25 мая 1979 года американский мальчик Эвиан Пейтс пропал по дороге из школы. Его искали по всей стране. Каждый знал лицо мальчика с пакета молока, но Эвиана так и не нашли. Ему было шесть. После четырех лет поисков президент Рональд Рейган объявил 25 мая Национальным днем пропавших детей. В 2010 году день стал международным, а в 2012 году Россия официально поддержала эту инициативу.
Когда пропадает ребенок, тяжелее всего ощущение неопределенности и бессилия. Каждый день родители просыпаются с надеждой найти своего ребенка. День пропавших детей — тот единственный день, когда родители точно знают, что их ребенка помнят и ищут не только они. По всей России организуются мероприятия, напоминающие о детях, которых не нашли, публикуются их фотографии и ориентировки. Рассказываем истории пяти поисков, в которых все было сделано грамотно и четко, но детей все равно не нашли.
Саша Целых, 9 лет, хутор Калинин, Ростовская область
5 августа 2012 года Сашина семья с друзьями приехала на пляж базы отдыха. Семья у Саши очень большая: два брата и две сестры, сейчас у старших уже свои дети. Саша отошла в туалет и пропала. На ней были только розовые плавки. Мама девочки сразу вызвала полицию, ее начали искать. Прочесали всю рощицу рядом с пляжем — никаких следов. Вечером приехали кинологи, собаки брали след до трассы и дальше не шли. До дороги идти где-то километр по негустой роще, потеряться там трудно и отовсюду видно и слышно пляж, девочка вряд ли дошла до нее — испугалась бы.
Сотрудники полиции, занимавшиеся поиском, склоняются к версии, что девочка пошла к воде и утонула, но Сашина семья уверена, что такого произойти не могло. «Саша очень ответственный ребенок, она на все спрашивала разрешение, всегда подходила узнать, можно ли что-то сделать. Кроме того, она просто боялась воды, она бы в жизни туда не полезла!» — говорит старшая сестра Саши Людмила.
Волонтеры поискового отряда «Лиза Алерт» продолжали искать Сашу до первых холодов. Проверяли сначала близлежащую территорию, потом все населенные пункты области, перекрывали дороги, прорабатывали местность с тепловизорами.
«На этих поисках мы работали вместе с полицией и МЧС, постоянно обменивались информацией, — рассказывает региональный координатор «Лизы Алерт Юг» Максим Максименко. — Поиск был очень масштабный. Сделали все, что только можно. Саша — единственная в нашей области ненайденная, и мы продолжаем напоминать о ней. Я считаю, что, если не найдено тело, значит, человека можно найти. Иначе все это не имеет смысла».
Старшие брат и сестра Саши ездили в каждое место, где появлялись какие-то свидетельства, каждый раз они оказывались ложными. Сашина семья, как и большинство семей пропавших, обращалась к экстрасенсам. «Гадалки говорили всегда по-разному. Кто-то говорил, что в живых нет, кто-то — что украли или удерживают с целью сексуальных действий. Всюду, куда нам указывали, мы ездили и проверяли. Ничего не нашли», — рассказывает Людмила.
Семья Целых — одна из образцовых многодетных семей: старшие заботятся о младших, помогают им во всем, мама ведет хозяйство, а папа работает. Кажется, что в таких семьях пропасть ребенок не может. «Я долго была в шоке. Мы все были, — вспоминает Сашина сестра. — 2012 год вообще для нас был очень сложным: в мае умер папа, в августе пропала Саша, а в октябре не стало бабушки, папиной мамы, — не выдержала новости про Сашу, мы ей долго не говорили, потом рассказали, и она не пережила этого. Но о плохом мы не думаем. Маме снятся сны, что Саша возвращается. И младшей сестре, Кристине, снятся. Мне раньше тоже Сашка приходила во снах, сейчас почему-то перестала».
Дело до сих пор открыто. Младшая сестра Саши, которую она водила в детский садик, уже в шестом классе. У Саши появились племянники. 30 апреля ей исполнилось четырнадцать лет.
Костя Кривошеев, 8 лет, поселок Озерки 6-е, Новосибирская область
21 июня 2013 года восьмилетний Костя уговорил отчима и дедушку взять его с собой в лес. Взрослые кололи дрова и попросили мальчика посидеть в машине, чтобы он случайно не поранился. От опушки до автомобиля недалеко, но Костя побежал к машине и исчез. Когда отчим с дедушкой поняли, что ребенка нигде нет, вызвали полицию. На помощь полиции и МЧС сначала пришли местные жители, потом волонтеры. В поисках принимали участие около пятисот человек, каждый день приезжали из соседних поселков люди на автобусах, выделенных местной администрацией, мужчин отпускали с работы, чтобы они помогали прорабатывать территории. Поиски велись две недели, были задействованы кинологи, военные, авиация, специальным оборудованием проверялись все болота — никаких следов передвижения мальчика не было обнаружено. Собаки брали след до дороги.
Одной из первых версий следствия было убийство. Отчима и дедушку Кости допрашивали и проверяли на детекторе лжи — они к исчезновению не причастны. Анна Будовая, координировавшая поиск Кости от волонтерской группы «Лиза Алерт», говорит, что было просмотрено 30 квадратных километров леса, и, если бы мальчик был в лесу, его бы точно нашли. «Дети в таком возрасте часто обижаются и делают что-то назло, могут и в машину к чужим людям сесть из-за обиды, даже если знают, что нельзя», — рассказывает Анна.
«В Новосибирской области всего два ненайденных ребенка — Костя и одиннадцатилетний Салим Самойлов, — продолжает волонтер. — И у Салима была очень похожая история: огромную территорию проверили — никаких следов. Вечером он покормил овечек, а утром одна умерла, родители его отругали и отправили самого отвезти животное к лесу. Он обиделся, ушел отвозить, в итоге нашли тележку, а мальчика нет. И ни одного следа».
Мама Кости тоже считает, что мальчик мог обидеться на отчима и дедушку, но далеко в лес он бы не ушел. «Костя спокойный, тихий и очень обидчивый, — описывает сына мама Татьяна. — Я все думала, что ему девочкой родиться надо было. Всегда ласковый, его везде любили, искали всей деревней. Классная руководительница его любила как родного, не спала, домой не уходила, помогала его искать».
Своему мужу Татьяна потерю сына простить так и не смогла. Сейчас она живет одна с двумя детьми, работает и занимается всем в одиночку. Раньше ей помогали как многодетной, после пропажи Кости статус многодетной с семьи сняли. «Я так любила его отчима, никогда в жизни так мужчину не любила, а потом просто появилась ненависть к человеку. Я все думаю и не понимаю, как можно было упустить ребенка?! Они ведь не сразу в полицию позвонили, они сначала ко мне приехали и сказали, что Костя пропал. Как так можно…»
Для родителей пропавших детей неопределенность становится наказанием. Родитель не может смириться с тем, что он не знает, где его ребенок, а все попытки его найти бесполезны. «Так невозможно жить, когда непонятно, что с ребенком. Сейчас уже лишь бы знать, что с ним, если что, хоть земле предать, — в отчаянии говорит Татьяна. — Привозили экстрасенса, он утверждал, что видит, что Костю увозят на машине. Много кто говорил, что отчим убил. Но я чувствую Костю. Иногда мне так икается, я его имя назову — и сразу все проходит, говорю, что это сыночек меня вспоминает, сразу слезы выступают». Мама Кости писала в «Жди меня» и «Пусть говорят» в надежде на то, что они обратят внимание на ее историю и помогут найти сына. Полиция, по ее словам, перестала его искать. Косте сейчас уже двенадцать.
Саша Золотина, полтора года, Михайловск, Свердловская область
Саше Золотиной было полтора года, когда она исчезла. 29 сентября 2015 года родители девочки выпивали у себя дома. Старшая сестра Саши, Света, пришла из школы в три часа дня — ребенок был дома. Света ушла на дополнительные занятия, а когда вернулась, сестренки уже не было. Девочка подошла к спящей маме, сказала, что Сашеньки нигде нет: ни в огороде, где она могла гулять, ни в бане.
Родители сразу начали искать малышку, вызвали полицию, пошли узнавать у соседей, видели ли они Сашу. Полицейские приехали через два часа, обыскали дом и увезли родителей на допрос. «Только в восемь приехала полиция — целых два часа они ехали. Ничего не спрашивали у нас, не смотрели, никаких отпечатков не снимали. Меня ударили по голове, я до сих пор плохо слышу одним ухом, и увезли в отделение, заперли до утра, старшую дочку забрали. Когда мы утром вошли в дом, перевернуто было абсолютно все, и выставили все так, что это мы устроили».
Дело Саши проходит по статье 105 УК РФ «Убийство». Сначала обвиняемыми были родители, другие версии не рассматривались, потому что на брюках у отца Саши нашли капли крови. Больше недели родителей девочки допрашивали каждый день. «Утром увозили, вечером привозили. Одни и те же вопросы по кругу, это был ад. Никакой работы полиции нормальной не было. Не проводили экспертизу по этому пятнышку. Муж говорил, что это, может, попало, когда он гусей колол, или сам поранился и не заметил пятно, а они уцепились», — говорит мама Саши Альфия. Потом родителей перевели в свидетели, сейчас уже они стали потерпевшими.
Полиция и волонтеры обыскивали территорию рядом с домом. Водолазы проверяли реку. Следов девочки нигде не было. «Местность была сложная: с одной стороны поле и река, а с другой — холм, который упирался в лес, — вспоминает волонтер Александр Пчелин. — Был плюс один градус, ужасный холод для сентября. Постоянно шел дождь, мы все ходили мокрые». Ребенок был в одних ползунках и кофточке. Если бы она вышла за пределы участка, то, скорее всего, далеко бы не ушла и ее легко было бы найти. Совсем маленьких детей обычно находят оперативно, потому что они медленно передвигаются и быстро устают, на них чаще обращают внимание прохожие.
По словам мамы, на калитке была оторвана щеколда. Полиция на это внимания не обратила, потому что считала, что во всем виноваты «неблагополучные» родственники. Сашины родители получали множество обвинений и оскорблений. Как-то Альфия пришла в Следственный комитет и услышала, как сотрудники смеются над тем, что она ходит «донимать их с поисками дочки». «Вина наша, что так легко было выставить нас алкоголиками. Мы с мужем выпивали периодически, но всегда работали, и у нас было чисто».
Мама Саши находит утешение в вере, больше не пьет. Сейчас она снимает квартиру и живет со старшей дочкой, отец девочек ушел из семьи. Родители Саши были женаты 15 лет, но после того как ребенок пропал, им стало трудно жить вместе. «Бог нас коснулся такой бедой, мы все в жизни изменили. Муж не выдержал церковной жизни, женился, переехал в другой город. У старшей дочки была огромная психологическая травма. Когда нас возили по допросам, она попала в детский дом, над ней издевались, заставляли сидеть с маленькими детьми, ведь знали, что сестренка пропала. Я со всеми разобралась, они думали, что никто за Свету не заступится. Я столько жалоб написала, что они сейчас там все порядки изменили, камеры поставили. Помогает вера и молитва, но все равно очень тяжело. Я чувствую, что Саша живая. Все время чувствую и надеюсь, что найдется. В глухой деревне пропал годовалый ребенок, на запертом участке — не бывает такого. Еще щеколда оторвана. Может, зла нам хотели или пошутить, забрали ребенка. Не хочу думать, что продали Сашеньку или еще что-то. Дети сейчас всем нужны. Верю, что найдется, что вернут доченьку».
Дима Бахтин, 15 лет, Кирово-Чепецк
8 ноября 2016 года Дима пришел домой из школы, проверил соцсети, поговорил с мамой и вместе с ней вышел из дома: ему нужно было на занятия по профориентации, маме — на почту. От подъезда они разошлись в разные стороны, и с тех пор мама Диму больше не видела.
Семья забила тревогу очень быстро, ведь мальчик всегда возвращался сразу после занятий. Бабушка, не дозвонившись до внука, пошла в центр, где проходили курсы. Оказалось, что на занятиях Димы не было. Кто-то из ребят сказал, что видел его около центра, но точно никто вспомнить не мог.
Стали искать его на улицах, пока не стемнело, объездили весь город. В восемь вечера родители обратились в полицию. В полиции сразу проверили, когда последний раз Дима звонил со своего телефона: исходящий звонок был в два часа дня, тогда мама мальчика попросила у него мобильный, чтобы набрать бабушке. Больше никаких вызовов — ни входящих, ни исходящих — не было.
Местные жители и полиция активно распространяли ориентировки, оповещали всех водителей, таксистов, продавцов. На следующий день о том, что ищут школьника Диму Бахтина, знал весь город.
