«Цветы так и будут лежать»

Проведения общественных слушаний требует закон: обсуждаться должны все государственные закупки свыше миллиарда рублей, чтобы все заинтересованные жители города могли поучаствовать в разработке проекта.  На реконструкцию моста  планируют потратить более трех миллиардов.

По какой-то случайности общественное обсуждение началось в 11 утра, а не вечером, как того требует закон. Место тоже выбрали подходящее: зал ГБУ «Гормост», вмещающий не больше шестидесяти человек. Еще по закону на общественные слушания должны пускать журналистов, но чоповец «Гормоста», представившийся Владимиром Николаевичем, решил иначе: сначала он пытался изъять у журналистов камеры и ноутбуки, утверждая, что их нельзя проносить в зал, потому что таков регламент. После этого мужчина перегородил вход, так как «очень переживал за здоровье людей, находящихся в зале», и, видимо, поэтому отталкивал журналистов, пытавшихся попасть внутрь. Журналисты пообещали пожаловаться в прокуратуру. Лишь после этого в коридоре появилась сотрудница «Гормоста», попросившая охранника пропустить людей.

Лев Пономарев обращается к участникам обсужденияФото: Александра Кокшарова

В зале действительно почти не было мест. Когда журналистам удалось войти, Андрей Барбинов, руководитель компании «Гвин-Пин», готовившей проект ремонта,  рассказывал, что во время ремонта перекроют сначала одну пешеходную сторону (скорее всего, ремонт начнется с той стороны, где находится мемориал Бориса Немцова), а затем вторую. Журналисты тут же спросили, что будет во время ремонта с мемориалом.

По словам Барбинова, который и сам «посещал мемориал», сейчас нет возможности включить в проект установку «реального» мемориала, потому что для этого необходимо решение мэрии Москвы.  В рамках проекта не предусмотрено никаких дополнительных работ на месте гибели Бориса Немцова. Отвечая на эти вопросы, начальник «Гормоста» Юрий Иванков, заметно раздражался. В какой-то момент он встал из-за стола с предложением устроить экскурсию для тех, кто сомневается в необходимости ремонта:

Иванков: Я могу взять провести вас под мост, вы сами увидите. Зачем вы все в политику превращаете? Отвечать буду я как руководитель «Гормоста», если мост грохнется и завалит все. И еще я сейчас отвечаю за уборку и за содержание моста, поэтому у меня есть регламент, по которому мы два раза в день убираем и наводим порядок на мосту, так это и будет.

Журналисты: Имеете в виду, что убираете цветы?

Иванков: Цветы — не основное. Главное — содержание моста. Цветы, как президент сказал  «пусть они лежат», так они и будут лежать.

                                *Возмущенные возгласы, аплодисменты*

Иванков, через шум: Мы отвечаем за все. Мы убираем мост. Вы же не убираете за собой ничего!

                                                                 *Смех*

Иванков: Погодите, я каждый день на работе бываю: и в субботу, и в воскресенье, в том числе. Есть такие моменты, когда подходит время, когда надо убирать это все, и мы убираем.

Голос из зала: А какое время?

Иванков: Когда там все повяло, когда превратилось в мусор.

Журналисты: Но, послушайте, мы же знаем, вы постоянно их убираете.

Иванков: Ну вы опять все переводите в политику. Мы будем мост ремонтировать или нет?

Голос из зала: Да, будем, будем!

Иванков: Что бы там ни было, принято решение правительством Москвы и инженерными службами — мост ремонтировать, и мы его отремонтируем, чтобы пропустить военную технику в парады, чтобы мы не боялись, что какие-то ненормальные ситуации возникнут. А вопросы политики, как сказал наш товарищ-проектировщик, решите в законодательном порядке, определите, что там надо построить мемориал, и тогда будем его содержать.

Руководитель «Гормоста» Юрий Иванков (справа) на слушанияхФото: Александра Кокшарова

В справке по проектированию моста сказано, что «с середины 1990-х годов состояние мостового сооружения в связи с изменением гидрогеологии стало стремительно меняться, что в свою очередь повлияло на несущую способность подстилающих грунтов. В связи с этим… было принято решение о необходимости капитального ремонта сооружения в целом».

По словам заслуженного архитектора и бывшего главы НИИ Генплана Москвы Сергея Ткаченко, в том же состоянии, что и Большой Москворецкий мост, находятся сейчас Большой Каменный и Крымский. Все они были возведены в рамках реконструкции Москвы в 1930-х годах. И проводить ремонтные работы можно было бы на любом из них. То, что ремонт начался с Большого Москворецкого моста, не инженерная необходимость, а усмотрение тех, кто проводит ремонт.

В зале, помимо активистов, которые постоянно дежурят у мемориала, были также участники прокремлевского движения «Serb», пытавшиеся провоцировать остальных участников обсуждения, в том числе и исполнительного директора движения «За права человека» Льва Пономорева, призвавшего внести в лист предложений просьбу об установке мемориала. Кто-то кричал, что люди все равно будут нести цветы, даже если будет идти ремонт.

Пытаясь прервать постоянный шум и перепалки, Иванков в какой-то момент выкрикнул: «Мы тоже скорбим по поводу преступления, которое совершилось на мосту, что в центре Москвы такие вещи творятся. Мы тоже не с луны свалились, мы ведь тоже русские люди». 

В ночь с 26 на 27 февраля рабочие «Гормоста» в очередной раз увезли с моста цветы и портреты Немцова.