Это простая история. Марина Сучкова и Харолд Вуд познакомились в 2001 году. Познакомились по ICQ или, как говорили в те далекие времена, по аське. «Это очень смешная история. ICQ только-только стала модной. Как-то ко мне кто-то стучит и спрашивает латинскими буквами: «Gde kupit 20 piva?» Смотрю — американец. Я пишу: «А поближе кого-нибудь нельзя спросить, извините?» — Марина говорит уже почти со смехом. Только что она рассказывала историю болезни мужа, но воспоминания отвлекают ее от тяжелых мыслей.
Незнакомым собеседником оказался Харолд Вуд из Атланты, штат Джорджия. Собеседником он был интересным, и переписка продолжилась. «Общались мы несколько лет. А потом я поехала в командировку в Нью-Йорк, и Хал тоже туда приехал. Там мы и познакомились, собственно говоря. Года три мы с ним общались к тому моменту, уже 2004-й был. Потом Хал приехал к моим родителям на Украину, в Севастополь, а потом уже постоянно стал жить здесь».
Первые несколько лет Харолд и Марина лишь половину времени проводили вместе. Харолд раз в три месяца, когда заканчивалась виза, на три месяца уезжал в Атланту, где зарабатывал на жизнь по специальности — страховым агентом, а потом возвращался в Москву. В 2011 году Хал вышел на пенсию и уже окончательно перебрался в Россию.
Раз в году Харолд и Марина обязательно ездили в Америку. «Мотались по всем городам и весям. Где мы только не были! И во Флориду ездили, и в Луизиану, и в Алабаму, и в Вашингтон. В Нью-Йорке были. А вот в последний раз мы внучку взяли. Она у меня отличница — заслужила. А внук не отличник, а поросенок. Сказали ему, что если будет хорошо учиться — поедет. Думали, в этом году, в апреле. Мы обычно в апреле ездили. Мы бы его взяли, но… Вот, все планы, которые были, нарушены. Ну что ж, в данном случае, действительно — человек предполагает, а Бог располагает».
***
Хал с сыном Марины и ее внуками дома в МосквеФото: из личного архива
Осенью 2016 года случилась болезнь. Незадолго до этого Харолд поехал в Штаты, где ему диагностировали обструктивную болезнь легких. Курильщик с многолетним стажем, он перешел с обычных сигарет на электронные и курил их, не переставая. Марина полагает, что это в итоге и привело к раку.
«Не было никаких болей. Был просто сухой кашель, — вспоминает Марина. — Сначала нас просто лечили — подумаешь, кашель, бронхит или еще что-то, но лечение не помогало. Мы сделали компьютерную томографию, и нам сказали, что у нас подозрение на рак. После многочисленных обследований диагноз подтвердился, и стало ясно, что из-за обструктивной болезни легких сделать уже ничего нельзя. В случае удаления одного легкого единственное оставшееся просто бы не выдержало».
Марина хотела отправить Харолда в США, но после выписки из больницы у него сразу же началась параканкрозная пневмония, поднялась температура. Американские врачи сказали, что трансатлантический перелет Харолду противопоказан — он просто не выживет.
И Харолд остался в Москве. Со смертельным диагнозом, без гражданства, без страховки. Но, как рассказывает Марина, в этой безнадежной ситуации Харолду и ей самой помогали все, кто хоть чем-то мог помочь.
Поддержка пришла и оттуда, откуда Марина совсем ее не ожидала. Это были слова поддержки
Когда стал известен диагноз, Марина и Харолд решили расписаться. Американский консул приехал к Харолду в больницу и в ускоренном порядке оформил все документы, необходимые для заключения брака с иностранкой. В Консульском департаменте российского МИДа тоже все сделали быстро.
«И вот мы взяли эту справку, и сын отвез нас в ЗАГС № 4, где регистрируют браки с иностранцами. Там меня спросили, почему мы хотим так срочно. Я объяснила, что в Америку лететь мы не можем, а легальное состояние необходимо, чтобы можно было похоронить мужа. И сотрудница мне говорит: «Идите, ждите внизу. Мы вас сейчас распишем». Я, конечно, обалдела. Обычно срок оформления 35 дней. А нас расписали в тот же день — прямо в день обращения».
Поддержка пришла и оттуда, откуда Марина совсем ее не ожидала. Это были слова поддержки. Марина получила открытку от одноклассников Харолда:
Дорогая Марина! Пусть драгоценные воспоминания о любимом станут утешением для вас. И знайте, что в эти тяжелые дни мы думаем и молимся за вас.
Ученики школы Рокмарта, Джорджия, выпуск 1965 года
В компании, где работает Марина, тоже пошли навстречу и разрешили ей работать из дома. Приехала мама из Севастополя. Как мог, помогал сын. Но Марина была близка к отчаянию, потому что она все равно оставалась одна с умирающим мужем.
