Девушка с клеймом

Настя молода, красива, здорова, общительна, весела и неплохо зарабатывает. Только очень хочет детей и все никак не может забеременеть. И усыновить ребенка Насте тоже нельзя. Постановление правительства, по которому Насте запрещено усыновление, писали злобные, перепуганные дураки. И нужен очень хороший юрист, чтобы отменить во всех на свете судах эту злобную, перепуганную глупость.

Настин бывший муж набивал левые татуировки. Делал себе татуировки бог знает в каких салонах бог знает какими инструментами. Во всяком случае, так он объяснил Насте, откуда у него и у нее ВИЧ. Настя предпочла поверить, но все равно через год что-то не сложилось у нее с этим парнем, и они расстались.

Если не считать этого неудавшегося замужества, Настя вела себя как форменная отличница. Встала на учет в петербургском СПИД-центре, аккуратнейшим образом принимала таблетки и вела самый здоровый на свете образ жизни.

Вот уже несколько лет вирусная нагрузка у Насти не определяется. То есть вируса в крови Насти практически нет, и, пока Настя пьет таблетки — не будет. Но во всех Настиных документах, во всех Настиных справках и чуть ли не на лбу у Насти стоит клеймо — ВИЧ+.

Она встретила хорошего парня, полюбила его, и он полюбил ее. Видя, как нежен ее новый муж с кошками и с Настиным крестником, Настя решила, что хочет от этого человека детей. И вообще хочет детей. И Настина мама хочет внуков. И у всех маминых подружек уже внуки, а у всех Настиных подружек — дети. Даже у подружек из некоммерческого партнерства «Е.В.А.», которое занимается помощью женщинам с ВИЧ, гепатитом и туберкулезом — тоже почти у всех дети. Там в «Е.В.А.» — женщины с разными судьбами, есть и бывшие наркопотребительницы, но они взяли и родили здоровых детей, потому что никто не может запретить женщине беременеть, когда она беременеет, и рожать, когда она рожает.

Но Настя не может забеременеть. Они с мужем пытаются три года. Настя все ему рассказала о своем диагнозе. Он, наверное, поначалу немного испугался, но виду не показал, а потом и привык. Они три года пытаются зачать ребенка без всяких этих перестраховочных процедур типа секс в презервативе, а зачатие — шприцем. Пытаются как все нормальные люди, старинным дедовским способом. И до сих пор остаются дискордантной парой, то есть такой парой, в которой один из партнеров ВИЧ+, а другой — ВИЧ-. Потому что у Насти — неопределяемая вирусная нагрузка, практически нет вируса в крови, практически Настя не может никого заразить. Обычная пара, только бездетная. В таких случаях люди усыновляют детей. Но Насте эту обычную жизнь запрещает постановление правительства.

Сотрудница органов опеки, куда Настя подала заявление о желании усыновить ребенка, все понимает, опытная. Кивала сочувственно, говорила, что знает многих матерей безо всякого ВИЧ, но в тысячу раз опасней Насти. Однако ответила формальным канцелярским отказом: «Выявлено наличие заболеваний, при наличии которых лицо не может усыновить…»

Врач, к которой Настя ходила за справками, тоже кивала сочувственно и улыбалась с пониманием: «Ну, расскажете мне, как у вас получится пробить лбом эту стену». Однако несмотря на поддержку врача и ободряющие улыбки, в справке, выданной врачом, было написано «ВИЧ».

Получив отказ, Настя решила бороться. И не только за свое право усыновить ребенка, но и за право других людей, живущих с ВИЧ, усыновлять детей. У них в организации «Е.В.А.» полно абсурдных отказов в усыновлении. Есть, например, мужчина и женщина, которые поженились, но муж не может усыновить детей жены от первого брака, а жена — усыновить детей мужа. То есть живут вместе,  дети от первых браков живут с ними, но перекрестно усыновить детей нельзя — «Выявлено наличие заболеваний, при наличии которых лицо не может…»

Настя подаст новое заявление. Кроме обычных справок о здоровье, жилье и доходах, Настя приложит к заявлению еще справки из СПИД-центра о том, что она аккуратно принимает таблетки, о том, что вирус у нее в крови не определяется, о том, что прошла специальное психологическое тестирование, и психолог считает Настю вполне приверженным к лечению человеком.

Конечно, даже и с этими справками Настя получит отказ снова. Но пойдет по судам оспаривать, доказывать, что имеет право на счастье усыновить ребенка, и что какой-то сирота имеет право на счастье быть усыновленным Настей.

Есть небольшая надежда оспорить-таки отказ. Однажды живущей с ВИЧ женщине Светлане Изамбаевой удалось доказать в суде свое право на опеку над младшим братом. Нашелся судья, сообразивший, что женщине, которая воспитывает собственных здоровых детей, абсурдно не разрешать заботиться о младшем брате, если умерла мама.

Настя тоже надеется протащить свое дело по судебным инстанциям и рано или поздно доказать, что отказывать ей в праве на усыновление ребенка абсурдно. Только для всех этих судов Насте нужна «Е.В.А.», юристы которой помогают женщинам, живущим с ВИЧ.

Эти юристы не берут с клиентов денег. Настино дело просто самое показательное, потому что, отказывая, нельзя обозвать Настю никакими непотребными словами — ни «наркоманкой», ни «проституткой», ни «нищебродкой». Но, кроме Настиного дела, дел о нарушении прав женщин, живущих с ВИЧ, у юристов «Е.В.А.» — тысячи. И их не станет меньше.

Поэтому мы просим вас не просто помочь Насте, а оформить ежемесячное пожертвование, чтобы «Е.В.А.» могла работать год за годом, помогая Насте и таким, как Настя. Даже небольшая сумма, жертвуемая вами регулярно — даст надежду.

Сделать пожертвование