С 2012 года НКО, которые получают деньги из-за рубежа и занимаются политической деятельностью, должны носить статус «иностранного агента». Новый законопроект расширяет определение политической деятельности. Такой деятельностью теперь могут быть признаны проведение общественных мероприятий, публичные обращения к органам власти, попытки влиять на их решения и публичная оценка этих решений. Все это усложнит жизнь НКО, большинство из которых занимается благотворительной деятельностью.

***

Антон Носик, учредитель благотворительного фонда Помоги.орг

Антон НосикФото: Сергей Фадеичев/ТАСС

Чтобы посчитать траты, которые благотворительная организация понесет в случае признания инагентом по новому закону, надо посмотреть, сколько берет аудитор за составление годового отчета и сколько стоят банковские справки, на основе которых он пишется — это платная услуга с постраничной оплатой. Потом умножаем эту цифру на четыре — проверка же квартальная вместо годовой — а потом еще и на икс, ведь проверки могут проводится по любому чиху чиновника, их может быть хоть тридцать в месяц.

Фонд Потанина или фонд Тимченко, если их вдруг признают инагентами, могут по крайней мере выделить лишние 20 тысяч долларов в год на аудит, а фонду, собирающему на больных детей, лишние деньги взять негде. Благотворительный фонд имеет бюджет несколько тысяч евро в месяц, а собирает миллионы от тысяч жертвователей по всему миру. Деньги за аудит больше их оплаты труда, арендной платы и офисных расходов. Никаких выходов кроме самоликвидации (в случае признания инагентом) у него нет — отказ от исполнения неисполнимых требований влечет сначала штраф на сотни тысяч рублей, потом уголовную ответственность.

Все, что можно делать в публичном поле, это показать, какое количество подопечных фондов затронут эти изменения, сколько непосредственно будет пострадавших. Когда я последний раз смотрел, у одного Помоги. Орг было четыре тысячи проектов — это не равняется количеству людей, в одном проекте могут быть десятки, если не сотни получателей. Это и детские, и медицинские, и специальные учреждения.

Алена Мешкова, директор «Фонда Константина Хабенского»

Алена Мешкова и Константин ХабенскийФото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС

Когда мы говорим о законе и о поправках, говорить об эмоциях неправильно, у любого человека, погруженного в сферу благотворительности, эти поправки могут вызвать только негатив.

Мы подписывали обращение к Владимиру Путину по поводу пересмотра поправок. Но, как видим по вчерашнему заседанию комитета Госдумы, пока письмо положительных сдвигов не принесло.

Если, к примеру, гражданин Казахстана пожертвует нам хоть один рубль, то мы вынуждены будем взять на себя статус иностранного агента. У нас меньше 1% средств поступает от иностранцев, и эти деньги не от государств или иностранных организаций, а явно от обычных людей, живущих в разных странах мира.

Мы хорошо понимаем, что со статусом иностранного агента лишимся крупных российских благотворителей, которые могут испугаться сотрудничества. Наверняка потеряем и часть государственных денег из-за их корпоративных правил.

На нас будут наложены дополнительные обязательства: больше придется заниматься аудитом и отчетностью и меньше своим делом.

У нас было в планах пообщаться с другими фондами, потому что в таких ситуациях лучше действовать сообща, доносить информацию от всей отрасли.

Мы обсуждали с Константином Хабенским, какой вопрос задать президенту на прямой линии. Но какой ответ президента вы ожидали услышать? «Да, поправки будут обсуждаться, и законодатели примут решение». Поэтому вопрос на прямой линии было задавать бессмысленно — мы предполагали, какой будет результат.

Людмила Захарова, директор еврейской благотворительной организации «Хесед-Тшува»

(В сентябре НКО была включена в реестр иностранных агентов, сейчас она пытается оспорить это решение в суде)

После внесения в реестр иностранных агентов за аудит организации мы заплатили 35 тысяч рублей, еще оплатили штраф: его по суду снизили с 300 до 150 тысяч рублей. Также придется оплатить услуги адвокатов, стоимость их работы мы разгласить не можем. За 15 лет работы нас ни разу не штрафовали, а аудит нам как общественной организации вообще не был нужен. Таким образом, эти затраты — прямое следствие включения нас в реестр.

«Хесед-Тшува» помогает около 700 человек в год, в основном пожилым и малоимущим, но также детям из семей риска.

В настоящее время идут судебные разбирательства, мы обжалуем решения судов первой и второй инстанций, потому что не считаем себя виноватыми, продолжаем настаивать, что не занимались, не занимаемся и не собираемся заниматься политической деятельностью, а занимаемся исключительно социальной поддержкой нуждающихся слоев населения.

Григорий Свердлин, директор фонда «Ночлежка»

Григорий СвердлинФото: Петр Ковалев/ТАСС

Если поправки будут приняты, есть вероятность, что любая благотворительная организация может быть признана «иностранным агентом». Я напомню, что согласно уже действующему закону, иностранным агентом признается организация, которая одновременно получает деньги из-за рубежа и занимается политической деятельностью. Согласно новым поправкам, политической деятельностью предлагается считать, например, любое обращение к чиновникам. Понятно, что любая благотворительная организация обращается в различные инстанции, чтобы помочь своим подопечным. Политической деятельностью предлагается считать любое общение со СМИ — а понятно, что сотрудники благотворительных организаций дают интервью и вообще всячески стараются привлекать внимание общества к проблемам своих подопечных.

По поводу «иностранного финансирования» все тоже крайне неоднозначно. Нужно понимать, что механизм сбора пожертвований вообще не позволяет отследить, иностранный гражданин кидает деньги в копилку организации или россиянин. Итого, повторюсь, если поправки будут приняты, то любая благотворительная организация может быть признана «иностранным агентом». Это ставит под угрозу само существование этих организаций. Потому что работать с клеймом «иностранный агент» практически невозможно — и с точки зрения отчетности, и с точки зрения взаимодействия с чиновниками, и с точки зрения привлечения средств, ведь многие российские граждане просто не будут жертвовать деньги «иностранным агентам».

В общем, выживать благотворительным организациям будет еще тяжелее. А нам, поверьте, и сейчас очень непросто. В 2015 году у нас было на 40% больше обращений, чем прежде. Мы связываем это с экономическим кризисом — люди теряют работу, не могут снимать жилье и оказываются на улице. За прошлый год в пунктах обогрева «Ночлежки» нашли кров 456 человек, в общей сложности переночевавших в палатках более пяти тысяч раз. Продуктовые наборы и средства гигиены получили 3508 человек, а одежду 3633 человека. Наш ночной автобус отправляется в рейс каждый будний вечер, в 2015 наши волонтеры раздали 32801 порцию горячего ужина, за один выезд волонтеры кормят 150-200 человек, всего за помощью к автобусу обращались 5583 человека. Мы устроили на работу 157 человек. В результате принятия новых поправок многие из этих людей могут лишиться помощи.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!