Харолд и Марина с мамой под ЯлтойФото: из личного архива
«Состояние Харолда было очень тяжелое, он как тряпочка стал, он был крупный мужчина, а стал страшно худеть прямо на глазах. Ежедневное ухудшение, каждый день — разное. И вот мы остаемся с ним одни, а врачей нет рядом, потому что нас никуда не определяют: ни в онкологию, никуда, абсолютно!»
Марина думала о хосписе, но без российского гражданства, регистрации в Москве и ОМС — в государственный не попасть, а в частных расценки такие, что даже очень неплохой американской пенсии Харолда хватило бы на несколько дней. «Потому что он перестал есть и пить, а знаете, когда дома человек, который не ест и не пьет, а умирает голодной смертью, это очень страшно. Не в том дело, что я не могу за ним ухаживать, а в том, что смотреть на это очень страшно. Понимаете? Человек умирает, потому что я не могу ему помочь».
Харолд сам говорил Марине: «Если мне будет очень плохо, если будут сильные боли, пожалуйста, положи меня в хоспис».
Марине важно было поговорить о том, как ее любимый сильный мужчина превращается в капризного ребенка
И в этот момент в жизни Марины и Харолда появился Фонд помощи хосписам «Вера». Марине посоветовал обратиться туда кто-то из коллег. «Я думаю, как-то неловко. Ну как я буду к ним обращаться? Понятно, когда у людей дети болеют. А здесь что? Что можно? Но помощь была очень существенная. Просто ты уже не один со своей бедой. Понятно, что помочь нечем в плане лечения, но в плане облегчения они очень нам помогли! К нам стали приезжать врачи, медсестры из выездной службы Первого московского хосписа. Волонтеры фонда «Вера» привезли нам всякие салфетки и специальные средства для мытья. Ведь Харолда в ванну помыть не отнесешь, это же не ребенок — 100 килограммов. А мы вдвоем с мамой, а маме 79 лет».
На следующий день после обращения Марины фонд «Вера» написал в Департамент здравоохранения Москвы с просьбой помочь положить Харолда в хоспис за счет бюджета города. И Депздрав помог.
19 декабря Харолда должны были везти в стационар хосписа, но утром он впал в кому. Марина вызвала «скорую», прибывшие врачи спросили: «А с какой целью вы нас вызываете с таким диагнозом?» — и уехали.
Хал с внуками Марины в МосквеФото: из личного архива
«В хоспис мы не попали. В тот же день Харолд умер. Слава Богу, он умер дома. Потому что, поверьте, ничего хорошего в том, чтобы человек умирал вне дома, тоже нет. Но нам и мне лично было гораздо легче все это пережить благодаря присутствию людей из фонда «Вера» и выездной службы хосписа».
Марина похоронила любимого мужа на одном из подмосковных кладбищ. Американские родственники на похороны приехать не смогли. Брат Харолда до России так и не добрался, да и не стремился. «Россию он считал медвежьим углом», — говорит Марина.
«Мы с Мариной постоянно были на связи. Она не задавала вопросов медицинского характера, на них она получила ответы у врачей хосписа, — рассказывает координатор программы Адресная помощь взрослым в Москве фонда «Вера» Наталья Зуева. — Но ей важно было поговорить о том, как меняет мужа болезнь, о том, как ее любимый сильный мужчина превращается прямо на глазах иногда в капризного и требовательного ребенка, иногда в слабеющего, но ироничного человека, сознающего свое угасание и жалеющего жену. Мне кажется, Марине приносили облегчение наши разговоры. Она понимала, что нужно заботиться о муже, не показывать ему усталости и отчаяния. И с благодарностью принимала поддержку, пару минут смеха и воспоминаний, небольшой отвлекающий разговор».
Врачи выездных служб московских хосписов и Центра паллиативной медицины оказывают помощь на дому умирающим больным в Москве. Но не все знают, куда обратиться и как получить помощь, даже если есть московская прописка.
Ежедневно в фонд «Вера» и Первый московский хоспис звонят десятки людей со всей России, столкнувшихся с неизлечимым диагнозом — как у себя, так и у своих близких. За месяц таких звонков может быть 300-400. Большинство звонящих просто не знают, куда им обратиться со своей проблемой, не знают о существовании хосписов и паллиативных отделений в своем городе, плохо знакомы с тем, какие вообще у них есть права. Есть и люди, которым просто нужна психологическая поддержка.
Для таких обращений фонд «Вера» вместе с Ассоциацией профессиональных участников хосписной помощи открыл «Горячую линию помощи неизлечимо больным людям». Линия работает круглосуточно, семь дней в неделю. В праздники и выходные, днем и ночью пять операторов готовы ответить на вопросы пациентов.
На оплату работы операторов, а также привлеченных специалистов — врачей, психологов, юристов — и рабочих мест необходимо более четырех с половиной миллионов рублей в год. И если мы с вами соберем эти деньги, тысячи людей, оставшихся наедине со смертельной болезнью, получат поддержку.
Пожалуйста, оформите ежемесячное пожертвование. Любая сумма — 100, 200, 500 рублей — позволит операторам горячей линии продолжить работу.
