Чтобы узнать, как устроена региональная пресса, бывший заместитель главного редактора журнала «Афиша» Елена Ванина неделю стажировалась в газете «Уфалейский рабочий»
От моего дома до редакции идти минут пять-шесть. Мимо стройного ряда хрущевок, мимо городской администрации, мимо полицейского участка и магазина «Хороший». Восемь утра, на улице темно как ночью. Автомобильные фары выхватывают редкие силуэты людей, которые семенят на работу по утоптанному снегу, плотным слоем покрывшему тротуар и дорогу.
Википедия пишет, что город Верхний Уфалей со всех сторон окружен горами, но гор отсюда не видно. Заводов, вокруг которых в середине XVIII века и вырос крошечный город, не видно тоже. Только крошечные деревянные дома, которыми усыпан склон впереди. Одна из пятиэтажек исписана признаниями в любви какой-то Вике. По железной лестнице, вмерзшей в огромный сугроб, крошечными приставными шагами спускается старушка. Рядом, как будто повторяя движения хозяйки, семенит маленькая собачка. Вокруг столько снега, что кажется, еще немного, и он накроет город целиком, из сугробов будут торчать только трубы.
–Егоров, а ты любишь деньги? — спрашивает девочка лет шести у своего ровесника и, не дождавшись ответа, продолжает, – не все обязаны любить деньги. Но я, когда вырасту, стану хорошей ведьмой и тебя спасу. Так что ты не бойся.
Мальчик бьет палкой по сугробу:
–Знаешь что? Егоровым меня называют только пацаны. А ты не пацан. Так что молчи.
Дети молча плетутся дальше.
***
«Мама пошла работать на комбинат поваром. Там открывали газету, и им нужен был журналист. Вот она и уговорила меня попробовать. Я страшно боялась, но все-таки пошла. Уже десять лет я маму за этот совет благодарю», — вспоминает Лена Рахмангулова. Ей чуть больше тридцати, и вот уже пять лет она главный редактор газеты «Уфалейский рабочий». Лена родилась в деревне, никогда не думала заниматься журналистикой, а в Уфалей приехала, чтобы поступить в юридический колледж. Мы идем по крошечной тропинке вдоль длинной железной трубы, и Лена рассказывает, что совсем недавно она вернулась из Челябинска, где защищала свою кандидатуру перед попечительским советом, который курирует все городские издания по области. Все главные редакторы должны каждый год проходить переаттестацию. Мы подходим к железной двери пятиэтажного дома. На двери вывеска: «Газета «Уфалейский рабочий». Часы работы — с 8 до 17.00» «Это наш медвежий угол, — смеется она. — Раньше редакция была в самом центре, на улице Ленина, но там очень дорогая аренда. У газеты была куча долгов, когда я пришла. И нам пришлось переехать. Администрация выделила нам это помещение. Бабулечки теперь, конечно, ругаются, что им приходится подниматься».
Снежные скульптуры на главной площади Верхнего Уфалея. Граффити на жилом домеФото: Елена Ванина
От новой редакции до старой, как и до моего дома, минут пять-шесть спокойным шагом.
***
«Давайте познакомимся». В кабинете у Лены сидит вся редакция «Уфалейского рабочего». Корреспондент Александр Зуев работает в газете 21 год, всегда ходит в костюме, знает, в какой день, в каком году, в каком выпуске газеты был какой материал, помнит, в котором часу какого года в городе произошло какое событие, пишет стихи и философские притчи и делает большую часть газеты. Аня и Марина — молодые корреспонденты. Пришли в газету совсем недавно. «Бывает, что все ушли на фронт, а у нас все ушли в декрет, — рассказывает Лена. — Газету было делать вообще некому. Александр Васильевич зашивался. Мы хотели менять формат, у нас и макет новый уже готов. Но я испугалась, а теперь уже жалею».
