Когда ваши фуры въедут в Москву?

Словарь

Рубль — одна тысяча рублей.

Мульт — один миллион рублей.

Красная скамейка — грузовик марки Scania красного цвета.

Радик — радикулит.

Платон — система взимания платы с грузовиков массой более 12 тонн за проезд по федеральным трассам. Введена 15 ноября 2015 года. Изначально плата за один километр дороги составляла 3, 73 рубля, однако была снижена до 1, 53 рублей. С марта 2016 тариф составит 3, 06 рублей. Штраф за езду без «Платона» для ИП изначально составлял 40 тысяч рублей за первое нарушение и 50 тысяч за повторное, для юридических лиц — 450 тысяч рублей. и миллион рублей соответственно. На фоне протестов штрафы для юрлиц были снижены до пяти тысяч рублей, а Росавтодор начал проверку оператора системы и ее работоспособности.

«Сливаем соляру из пяти машин в одну»

— Здравствуйте, вы — Гагарин?

— Да, слушаю.

— Вы будете участвовать в акции протеста? Поедете в Москву?

— Ну конечно.

Через два дня мы встречаемся c Гагариным в придорожном кафе на небольшой стоянке в районе деревни Ям-Ижора. На стенах картины с полуобнаженными девушками в обнимку с тиграми. Между картин телеэкран, по которому говорят про запрещенную в России ИГИЛ/ДАИШ и Турцию. Растворимый кофе, чай, пирожки, салаты в пластиковых контейнерах. Гагарин, невысокий крепкий черноволосый мужчина в «ковбойской» шляпе и с бородой, напоминает персонажа вестерна и цыганского барона одновременно. Настоящее имя дальнобойщика — Виктор, героический космический позывной, по его словам, «остался от предыдущей фамилии».

Протест дальнобойщиков в Петербурге к концу ноября окончательно приобрел анархистские черты: постоянная смена точек и времени сбора, секретность и недоверие к журналистам, отсутствие центра и общепризнанного лидера. Двигаться «на Москву» решают 29 ноября.

52 года живу, и что? Все время ждем, что все будет хорошо. Только вот хорошо еще ни разу не былоТвитнуть эту цитату Выехать из Петербурга единой колонной дальнобойщикам так и не удалось. Накануне отъезда в Москву сотрудники полиции начали обходить квартиры самых активных участников акций против системы «Платон». В итоге кто-то отправился в путь на собственном легковом автомобиле, а кто-то решил выехать позже, дождавшись заказа, — накладно гонять пустую фуру между Петербургом и Москвой.

«У нас требование одно — полная отмена «Платона». Мы не идем против президента и не хотим идти, не выдвигаем никаких политических требований. Мы не требуем отмены власти, как они там сами себя ели и воровали, так пусть с этим и разбираются. Только пусть оставят нас в покое», — объясняет дальнобойщик Александр.

Понять, кто все же выехал в сторону Москвы в тот вечер, невозможно. На 15-м канале, который дальнобойщики традиционно используют для связи друг с другом, царит хаос. «Мы сейчас, когда обедали, слушали рацию и пытались понять, где же все собираются. Так и не поняли, — жалуется водитель автовоза, посверкивая золотыми зубами. — 52 года живу, и что? Все время ждем, что все будет хорошо. Только вот хорошо еще ни разу не было. Никогда здесь ничего не будет хорошего. Никогда». Именно поэтому, по словам дальнобойщика, он, хоть и выступает против системы «Платон», но в протестах не участвует.

«Все на нуле. Сливаем соляру из пяти машин в одну», — сетует Гагарин, готовясь к выезду из города. Несмотря на опасения товарищей, он все-таки решает ехать без груза. Спешить некуда: на митинге в Ростове-на-Дону определили новые даты протеста. 3 декабря — дедлайн для ультиматума и 4 декабря — день расплаты в случае его невыполнения. А ждать, по словам Гагарина, дальнобойщики умеют очень хорошо.

«Логистика — один из ключевых элементов существования государства»

Экономические последствия введения системы «Платон» в состоянии понять даже школьник: чем больше денег потрачено на то, чтобы товар оказался на полке в магазине, тем дороже окажется этот товар. «Мы привезли из одного места кожу — заплатили. Потом из другого привезли подошву — заплатили. А потом все это изготовили, опять куда-то повезли и опять заплатили. Сколько раз мы подвозим комплектующие, столько раз и платим», — объясняет индивидуальный предприниматель Алексей. Несколько часов мы с ним путешествуем по Ленинградской области: дальнобойщик обещал помочь другу, который едет протестовать в Москву «пустым» и ищет деньги. У него три фуры и два водителя, весь день он пытается отправить грузовик из Питера в Москву «в законе», то есть легально, с «Платоном», — но не может, потому что сайт системы не работает. Прописать маршрут тоже не получается. Путь предыдущей фуры удалось вбить в систему только в третьем часу ночи. Отклоняться от маршрута нельзя, это чревато штрафом и тоже вызывает много вопросов к работе системы.

Отклоняться от маршрута нельзя, это чревато штрафом и тоже вызывает много вопросов к работе системыТвитнуть эту цитату — Фрахт на Москву — примерно 30 рублей. Далее я захожу в «Платон» и пытаюсь там прописать маршрут. После заключения договора с заказчиком я не имею права не поехать, если я срываю загрузку, то плачу штрафные санкции. И если я не могу прописать маршрут, то либо еду на свой страх и риск, либо отказываю заказчику и попадаю на штраф. Нужно одновременно и заключать заявку, и прописывать «Платон», и, если машина нужна через час, то нужен водитель и администратор в одном лице, который одновременно и с «Платоном» разберется, и прыгнет в легковую, и поедет на стоянку, и будет заводиться, прогреваться, воздух накачивать. Но он не может все это делать одновременно, а сайт «Платона» просто висит, — объясняет Алексей. — Машина стоит, водитель ждет, хата горит, Жора поет.

Грузовики Алексея возят все, что не превышает 20 тонн весом, 90 кубометров объемом и не запрещено законом. По примерным подсчетам, цена бутылки водки в магазине с учетом «Платона» увеличится незначительно, поскольку водки в фуру вмещается на «два мульта». С фурой соли получается гораздо хуже: «Когда я диспетчеру сказал стоимость, она ответила: «Так там соль столько стоит, сколько стоит ее довезти до Москвы!» Пачка стоит 10 рублей в магазине, и перевозка тоже. Как везти соль в Москву? А в Москве соли нет», — саркастически замечает Алексей.

Еще один недочет «Платона», по словам Алексея, в том, что в России статус федеральных дорог, за проезд по которым планируется брать деньги, зачастую имеют совсем не подходящие под это определение территории. В то время как федеральная трасса должна представлять из себя ровную асфальтированную поверхность с двумя полосами в каждую сторону, с освещением и разделительным бордюром безопасности, федеральная трасса Чита-Хабаровск много лет представляет из себя грязевое поле.

Я разговаривал с литовцем, и он говорит: «Вы очень хитрые люди!»А я ему говорю, что это не мы, а Ротенберги хитрыеТвитнуть эту цитату — Единственная более-менее нормальная дорога — Санкт-Петербург — Москва. Вчера я разговаривал с литовцем, и он говорит: «Вы интересные люди, русские. У вас вообще региональные дороги, и вы меня хотите заставить платить. Я тогда просто ездить к вам не буду. Вы очень хитрые люди!» А я ему говорю, что это не мы, а Ротенберги хитрые.

Алексей, как и другие его коллеги, недоумевает: почему происходящее не волнует «простой народ». Ответ тоже простой: скорее всего, народ просто не знает о происходящем, по федеральным каналам о протестах дальнобойщиков не говорят. При этом прямые неудобства система приносит не только грузоперевозчикам, но и остальным участникам цепочки.

Диспетчер по грузоперевозкам Наталья говорит, что на днях ей пришлось регистрировать в системе «Платон» двух пожилых водителей: самостоятельно пользоваться компьютерами они не умеют, телефоны кнопочные, и ни о каких планшетах, даже если бы на всех трассах нормально работала мобильная связь, не может идти и речи. Кроме того, КАД, Петербургская кольцевая, считается федеральной трассой, и с момента введения системы «Платон» многие водители просто боятся на нее выезжать. Даже занимаясь внутригородскими перевозками, можно нарваться на штраф в 40 тысяч рублей за первое нарушение и в 50 тысяч — за повторное. И в городе, и за его пределами размер возможного штрафа превышает прибыль от самой перевозки, и риск выходит неоправданным.
— Раньше в жизни не было, чтобы в рабочее время телефон молчал. Это ненормально, — отмечает диспетчер перемены в своей работе. — Сегодня по работе не занималась практически ничем. Если раньше отправляла не меньше 10 машин, то сейчас от одной до четырех.

