Мальчик не хочет выходить из коляски. Коляска — это укрытие.

«Мальчик не хочет выходить из коляски. Коляска — это укрытие»

Я сначала опешила, потом посмотрела на маму, потом закричала: «Варька, смотри!». Варвара вылезла из песочницы, подбежала к коляске, посмотрела на мальчика и сказала: «А можно мне бегемота?» Мальчик молча протянул бегемота, и шарик и колбасу… Мы сели рядом и стали его веселить. Дали ведро, потом формочку-свинку, потом грабли, лопаты… Потом я легла и решила ползти. Я не знаю, зачем. Я просто хотела, чтобы мальчик вылез из этой коляски. Варя поползла вслед за мной. «Его зовут Миша, — сказала нам мама, — и мы ползли и кричали, Мишка, давай!». И Миша вылез из этой коляски, лег, и пополз… Он улыбался, смеялся, невероятно был рад… А потом мы копали, и строили, и смеялись.

«Потом я легла и решила ползти. Я не знаю, зачем. Я просто хотела, чтобы мальчик вылез из этой коляски»

Мама Миши стояла и плакала. «Вы что же, — сказала она, — действительно хотите с нами играть?!». «Конечно, — говорю, — а ему тяжело? Может не надо?» Я не поняла ее в этот момент. А она кинулась меня обнимать. Нервный смех, слезы — смятение чувств. Дикое, невероятное смятение чувств. Оказалось, никто не хочет с Мишей играть. Его сторонятся. Сложно — родителям, детям. Он не такой. А на самом деле — прекрасный! И хочет играть. Дружить. Он хочет все. Просто как это сделать — он не всегда понимает.

Мы играли полдня, пока они домой не пошли. Мише пора было есть. Мы подарили им формочки, взяли с них слово, что они еще непременно придут, ну или мы поиграем, когда они захотят.

В какой-то момент ребенок решает в этот мир не ходить. Там нет ничего для него. Не придумали. Не хотят. И родители не хотят. Потому что им страшно. Потому что они не знают, что делать. С миром, с ребенком, с собой…

«В какой-то момент ребенок решает в этот мир не ходить. Там нет ничего для него»

В Кемеровской области — теперь знают. Мобильная команда детских специалистов «Перспектива», организованная добровольцами, приезжает даже в самые отдалённые районы области. Логопед, психолог, лифектолог, лечебный педагог… Нарушенное детское развитие, нарушенное поведение, задержка речевого развития и нарушенное звукопроизношение, грубое нарушение речи, нарушение познавательной деятельности, психологические нарушения у детей — детско-родительские отношения, семейные конфликты, возрастные детские кризисы; нарушение письменной речи и чтения, школьная «неуспешность»; инвалидность. Все эти проблемы можно решить.

Врачи работают по выходным. А пригласить мобильную команду может любой желающий, достаточно подать письменную заявку на группу от 10 до 16 человек. Организатором встречи может выступить педагог детского сада или школьный учитель, врач и, конечно, сами родители. Еще нужно место. Это может быть школа, сад, библиотека, Дом культуры – помещение, где всем хватит места. Специалисты проведут экспресс-диагностику, по итогам которой расскажут как решить ту или иную проблему. И, конечно, члены команды расскажут как и куда обращаться за получением социальной помощи, если она, вдруг, потребуется. Проект поддержан Аппаратом Уполномоченного по правам ребёнка по Кемеровской области и Департаментом образования и науки Кемеровской области.

Год работы программы стоит меньше 500 тыс. рублей. Конечно, совсем серьезные проблемы исправить «Перспектива» не сможет. Но вот «поймать» ребенка и поползти вместе с ним к обществу, а не от него  — да.

Сделать пожертвование