У Ани короткая стрижка, она мрачно шутит, редко улыбается и любит группу Rammstein. Марина, наоборот, невероятно женственная, с красивой улыбкой. Фотограф Стас успел поработать в «Уфалейском рабочем» уже дважды. Жил в Челябинске, работал Дедом Морозом на елках, заведовал культурными мероприятиями в местном ДК. Еще Стас один из первых в Уфалее начал писать хип-хоп. Дизайном занимается Альберт. Ему еще нет тридцати, он никогда этому не учился, но за последние два года сам придумал новый макет газеты. Сидел, изучал шрифты и рисовал. Альберт мечтает открыть свой бизнес, а еще больше — устроиться работать в автосалон в Челябинске или Екатеринбурге. Потому что машины — его настоящая страсть. В этой редакции ни у кого нет профессионального журналистского образования: чтобы его получить, нужно ехать в большие города, а те, кто уезжают, редко возвращаются обратно.
Главный редактор газеты «Уфалейский рабочий» у входа в редакциюФото: Елена Ванина
«Уфалейский рабочий» появился на свет 80 с лишним лет назад как информационный листок, который выпускали рабочие местного завода. За это время газета успела стать для жителей чем-то вроде странного родственника, которым почти всегда недовольны. Но как только он пропадает из поля зрения, все начинают нервничать. Если типография задерживала печать, и «Уфалейка», как ее называют местные, вовремя не появлялась на прилавках, встревоженные читатели тут же звонили в редакцию. «Что произошло? Где газета?» Менялась власть, конституционный строй, заканчивался один кризис, и начинался другой, шли войны между криминальными группировками и политическими оппонентами, один завод переживал расцвет, другой был на пороге закрытия, а газета тихо ползла сквозь все эти события, как небольшой железнодорожный состав.
***
Около моего рабочего стола — черно-белая фотография во всю стену. Река Уфалейка, за ней завод по добыче никеля, за ним Волчья гора и рассыпанные по холмам крошечные срубы. На деревянной обшивке вдоль стены стоят иконы, словари, книги местных писателей, благодарственное письмо, выданное Александру Зуеву «за усердные труды во славу Русской православной церкви». На другой стене — грамота, выданная редакции подполковником Меркуловым за активное сотрудничество и создание положительного образа полиции. Александр Валентинович перестает стучать по клавишам и рассказывает про легендарного главного редактора «Уфалейского рабочего» Журавлева, который продержался на своем посту больше 30 лет: «Это рекорд по области. Больше ни у кого такого стажа не было. У него, конечно, были старые представления. В коммунистическом таком духе. Но вот с местной властью он довольно независимо себя вел. Мог сказать свою позицию».
Сотрудники газеты «Уфалейский рабочий»Фото: Елена Ванина
Журналисты не очень охотно говорят о том, что в маленькой газете маленького города быть независимым от местной власти невозможно, — «совсем как хочешь все равно не получится». При прошлом мэре, рассказывают уже жители, газета вообще не писала о плохом. Повестка дня — хорошие новости и те из плохих, с которыми справилась городская власть. Считается, что газета зависит от города, но на деле городской и областной бюджеты покрывают только 10 процентов расходов. Все остальное зарабатывают за счет рекламы. «А нынче и реклама упала, обвалилась прямо. И не только коммерческая, но и частная. Видимо, люди денег меньше стали зарабатывать, продукты дорожают, вот они и экономят даже на объявлениях. Все глухо», — рассказывает Александр Валентинович. И возвращается к редактированию статьи о том, как на одном из Уфалейских заводов торжественно презентовали план модернизации и переоборудования.
Мы обедаем в пустой школьной столовой. В меню — гороховый суп, винегрет, гречка с картошкой и чай. Лена больше всего боится, что ее кандидатуру в какой-то момент не продлят, и ей придется уйти из газеты.
–Я сейчас без журналистики уже не представляю свою жизнь. А еще иногда я мечтаю: вот скоплю денег и открою свою независимую газету. И всех вас туда переманю, — улыбается она.
–Долго переманивать не придется, — шутит программист Леша.
В кассе столовой мы платим за обед — 21 рубль.
Фотообои с видом городаФото: Елена Ванина
***
Средняя зарплата в Верхнем Уфалее — от 5 до 16 тысяч рублей. 16 — это много. Рассказывают, что в среднем на семью из четырех человек выходит тысяч двадцать, иногда меньше. В больнице не хватает врачей: чтобы перевезти специалистов из крупных городов, нужно выделить им жилье, а нового муниципального жилья в городе не строят с 2007 года. Так что селить врачей негде. Не так давно в Уфалее открыли магазин Spar, но он не выдержал конкуренции с «Дикси», «Пятерочкой», «Магнитом» и «Копейкой». В Spar были слишком высокие цены, и туда никто не ходил.
Местный роддом напоминает декорацию к фильму про зомби-апокалипсис. Красивое здание XIX века уже много лет не могут отремонтировать. Рассказывают, что несколько лет назад в городе был скандал. Один из поэтов написал стихотворение: «Бедный наш город, чего тебе ждать, если в Кыштым уезжают рожать». Стихотворение опубликовали в приложении «Литературный Уфалей», которое выпускалось на деньги городской администрации. Тот выпуск был последним.
Федеральные новости звучат здесь примерно как марсианские хроники, а Москва, Кремль, обвал рубля, санкционные продукты, президент, который сделал очередное заявление, и пресс-секретарь, который его как-то прокомментировал, — все это кажется далеким и иллюзорным. Скорее веришь, что на главной площади Уфалея заговорит снежная статуя, чем в то, что один конец российской действительности когда-нибудь свяжется с остальными.
Вход в роддомФото: Елена Ванина
Я иду мимо школы, на которой висит растяжка «Если вы есть — будьте первыми. Первым — труднее и легче», и думаю о том, что это какой-то удивительный парадокс российской жизни, — как бы нам ни было трудно, мы всегда будем убеждать себя в том, что это правильно. В этом есть какое-то высшее предопределение. Бог терпел и нам велел. Вот мы и терпим.
***
–Александр Васильевич, это ваш заголовок «Вера Ускова посетила сход жителей на Нижнем Уфалее?»
В корреспондентскую заходит Лена. Зуев отрывается от компьютера:
–Нет.
–Нас читатели на форуме опять раскритиковали за то, что мы пиарим Ускову.
Вера Ускова — новая глава города. Она много лет была помощником одного из местных политиков и недавно сама выиграла выборы. Ускова сразу заявила: ей не нужно, чтобы местные СМИ ее хвалили, она хочет, чтобы за ее работой следили объективно и ругали, если есть за что. Об этом она сказала не только журналистам, но и жителям.
–Вот, они пишут, что претензия Веры Усковой к нашей газете была в том, что мы все время выпячивали главу. А мы снова. Там ведь на сходе очень серьезная проблема была, логичнее было бы вынести в заголовок именно ее, а не то, что Вера Ускова посетила этот сход. Ведь это в принципе ее работа, — говорит Лена, — иначе получается, что мы опять, как с этим Казаковым.
Павел Казаков — бывший мэр Верхнего Уфалея и точно не самый любимый. Казакова ругали примерно за все, но больше всего за то, что давал обещания, которые никогда не исполнял. Несколько лет назад при Казакове случилось событие, из-за которого Верхний Уфалей попал в новости всех федеральных каналов. Особенно полюбили это место корреспонденты телекомпании НТВ. В ответ на погром, который кавказцы устроили в ресторане «Бульвар» на улице Ленина, сотни русских молодых людей вышли на улицы и устроили погром уже настоящий. В город пригнали вооруженный ОМОН из области и чуть ли не ввели военное положение. Тем временем местные СМИ молчали: ни комментариев мэра, ни попыток разобраться с тем, что же действительно произошло, ни разговоров с очевидцами или участниками. Люди злились: на улице они видели одно, а на страницах газеты – совсем другое. Ни Казакову, ни газете жители этого молчания так и не простили.
Дизайнер Альберт в редакции газеты «Уфалейский рабочий» Полоса газеты «Уфалейский рабочий»Фото: Елена Ванина
***
– Так приятно видеть работающих людей. Сам-то я безработный.
В редакцию заходит улыбающийся мужчина в спортивной куртке. Гости-читатели вообще довольно часто сюда заходят: высказать мнение о каком-то тексте, заказать подписку, принести подарок или подкинуть сюжет корреспондентам. Мужчина здоровается с Зуевым и начинает расхаживать по редакции:
–Да, опять вы про главу в заголовке написали. Ну даете.
Марина не отрывается от работы.
–Блин, да что все к нам привязались. В газете вообще был другой заголовок. Так только на сайте написали! — возмущается Аня.
–А я газету не выписываю, — парирует читатель, — Там как было?
–Власть услышала народ, — восклицает Александр Васильевич.
–А что? Неплохой заголовок! И главы нет, — радуется читатель.
–Понимаете —«услышала». Но это еще не значит, что что-то сделала, — объясняет ему Зуев.
–Очень хороший заголовок. Пойду оформлю подписку на газету, — мужчина уходит в соседнюю комнату.
В последние годы «Уфалейку» выписывают в основном пенсионеры. Молодые, если и интересуются местными новостями, читают их в Интернете. Чтобы вернуть молодую публику, задумали редизайн.
«Вот», — Александр Васильевич кладет мне на стол номер со своим стихотворением. Зуев давно пишет стихи, но говорит, что лучше всего его понимают в «Одноклассниках»: «Там и комментируют и хвалят». Это называется «Обещание»:
Я приду к тебе мечтой,
Что дарила вдохновение.
Жаль, не будет сказки той,
Превратившей век в мгновенье.
Вместе мы идем в городскую администрацию на заседание комиссии по противодействию терроризму. Снег валит крупными хлопьями. Зуев рассказывает, как приехал в Верхний Уфалей вместе с женой, потому что здесь была квартира. Сначала пошел на завод, но быстро понял, что это не его.
–Меня всегда в журналистику тянуло. В Екатеринбурге я даже хотел поступать на журфак, но передумал. И пошел на исторический. А вот уже здесь меня Журавлев стал к себе звать, — рассказывает он, пока мы скользим по дороге.
–Александр Васильевич, а когда в редакции было больше всего свободы? — спрашиваю его я.
–В 90-е. Все их сейчас называют лихими, ругают. Но тогда было интересно вообще.
Хоккейное поле команды «Никельщик»Фото: Елена Ванина
На заседании один за другим отчитываются начальники разных отделов: надзор за школьниками обеспечили, стратегические объекты проверили, дополнительные меры безопасности во время праздников обязуются обеспечить. «Сильно длинный текст про это делать не будем», — шепчет мне на ухо Зуев. Я смотрю, как сквозь тюль пробивается зимнее солнце.
***
«Видела шлаковую гору?» — спрашивает меня фотограф Стас. Мы едем по дороге, окруженной покосившимися домами. Шлаковая гора — это занесенная снегом глыба, которую видно почти изо всех уголков города. У подножия играет в хоккей с мячом местная легенда — команда «Никельщик», которая в этом году с большой вероятностью станет чемпионом. Именно тут становится понятно, что такое настоящий уральский город и его жители. На шлаковую гору годами свозят отходы с никелевого завода. День за днем по ней карабкаются груженые шлаком грузовики. Несколько лет назад японцы хотели построить в Уфалее завод по переработке шлаковых отходов, но гору им не отдали, заявив, что это — стратегический запас. С тех пор стратегический запас растет, все выше и выше поднимаясь к небу. «Так и будет всю жизнь стоять, а могли бы жить за счет японцев», — сетует водитель. Мы едем мимо огромного, растянувшегося на несколько километров завода. Лет десять назад за контроль над ним велись настоящие войны. Сейчас все ресурсы в городе поделены, — все знают, кто контролирует добычу серого мрамора, а кто добычу никеля. Теперь не стреляют, а ведут бизнес. Впрочем, на материальном достатке местных жителей бизнес, связанный с ресурсами, никак не отражается. Наша машина заезжает во двор городской больницы. Облупившаяся штукатурка, потрескавшиеся окна, замерзшие водяные разводы на фасаде.
«Мы ждем Веру Ускову и можем начинать», — говорит одна из медсестер городской больницы. В крошечной комнате с зелеными стенами висят иконы, на небольшом столе аккуратно разложены свечи и духовная литература: «Как защититься от чародеев», «Азы православия», «О жизни и чудесах преподобной Матроны». В больнице открывают молельную комнату. Вместо Усковой приезжает ее заместитель. Священник читает молитвы, а затем короткую проповедь: «Нет такой скорби, которую нельзя было бы уврачевать с помощью Господа. Поэтому в больнице и нужно такое место, куда человек может прийти помолиться, когда другой надежды уже нет».
Зал ресторана «Бульвар»Фото: Елена Ванина
В больнице, где нет ни врачей, ни лекарств, на молельную комнату, действительно, приходится надеяться больше, чем на медицину. Обряд заканчивается, и заместитель главы города рассказывает о том, что мальчик из Верхнего Уфалея только что выиграл в президентской научно-экономической программе «Шаг в будущее», – единственный из всей России.
–Прославил Уфалей, — говорит Александр Васильевич.
–Да! — радуется заместитель мэра. — Давно у нас не было таких прославлений.
По дороге обратно я спрашиваю у Александра Васильевича, почему они не сделают большое интервью с Усковой о городских проблемах — ведь она вроде бы готова поговорить.
–Надо-надо, — соглашается он. — А все-таки хорошо, что этот мальчик госпремию выиграл! Поставим текст о нем в новогодний номер.
***
Вечером я сижу в том самом кафе «Бульвар», где в 2012 году произошла знаменитая драка. Местные жители, впрочем, говорят, что этнических конфликтов в городе нет: это выдумка федеральных СМИ и политические разборки, — один мэр хотел снять другого, вот и выжал из этой ситуации по максимуму. В «Бульваре» тихо, над пустой сценой висит гирлянда «С новым годом!» Занят всего один стол, за которым празднуют корпоратив. «Новый год — это время надежд, — произносит тост немолодая женщина, — поэтому я хочу пожелать нам всем, чтобы у нас было поменьше разочарований. Деньги — это еще не главное. Еда есть, — и слава богу. Есть стул, на котором можно сидеть. А значит, уже не все так плохо». Коллеги дружно чокаются. Ночью по главной площади перед зданием администрации кругами носится машина. В абсолютной тишине фары чертят на снегу огненные круги.
***
На следующий день в редакции сразу несколько посетителей. Первым приходит высокий брюнет средних лет рассказать про ЧП в районе Никель:
–Думаю, для вас это будет интересный сюжет. Женщина вместе с энтузиастами построила снежный городок, а ночью кто-то его сломал. Понимаете, там рядом детдом. Наверняка, это они.
— Почему вы думаете, что это обязательно детдомовские дети? — спрашиваю его я, — может, пьяные взрослые? Или дети, но не из детдома?
–Это сделано с особым цинизмом. Там у скульптур головы поотрубали.
Как особый цинизм связан с детьми из детдома — неясно. Мы собираемся туда ехать и обещаем узнать подробности. Марина предлагает читателю опубликовать в газете просьбу к горожанам — быть добрее и бдительнее. Приходит Лена и просит Марину заняться материалом про торговцев дорогими пылесосами: в редакцию зашла сотрудница полиции и предложила навестить бабушку, которую вынудили такой пылесос купить.
–Александр Васильевич, что у нас на первой полосе в итоге? — спрашивает главред.
–Молельная комната, — не отрываясь от клавиатуры, говорит Зуев.
На редколлегии обсуждаем верстку на вторник: фотоистория с финала по хоккею, городской бюджет, прием по частным вопросам у мэра, юбилей бабушки, которой исполняется 90.
–Это успех, — говорит Александр Васильевич. — У нас будет эксклюзив.
В редакцию вплывает мужчина в меховой шапке.
–Я принес вам подарок, — зычным голос заявляет он и достает из кармана куртки прозрачный пакетик. Внутри — черный камень и бумажка с надписью — «Челябинский метеорит 15 февраля 2013 года».
— Всем будет счастье, если его потрогать! Только достаньте из пакета. Аккуратно, держите двумя пальцами.
— А что, если он радиоактивный?
— Да вы что!
— А что, точно будет счастье?
— И не простое, а космическое! Только не думайте, что это подделка. Мне племянница привезла.
Посетитель редакции с Челябинским метеоритомФото: Елена Ванина
Пока все в редакции по очереди держат в руках черный камень, мужчина садится напротив Александра Васильевича.
–Я вообще-то пришел вам спеть свою песню. Назвал ее «Новогодний вальс. Снежинки».
Не дожидаясь ответа, мужчина начинает петь:
Ночь темна,
Огоньки старый год зажег.
Над родным Уфалеем легла тишина.
И чистый кружится снежок.
Снежинки. На твоих чуть дрожащих ресницах.
Снежинки. Запорошили всю землю и грудь.
Снежинки. Может быть, все это лишь снится.
Как люблю я тебя, мой хороший и преданный друг.
***
На детский праздник в детдоме мы опоздали. Дальнобойщик Сергей Сапронов много лет подряд привозит детям подарки. Я, фотограф Стас и Аня идем по двору. Навстречу бегут два мальчика.
–Что было на празднике? — спрашиваю я у одного из них.
Насупившись, он отвечает:
–Я уже забыл.
Мы сидим в кабинете у улыбчивой женщины, которая заведует педагогической частью. Она рассказывает про Сапронова. На этот раз он привез детям палатки, спальник, пенки и все, что может понадобится для летних походов. Мы спрашиваем про разломанный снежный городок.
–Мужчина приходил в редакцию, жаловался, — рассказывает Аня.
–И что? Говорят, что наши? — грустно уточняет Надежда Ивановна. – Чуть что — сразу виноваты наши.
–А что еще там было у детей с Сапроновым? — спрашивает Аня. И Надежда Ивановна радостно рассказывает, как дети распаковывали подарки и вместе с Сапроновым учились ставить палатки. Уже не первый раз я ловлю себя на мысли, что в крошечном городе с мизерными зарплатами, обледенелыми дорогами, трубами с горячей водой, которые то и дело прорывает посреди улицы, мне встречается очень много людей, которые несмотря ни на что стараются делать эту жизнь достойной.
***
Мы разговариваем с Аней в одной из редакционных комнат. Она берет у меня интервью, чтобы после моего отъезда опубликовать в газете. А я у нее — чтобы получше разобраться, чего же все-таки хочет девочка, которая в двадцать лет почти случайно попала в эту крошечную газету. Аня говорит, что любит Верхний Уфалей, и ей было бы грустно отсюда уехать.
Улица Верхнего УфалеяФото: Елена Ванина
Ушли в минус
Как живет самый вымирающий район России
— Здесь нелегко жить, потому что работы мало. Зарплаты, конечно, маленькие, но и расходы небольшие. На транспорт столько не тратишь. Развлечений, за которые нужно отдавать много денег, тоже особо нет. И уровень потребления у нас не такой, как в крупных городах.Там люди часто обновляют гардероб. Машины постоянно покупают. Новая, потом опять новая. В кредит, не в кредит. Айфоны. Я этого всего не хочу. Представьте, как от этого страдает биосфера.
Аня говорит как всегда без улыбки, глядя мне прямо в глаза. На столе поблескивает кусочек челябинского метеорита.
