«Я хочу, чтоб мой ребенок умер раньше меня», — будничная фраза мамы аутиста. Не конкретного — кажется, каждого второго. После смерти мамы дорога одна — в психоневрологический интернат. Это может быть плохой интернат — с грязными туалетами, злыми тетками, дрянной едой. Это может быть хороший интернат — с новой мебелью, славными педагогами, окнами в парк. Оба варианта будут адом. Потому что для аутиста ад — это чужое. И ад каждого из них — персонализирован.
Аутист — НЛО, который, разгерметизировавшись, сгорает в нашей атмосфере.
Для одного чистые туалеты — не туалеты, а пыточные камеры, если покрашены в зеленый цвет. Для другого пыточная — любое помещение, стены которого не покрашены в зеленый. Проблему не решат чистые простыни, вкусная каша, ласковое слово. Аутист — НЛО, который, разгерметизировавшись, сгорает в нашей атмосфере. Инопланетянин, легкие которого не настроены на потребление нашего социального кислорода. Нам не заставить его дышать так, как у нас тут принято, но мы можем предложить дыхательный аппарат. Нам не привить ему наше речеобразование — но мы можем напечатать разговорник.
Проблему не решат чистые простыни, вкусная каша, ласковое слово.
Лучшая моя подруга, делавшая по текстам аутистов спектакль, как-то сказала: такой человек — манифест толерантности, обретший плоть, живой символ индивидуализма. Пообщавшись с ним, ты не просто понимаешь, насколько люди разные, — ты начинаешь чувствовать это кожей, учишься с этим ежедневно жить. Не удивляться тому, что один дрожит, когда к нему подносишь руку, другому нужно постоянно обниматься, а третий бьет и кусает себя, потому что не знает, как иначе контактировать с собственным телом. Такой человек — герметичное государство с закрытыми границами и неведомыми законами, куда чрезвычайно сложно получить визу.
Таких государств, как ни страшно и грустно, все больше — по последним официальным данным, прирост случаев аутизма в мире оставляет около 15% в год. Но есть центры адаптации детей с расстройством аутического спектра. Дети там учат иностранный язык — язык социальных коммуникаций. Язык, который позволит им выжить во взрослом, страшном, чужом и непонятном мире, когда рядом не окажется переводчика — мамы или папы.
Прирост случаев аутизма в мире оставляет около 15% в год.
Вы удивитесь, когда узнаете, какие навыки такому человеку порой жизненно необходимо освоить. Аутист — не романтичный отчужденец из кино, что сидит и, уставясь в стену, перемножает восемнадцатизначные числа. Иногда он не знает, как одеться, если холодно, или, наоборот, жарко. Как и чем эту одежду зашить. Как перейти дорогу на зеленый свет и почему именно на зеленый. Как позвонить по телефону и дать тому, кто поднял трубку, понять, что у тебя в квартире утечка газа. Что такое утечка газа и почему от нее можно умереть. Как сообщить человеку рядом, что тебя убивает, душит не только ядовитый газ, но и стены чертова зеленого цвета. Обычные дети автоматически учатся такому в семье. Аутисту семьи недостаточно.
Общество помощи детям с расстройством аутического спектра «Контакт» создано родителями, которым не хочется пережить собственных детей. Родители эти познакомились в центре психолого-медико-социального сопровождения детей и подростков при Московском городском психолого-педагогическом университете и теперь собирают деньги на адаптационный центр, в котором их сыновьям и дочерям составят разговорник для общения с окружающим миром. Закупка оборудования для такого центра — вроде бы ерунда: учебные телефоны, компьютеры, игрушечные деньги, нитки с иголками, аптечки, термометры, мебель, стиральные машины, гладильные доски и утюги — штуки, с помощью которых можно моделировать большинство простейших бытовых ситуаций. Но и на эту ерунду нужны деньги. Плюс немного — на зарплаты педагогам, которые не боятся иностранных языков. «Контакт» отчитается за каждую копейку, хоть копеек будет немного.
«Контакт» отчитается за каждую копейку, хоть копеек будет немного.
Помните осточертевшую всем и каждому фразу из «Доживем до понедельника»? Каждый может сказать, что понимание — счастье, но не для каждого непонимание — смерть. Банальная, физическая смерть исстрадавшегося от коммуникативного вакуума сердца, гибель человека, который звал на помощь и не дозвался просто потому, что его не поняли. Отоприте камеру, в которой это сердце сидит. Дайте ему свободу.
Собрать нужно всего 279 212 рублей, это не такая большая сумма, если подумать, но она значит очень много для тех, кто так хочет научиться с нами общаться.
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам