–осси€. »ркутск. 19 декабр€ 2016. ћужчина с бутылкой концентрата дл€ прин€ти€ ванн "Ѕо€рышник". ѕравительство –‘ потребовало изъ€ть настойки "Ѕо€рышника" и другую спиртосодержащую продукцию из розничной продажи после отравлени€ со смертельным исходом более 50 человек в »ркутске. ирилл Ўипицин/“ј——
Премьер-министр Дмитрий Медведев предложил изъять «Боярышник» и другую спиртосодержащую продукцию из розиничной торговли либо законодательно приравнять ее к алкоголю. Заявление было сделано после того, как в Иркутске из-за отравления метилом, содержавшимся в средстве для принятия ванн «Боярышник», погибли 49 человек. Число погибших растет. В регионе введен режим чрезвычайной ситуации. «Такие дела» поговорили об этом с наркологом и директором института Наркологического здоровья нации Олегом Зыковым.
— Может ли запрет на продажу спиртосодержащих лосьонов изменить ситуацию?
— Есть болезни, а есть их симптомы. То, что произошло в Иркутске — это симптом, а не болезнь. Предложение изъять «Боярышник» из розничной торговли — это попытка бороться с симптомом болезни, а не с ней самой.
Когда случаются такие происшествия, наша власть лечит симптомы, пытаясь запретить что-то. Запрет не приводит к снижению спроса, потому что пока есть спрос, есть и предложение. Если запретить людям покупать «аптечный алкоголь», начнут появляться новые суррогаты, как это было в конце 80-х, когда во время антиалкогольной кампании Горбачева люди травились совсем непригодной для употребления химией.
Люди себя разрушают и делают это самыми разными способами
Употребление психоактивных веществ — всего лишь один из способов уйти от реальности. Люди себя разрушают и делают это самыми разными способами. Какое-то время назад государственная политика спровоцировала игроманию, которая сейчас почти сошла на нет.
Олег ЗыковФото: Алексей Куденко/РИА Новости
Бороться надо именно с этой эпидемией саморазрушения, а не с ее последствиями. У государства есть всего два пути. Первый: сделать так, чтобы минимизировать проблемы, и тогда снизится спрос, на «Боярышник» в том числе. Спрос на психоактивные вещества был всегда, запрещать и изымать их — бессмысленно. Нужно обсуждать людей и их проблемы. Конечно, должен существовать регламент продажи, но в основе всего человеческие отношения, а власть не хочет понять этого. И это приводит ее ко второму пути — просто все запрещать и выкрикивать лозунги: «Нет наркотикам!» или «Нет алкоголю!»
А если мы искусственно накачиваем тюрьмы людьми, то не надо удивляться, что в обществе так много насилия
Мировая практика показывает, что первый способ намного более действенный. Мы можем обратиться к опыту Японии. Там после войны остро встала проблема амфетаминовой зависимости, которую в итоге удалось решить и заодно снизить уровень преступности, бытового насилия. Государство смотрело в корень проблемы и развивало политику по снижению спроса. После войны японцы реформировали систему социализации людей, которые выходят из тюрем. Эти люди с криминальным мышлением были носителями идеи бытового насилия. И вот, с ними стали работать, социализировать их. А если мы искусственно накачиваем тюрьмы людьми, а потом никак не работаем с теми, кто выходит, то не надо удивляться, что в обществе так много насилия и нерешенных проблем. Сегодня государство делает все, чтобы увеличить в обществе количество бандитов. Молодые люди садятся в тюрьму на довольно долгий срок за распространение наркотиков, а когда выходят оттуда, не могут социализироваться.
Вчерашняя трагедия, а точнее, реакция Медведева на нее в очередной раз продемонстрировала логику, по которой действует государственная система: основная идея постоянной борьбы с каким-то врагом извне и попыткой что-то запретить, что никак не связано с фундаментом, на котором строятся человеческие отношения.
