Не просто деньги

Дмитрий ПоликановФото: Александр Щербак/ТАСС

Одна из новостей сезона — изменение системы выдачи и оценки президентских грантов на развитие НКО. Нам обещают большую прозрачность, электронный документооборот, публичность при отчетности. Более того, государство планирует увеличить общую сумму поддержки до семи миллиардов рублей. Все выглядит очень здраво и красиво. Внешне. Остается вопрос — какова цель?

Президентские гранты — это не просто деньги. Сообщество всегда рассматривало их как некий ориентир по приоритетам государственной политики. Может быть, это были напрасные чаяния, попытки разглядеть за тайными механизмами выдачи денег какую-то логику и последовательность, потому что официально ключевые темы года никогда не обозначались. Тем не менее, периодически тренд вырисовывался — то крен в сторону православных инициатив, то в сторону чего-то патриотического и т.п.

Понятно, что основные цели, которые ставились перед программой, выполнены. Удалось отвадить третий сектор от огульной критики государства, потому что трудно кусать руку дающую.

Параллельно сформировалась значительная прослойка НКО, близких и понятных власти, удобных для диалога партнеров, отчасти создающих параллельную реальность приличного и причесанного гражданского общества. Произошло импортозамещение — пусть не полностью, но государство компенсировало сектору потери иностранных грантодателей, которых методично (а как иначе в условиях информационной войны?) вытеснили с рынка.

И что дальше? Дело ведь не в том, будут выделены четыре миллиарда рублей или семь. Вопрос в стратегических целях — зачем государство вообще дает эти деньги? Есть ли у него внятное видение долгосрочного эффекта и некий набор ключевых показателей в этой связи? Условно говоря, если президентские гранты — это не тактические подачки НКО в условиях слабой экономики, а системный проект по развитию гражданского общества, то должен быть четкий образ будущего.

Каким хочется видеть это самое гражданское общество в 2020, 2024 или в 2035 году? Сколько должно быть некоммерческих организаций на душу населения? Какие задачи они должны выполнять в соотношении с задачами государства? Какой процент вовлеченных граждан мы хотим иметь и через какие механизмы вовлечения (добровольчество, пожертвования, участие в акциях и т.п.)? Какой процент ВВП должен формировать «третий сектор»? Каким стандартам с точки зрения публичности и прозрачности он должен отвечать? Какая степень устойчивости НКО нас интересует? Какие отрасли нуждаются в дополнительной поддержке, а какие уже и сами пробились прекрасно?

Нужна «приборная доска». При таком подходе станет понятно, сколько миллиардов реально нужно. Почему их должно быть семь, а не четыре и не 10. Будут очевидны приоритеты, которые можно будет взять из декомпозиции долгосрочных целей и переложить на ежегодные программы. Ибо и девять операторов, и один со списком из сотни направлений поддержки — это не про приоритеты.

Приоритетов не может быть 10 или 100, это, скорее, попытка объять необъятное и раздать всем сестрам по серьгам, чтоб никому не было обидно.

Если видеть такую цель, то и к заявкам будет совершенно другое отношение. Можно будет оценивать их социальный эффект, смотреть, что реально они дают на выходе. И самое главное — что будет через год после того, как средства гранта закончились: умерло все или продолжает жить.

Тогда рука не поднимется финансировать новогодние елки байкеров, разработки аналитических докладов, которые никто не читает, и чудесные школьные праздники в маленьком селе. Тогда появится вменяемый и обязательный механизм оценки — и таким образом государство начнет само задавать правильные тренды для некоммерческого сектора. Потому что иначе в оценку без принуждения или «пряников» основную массу НКО не затащишь, им и так хорошо пока, без сложных процедур, «на глазок» работать.

Образ будущего даст возможность правильно сформулировать уровень проникновения со стороны федерального центра. Вот, вроде правильные слова: «Гранты не должны заменять систему государственного финансирования, их задача — стимулировать активность, доходить до маленьких населенных пунктов и небольших организаций». Но только наполовину.

Должно ли, действительно, финансирование из Москвы доходить до малых населенных пунктов и маленьких организаций с их очень местной повесткой? Представляется, что все-таки федеральный центр должен фокусироваться на поощрении национальных и межрегиональных инициатив, а также на поддержке легко тиражируемых в дальнейшем, модельных проектов.

Одновременно при этом нужны механизмы, чтобы стимулировать региональные и местные власти к развитию такой же системы — чтобы у каждого губернатора в его KPI стояла работающая система губернаторских грантов, чтобы не смущались допускать НКО к государственным закупкам и госзаданиям, чтобы через систему легких налоговых льгот местного значения (как это уже есть в некоторых территориях) давали бизнесу и гражданам больше простора для благотворительности и т.п. И тогда понятно, что если и есть деньги для сельских НКО, то это 50 знаковых проектов по стране — либо в самых депрессивных территориях, у которых совсем нет денег, либо в самых успешных, чтобы дать другим шанс устыдиться, либо потому что эти 50 проектов могут легко превратиться в 50 тысяч, когда их все по стране начнут копировать, ибо они легкие, удобные и решают реальную и очень актуальную задачу, на которую есть спрос по всей стране.

При общем объеме денег, которые вращаются в некоммерческом секторе, семь миллиардов рублей — это капля в море. Но этот тот малый рычаг, с помощью которого государство может оказывать реальное позитивное влияние на развитие гражданского общества. Главное, чтобы было желание и понимание стратегической цели.