Впрочем, грузоперевозки были недешевы еще до появления «Платона». Дальнобойщики признаются: первые серьезные проблемы начались примерно два года назад, заказчики начали затягивать с платежами и иногда просто исчезали, не заплатив, а из-за повышения акцизов на бензин и дизельное топливо можно было бастовать уже в прошлом году.

«Логистика — один из ключевых элементов существования государства» — говорят по радио.

Красная скамейка в Мясном бору

От деревни Ям-Ижора я отправляюсь в сторону Москвы на первом попавшемся грузовике, записав предварительно, на каком километре находится ставка уже уехавших петербургских дальнобойщиков. За рулем Володя в «адидасе». По стеклу расплываются капли то ли снега, то ли дождя, за окном темно и холодно, хуже момента для марш-броска на несколько сотен километров не придумаешь.

Володя — водитель в небольшой фирме на три фуры. Говорит, что «Платон» — головная боль его начальства, что система у него в машине пока не установлена, и сегодняшний маршрут в ней не прописан. Проложить в «Платоне» маршрут через Великий Новгород почему-то нельзя, и Володя едет нелегалом. Сам он утверждает, что везет «какие-то фосфаты».

«Я так понял, что начальник этого Платоши — путинский то ли друг, то ли зять, брат, сват. Можно сказать родственник. И все деньги пойдут ему одному. А не до хера ли ему денег будет одному? — рассуждает дальнобойщик. — Новгородский мент сегодня, как я понял, тоже был против «Платона» и даже хотел, чтобы я поехал на эту акцию. Наверное, у него есть своя машина, которая на него работает».

Я так понял, что начальник этого Платоши — путинский то ли друг, то ли зять, брат, сватТвитнуть эту цитату В радиоэфир врывается вкрадчивый голос, сообщающий, что неподалеку имеется хорошее придорожное кафе. Последние лет пять у крупных населенных пунктов такая реклама перекрывает дальнобойщикам волну, объясняет Володя. Желающие этим заниматься устанавливают у себя мощные антенны. Своя перебивающая эфир реклама есть даже у «ночных бабочек» из Шушар — «шушарочек».
— Пацаны, возьмите журналистку до Москвы. Едет писать про «Платон», — передает Володя по радио. В ответ рация некоторое время разрывается от перемежаемых помехами слов «Путин», «Медведев» и ругательств. «Стою у Мясного бора, «красная скамейка», — определяет кто-то на 15-й волне мою судьбу. Из двух «красных скамеек» выбираю нужную.

Аслану 43, но выглядит он на все 60. Везет кофе. На лобовом стекле небольшой черный прибор-многоугольник, напоминающий джойстик для видеоигр. По периметру прибора кнопки с таинственными значками, значки светятся зеленым, — так выглядит транспондер системы «Платон». Как это работает, водитель не знает: систему установила крупная компания, для которой он водит фуру. «Зарплата, отпуск 28 дней, соцпакет. Не жалуюсь», — перечисляет он мотивы работать на корпорацию. Потягивается: «Что-то спина болит. Радик, наверное». Говорит, что не бывает дома месяцами.

Проезжаем мимо небольшого села. У обочины несколько фур «на аварийках», вдоль трассы идет женщина в джинсах, пуховике и с явными следами запоев на лице. «Местный житель» — думаю я. «О, ночные бабочки», — улыбается Аслан.— В глуши, работы нет, а надо что-то делать. Они молодцы: детей поднимают, выкручиваются, как могут». На прощание он дарит мне «трофей»: предупреждение о недопустимости проведения несанкционированных акций на дорогах. Перед этим договаривается по рации о покупке солярки на ближайшей заправке. На самой заправке солярка стоит 35 рублей за литр, но некоторые водители перепродают сэкономленное в дороге топливо по 28 рублей из собственного бака. «Продам соляру на Москву», — говорят в таких случаях на 15-м канале.

Остановка на «Скорости»

Примерно за 20 минут до моего прибытия на стоянку петербургских дальнобойщиков Интернет рвется в истерике: якобы там находятся автомобили ДПС и чуть ли не ОМОН, а водителей разворачивают обратно в Петербург. Готовлюсь к бликам проблесковых маячков, но вместо этого вижу фуры и вывеску с надписью «Скорость». В кафе тихо: дальнобойщики мирно ужинают за столиками, а по телевизору показывают ток-шоу о том, что на ракеты надо молиться как на иконы.

