Помогаем

«После того случая я снова начала пить и принимать наркотики» — слова, которые Оксана произносит чаще всего во время нашего разговора. Оксане 42 года, она живет в одном из поселков недалеко от Красноярска. Уже несколько лет Оксана «в завязке» и годы употребления называет «темной историей». Оксанина зависимость была похожа на темный лабиринт, в котором она изредка видела небольшие просветы, но выбраться из него самостоятельно не могла

Как эксперт-криминалист пытается разгадать тайну младшего сына

В апреле шестилетнего Матвея привезли в реабилитационный центр в инвалидной коляске. После трехнедельной комы мальчик не мог ходить, плохо управлял руками, у него нарушились память, речь, координация движений. Врачи говорили, что ребенок вряд ли полностью восстановится: поражения пяти отделов мозга необратимы. Но папа Матвея ни секунды не верил, что его непоседливый веселый сын из-за дурацкой врачебной ошибки и токсичных таблеток слег навсегда…

Якутский приют «Мать и дитя» дает убежище женщинам с детьми в трудных ситуациях. Одни сбегают от жестоких мужей, другие теряют крышу над головой из-за коммунальных проблем — в приюте готовы помочь всем.

Администратор приюта Татьяна Егорова считает место, где она работает, домом. «Хочется показать тем, кто у нас живет, что, хоть они здесь и временно, это для них настоящий дом. Никто ведь не говорит, живя в съемном жилье: “Я пошел на съемную квартиру”. Человек скорее скажет: “Я пошел домой”. Вот и у нас так», — считает Татьяна

В 25 лет Юля, выпускница Бийского педагогического колледжа, работала воспитательницей детского сада в Барнауле, в одиночку растила годовалого сына Артема и снимала квартиру с подругой. Та встречалась с молодым человеком. Подруга решила устроить и Юлину личную жизнь — познакомила ее с другом своего парня, Юрой. Юля особо не противилась этому, Юра ей показался перспективным, амбициозным, она согласилась на свидание.

Свидания довольно быстро привели к свадьбе, совместному быту и Юлиной беременности. Родился сын Ваня. Маленького Артема Юра принял как своего. Юля парила на крыльях от счастья. Замечательный муж, любимые дети, свекры, которые приняли ее как дочь и пустили жить в свою квартиру. Только через год безоблачной жизни все изменилось

Три года назад жители адыгейского поселка Энем объединились, чтобы помогать своим нуждающимся соседям. Дело оказалось настолько важным и нужным, что к проекту подключились окрестности, а потом и вся Республика Адыгея. Были тут и желающие помочь, и отчаянно нуждающиеся в помощи. Сестры Самира и Фатима — именно такие. Фонд «Сделаем вместе», без преувеличения, подарил им новую жизнь

Много лет назад Илье Чиквинцеву пришлось уйти из футбольной секции. Причина была проста: у ребенка не было кроссовок. Семья Ильи просто не могла себе их позволить. Мальчику было больно и обидно до слез. Сегодня его благотворительный фонд «Ириска» дает возможность детям заниматься любимыми видами спорта и делает все, чтобы такой ситуации, как у маленького Ильи, у них никогда не возникало. И неважно, сколько зарабатывают родители

Денису Бартошу 25 лет. Он программист, мастер спорта международного класса, организатор благотворительных акций, меломан, любитель путешествий и балагур. Он душа любой компании. Компании, которая захочет его понять и услышать. Из-за тяжелой формы ДЦП Денис не говорит, не ходит и не владеет руками. Но интеллектуально совершенно сохранен. С внешним миром он общается через айтрекер и синтезатор речи, который воспроизводит голосом то, что Денис «пишет» глазами

В этот отряд приходят и обычные ребята, и те, которые не могут встроиться в общество. Но вдалеке от городов, в лесу, где надо разделить на двоих последнюю печеную картошку или помочь замерзающему развести костер, на первый план выходит то, что заложено в детях природой. И чаще всего это заложенное — про самопожертвование, чуткость к ближнему и любовь

Самый тяжелый день в жизни мамы Юли случился девять лет назад, когда она с восьмимесячной дочкой Катей приехала из Новосибирска в сурдологический центр Томской области в отчаянной надежде опровергнуть диагноз дочери: полная глухота. Хотелось верить, что новосибирские врачи ошиблись и ее Катюша здорова.

Кате сделали специальную медицинскую процедуру — регистрацию КСВП (коротколатентные слуховые вызванные потенциалы). Спящему младенцу прикрепили три электрода на лоб и мочку уха и стали подавать сигналы разной громкости. Таким образом оценивали состояние внутреннего уха, слухового нерва и центров слухового анализатора в мозге.

«Девочка совсем ничего не слышит, нейросенсорная тугоухость — это на всю жизнь. Мы ничего не можем сделать», — развел руками сурдолог — специалист по лечению проблем слуха. Его слова звучали приговором. Юля вышла из больницы и разрыдалась прямо над коляской на крыльце

Когда-то, рыдая под одеялом в сельском интернате восьмого вида — для детей с умственной отсталостью, — Тахир Кукушкин дал себе слово, что обязательно выучится и получит нормальный аттестат. Когда жизнь идет наперекосяк, так трудно нащупать твердую почву и просто не сгинуть! Кукушкин смог

Была у них в Литвиновке одна добрая учительница. И всем подбирала ласковые имена. Димку Голубова как-то назвала «мой голубь сизокрылый». Димке это понравилось: никто никогда ранее его так не называл. А он и правда же был как голубь: еще маленьким, от горшка два вершка, с раннего утра летел с отцом на пахоту, возился у трактора, все высматривал своими внимательными глазами, вытягивал шею, выспрашивал, как то, как это. Ворковал.

Когда подрос, отец стал уже пускать его самого за руль трактора. Димка гордился — держал себя строго, старался отцовское доверие оправдать. Мечтал, что в 14 лет, когда получит паспорт, станет уже и водителем комбайна.

Тогда ему было десять. А в одиннадцать случилось то, что перечеркнуло все прошлые достижения: Димка тяжело заболел. Мать умывалась слезами и молилась, отец перекатывал по горлу что-то свое, молчал, сестры испуганно присматривались и ждали, что дальше.

Но Димку держали на этой земле крылья. И мечта…

Евгения похожа на героиню русских сказок: русые волосы, веснушки, задорная улыбка и широко распахнутые серые глаза. Она никогда не думала, что станет жертвой домашнего насилия. Это не только звучит страшно — ощущается еще хуже. И объяснить тем, кто этого не пережил, почему молчала, кажется очень трудным и постыдным

Четыре года назад на столичных театральных афишах появилось новое название — «Сны Алисы». Для мегаполиса с двумя сотнями театров премьера маленькой студии прошла незамеченной. Но «Сны Алисы» перевернули жизнь нескольких десятков детей с особенностями здоровья и в огромной степени их родителей, которые и подумать не могли, что их дети смогут когда-нибудь выйти на сцену, получать аплодисменты и награды, а не шиканье и косые взгляды прохожих