Хроники третьего мира

Американский журналист Трейси Киддер в своей книге об американском враче Поле Фармере рассказывает о ситуации с туберкулезом в России в 1998 году. В начале XXI века туберкулез относят к категории болезней, которые встречаются в основном в развивающих странах, потому что эффективное лечение существует, но оно слишком дорого. В 2012 году ситуация не слишком отличается от зафиксированной Фармером в 1998-м: показатель заболеваемости в среднем в России составил 68 случаев на 100 тысяч населения. Наиболее тяжелая ситуация в Сибири — 109,7 и на Дальнем Востоке — 122 на 100 тысяч.

Анна Белозерова, врач-фтизиатр c 1998 по 2013 гг.:

В европейских странах нет стигмы, там туберкулез — это такая же болезнь как все остальные. У нас же признаться: «Я переболел туберкулезом», требует большого мужества. Мне кажется, заболевание даже более стигматизировано, чем ВИЧ. Про ВИЧ люди больше знают, помнят знаменитостей, которые от него погибли. Туберкулез же у многих ассоциируется с алкоголизмом и тюрьмой, хотя заразиться можно где угодно.

все позитивные изменения в основном происходят на бумагеТвитнуть эту цитатуПо уровню заболеваемости туберкулезом Россия находится примерно в середине списка стран, которые курирует ВОЗ. Да, если сравнивать с субэкваториальной Африкой, мы вроде как и ничего смотримся, даже отмечена тенденция к некоторому снижению заболеваемости. Тем не менее все позитивные изменения в основном происходят на бумаге. На самом деле важно не число заболевших, а количество пациентов с заразными открытыми формами туберкулеза, которые получают или не получают лечение.

Большое количество хронических пациентов в России ходят по улице, не лечатся и распространяют инфекцию. Дело в том, что болезнь достаточно долго протекает без сильных раздражающих симптомов, часто люди не понимают, зачем им лечиться, многие зависимы от алкоголя, употребляют наркотики. Для некоторых заболевание — источник пенсии по инвалидности, каких-то социальных льгот.

После распада СССР в России и в странах Балтии заболеваемость туберкулезом была примерно одинаковой. Только в Прибалтике приняли нормальные программы по борьбе с туберкулезом, людям дали возможность лечиться. Вот живет, например, человек в отдаленном районе, а лечиться ему надо ездить в областной противотуберкулезный диспансер, но у него денег на это нет. Значит, таблетки нужно привозить пациенту на дом, оплачивать билеты, а вдобавок, если человек за неделю не пропустил ни одного приема, — выдавать ему продуктовый пакет. Тем временем в России отсутствует система одного окна, где пациенты с туберкулезом могут получить помощь, нет метадоновых программ и многого другого.

К сожалению, у нас до сих пор практикуется госпитализация незаразных больных в туберкулезные стационары. Этим пациентам вообще в больнице делать нечего, но они попадают в закрытое учреждение на полгода. Представляете, как трудно потом вернуться к нормальной жизни? Помимо этого, сама госпитализация в противотуберкулезное учреждение — фактор риска заражения трудноизлечимой формой туберкулеза. Не все стационары в должной мере безопасны.

Врачи и фельдшеры плохо информированы, у них нет мотивации контролировать прием лекарств, пациенты принимают препараты с перерывами, из-за этого микобактерия туберкулеза вырабатывает устойчивость к лекарствам. Пациентов с устойчивой формой болезни становится все больше, растет количество случаев первичного заражения.

Пациентов с устойчивой формой болезни становится все больше, растет количество случаев первичного зараженияТвитнуть эту цитату По закону пациенты должны получать лечение бесплатно, и, конечно, противотуберкулезные препараты первого ряда есть везде и всегда, сложнее с препаратами второго ряда, резервных лекарств нет практически нигде, за исключением федеральных центров. Пару лет назад Россия потеряла доступ к программе Комитета зеленого света ВОЗ, которая давала нам возможность закупать препараты второго ряда по низким ценам, тогда лекарства хорошего качества стоили порядка двух тысяч долларов за курс лечения. Сейчас мы этой возможности лишены.

По всей стране сокращают количество коек, а вот в противотуберкулезных стационарах лечебные койки нужны в очень ограниченном количестве. Необходимы койки изоляции только для заразных больных: через несколько недель бацилловыделение снижается, человек перестает быть опасен для окружающих. С другой стороны, сейчас много говорят и пишут о хосписах, об обезболивании для онкологических пациентов. Нашим больным это тоже необходимо. Не передать чувства, которые испытываешь, когда сидишь рядом с пациентом, он мучается, задыхается, у него бесконечный кашель, а ты колешь баралгин и больше ничего сделать не можешь, потому что морфина нет и не предвидится.

Записала: Марианна Мирзоян