У водителей нет денег. Раньше обычно брали и первое, и второе, и третье, и выпечку. Сейчас только первое и хлебТвитнуть эту цитату Спустя полчаса на стоянку действительно приходят сотрудники ДПС — едят, пьют чай и уходят. Утром выяснится, что некоторые дальнобойщики восприняли панику по поводу «заблокированной» стоянки всерьез и развернулись, а в районе Эммауса нарвались уже не на виртуальных, а реальных постовых.

Директор кафе Светлана делится своими наблюдениями: с момента введения системы «Платон» машин на стоянке много, а посетителей в кафе нет. Основные клиенты «Скорости» — дальнобойщики, и происходящее с ними напрямую отражается на выручке: «Я вижу по чекам, что у водителей нет денег. Раньше обычно брали и первое, и второе, и третье, и выпечку. Сейчас только первое и хлеб. Многие стали есть на улице: приезжают с маленькими газовыми плиточками. У нас хлеб купят, все остальное готовят в машине».

К обеду просыпается живущий на задворках «Скорости» бенгальский тигр Барсик. Он начинает бродить и поглядывает на зевак. Барсик живет в просторном двухэтажном вольере за несколькими рядами решеток и колючей проволоки. Говорят, раньше решеток было меньше,  до тех пор пока однажды ночью с тигром не решил пообщаться пьяный водитель, за что поплатился рукой. Внезапно на стоянке появляется Гагарин, проехать по трассе на пустом грузовике ему все-таки удалось: «Будем сидеть тут до часа «Ч», а потом поедем в Москву, вырубим тачки, задраим кабины, закурим и привет». После просмотра новостей о поставках нефти из «Исламского государства» в Турцию дальнобойщик мрачнеет и говорит, что будет война.

Утром 3 декабря протестующие садятся смотреть послание президента к Федеральному собранию. О проблемах дальнобойщиков в речи Путина нет ни слова. «Глаза бы мои его не видели», — резюмирует Гагарин.

Тени на стене кабины

После просмотра послания президента дальнобойщики двигаются в сторону Москвы. Простояв несколько часов на обочине трассы и получив штрафы за неправильную парковку, участники колонны к вечеру оказываются на стоянке возле торговых центров «МЕГА» и «ИКЕА» в Химках.
В первую же ночь на стоянке появляются еда, и незнакомцы, приехавшие поддержать протест. Одни говорят на оппозиционные темы, другие настойчиво предлагают кашу. Лицо одной из женщин, несмотря на мглу, скрывают черные очки.

«Кто стоит за дальнобойщиками? Возможно, это кто-то могущественный, обладающий ресурсами, кому Ротенберги перешли дорогу», — сообщает «Бизнес.фм». Гагарин бьется лбом о руль.

Дальнобойщик из фуры SISU угощает нас медом и рассказывает о себе: 52 года, детдомовец из Одессы, из-за чего всю жизнь имел проблемы с документами. «Кто стоит за дальнобойщиками? Возможно, это кто-то могущественный, кому Ротенберги перешли дорогу»Твитнуть эту цитату Служил в армии, в рассказах о знакомых постоянно делает ремарки вроде «прошел Афган» или первую чеченскую.

«Иногда совсем проголодаешься, выйдешь на улицу, тряхнешь какого-нибудь бандитика, и на неделю все хорошо», — делится Гагарин рецептом выживания в 90-е и поясняет, почему в России все не так. — Мы не рукожопые, просто здесь место проклятое. Даже комбайн нормальный не могут сделать, а почему? А вот поэтому!»

Вечером 4 декабря уже окончательно ясно, что анонсированное «перекрытие МКАДа» и «блокирование Москвы» не состоится. Поднявшаяся в очередной раз виртуальная буря из-за остановленного на кольцевой дороге движения, — результат действий ГИБДД, а не водителей большегрузов.

Дальнобойщик Саша признает, что все эти дни координация плохая, и что до сих пор непонятно, существуют ли все эти десятки и сотни оппозиционных фур в действительности.

Несмотря на усталость и полную неразбериху в планах, дальнобойщики решают никуда не уезжать. Утром пятого числа неподалеку от стоянки выстроится несколько машин ОМОна, днем пройдет встреча с депутатом от КПРФ, а вечером в очередной раз появится информация о десятках виртуальных фур, которые где-то едут. Доедут ли на этот раз, наверняка не может сказать никто. «Хороших людей много, просто сволочи более активные», — сообщает Гагарин и добавляет, что собирается стоять до конца.