Волонтеры проверяли подвалы и чердаки домов, садовые товарищества, парки и лесополосы, обзванивали больницы, морги, вокзалы. Полиция изучила его компьютер — зацепиться там было не за что, никаких необычных переписок или опасных групп. Основной версией следствия был побег из-за недостаточного внимания родителей. Когда Диме было тринадцать, у него родился младший брат, родители стали много времени уделять малышу, но и Димой они занимались активно. «Все-таки Дима не в том возрасте, чтобы решить, что из-за маленького на него перестали обращать внимание, и уйти, — говорит мама Димы Наталья. — Он никогда не обижался и все понимал. Следователи говорили это, чтобы еще больнее сделать, обвинить нас».
9 ноября на записи одного из видеорегистраторов опознали Диму. Он проходил мимо магазина в Слободском районе около четырех вечера. От Кирово-Чепецка до места съемки идти около 30 километров по лесу. Почему школьник ушел так далеко через лес и что он делал ночью — не известно. В его поисках участвовало около сотни человек, более семидесяти из них были волонтерами «Лизы Алерт».
Самое странное в истории исчезновения Димы — это его рюкзак, который 10 ноября нашли на мосту в соседнем городе. По словам Натальи, все содержимое в нем принадлежит сыну: его тетрадки, пенал, ручки, — но сам рюкзак не его. На Димином рюкзаке не было нашивки с названием фирмы и блестящего карабина, сам рюкзак был черным, а найденный — с серыми вкраплениями. Водолазы проверили реку, над которой нашли его вещи, — ничего нет. В течение нескольких недель после исчезновения подростка в отряд периодически поступали свидетельства о том, что Диму видели около дорог, но информация не подтверждалась. Сейчас волонтеры продолжают время от времени выезжать на его поиски, летом будут повторно обследовать реку.
«Я все это время не знаю, что думать. Дима всегда был скромным мальчиком, замкнутым, все держал в себе, — описывает сына Наталья. — Может, действительно мало уделяла внимания. Мне не дают никаких отчетов, я не знаю даже, поступают ли свидетельства. Ничего не знаю. Как с этим жить?»
Вова и Сережа Кулаковы. Вове 11 лет, Сереже 8 лет. Поселок Речной, Кировская область
Случаи, когда дети пропадают вдвоем, очень редки. История Вовы и Сережи Кулаковых, пропавших 3 ноября 2013 года, одна из самых запутанных и страшных.
Мальчики играли во дворе своего дома вдвоем, на улице никого не было. В два часа дня мама мальчиков посмотрела на них из окна, а через час их уже не было. Женщина начала узнавать у соседей, видели ли они ребят, позвонила бабушке, вызвала полицию.
Полиция, правда, приехала только к вечеру. Поселок Речной, где живут Кулаковы, очень маленький, все жители знают друг друга. Вокруг поселка густой лес, в котором дети не играют, и водоем с плотиной. Выехать из поселка самостоятельно очень сложно, автобусы ходят редко, а по выходным не ходят совсем. Незнакомую машину местные бы точно запомнили. Куда могли пропасть братья, никто не представляет.
Вечером местные мужчины начали собираться на поиски, помогать полиции, потом приехали волонтеры. Осматривали лес, все дома и участки Речного, водолазы ныряли в реку и проверяли прудики на огородах местных жителей. Администрация Нижнего Новгорода выделила на поиски мальчиков вертолет (на тот момент в Кирове поисковых вертолетов не было, как и навигаторов и специальных карт, — все появилось после этого случая). Поиски шли две недели, в них участвовало 300—350 человек каждый день.
«Мальчики вряд ли могут быть в лесу. Они жили всю жизнь там, знают, что за лес. Местные ребята туда не ходят. Мы спрашивали у ребятни, играют ли они там, они все сказали, что далеко никто не заходит, только бывают в шалаше у самой кромки леса», — комментирует Светлана, координатор поисков братьев Кулаковых.
Мама мальчиков говорит, что помнит, как в тот день у последнего дома громко лаяла собака. «Я сказала полиции, что в том месте, где ребятки бегали, собака на кого-то накидывалась. Значит, кто-то чужой там мог быть, — вспоминает Марина Кулакова. — Не могли они уйти в лес. У нас ходили иногда цыгане по поселку — их тоже не проверяли. Трассу перекрыли только через два дня. Какой смысл уже перекрывать: до Кирова три часа ехать, а там уже не догнать».
«Не знаю, где я могла так кому-то дорогу перейти. В «Одноклассниках» мне какое-то время назад начал писать человек очень активно, оставлял во всех группах комментарии, что я такая мразь, про***ла детей. У него были на страничке и имя, и фото, и реклама его бизнеса с номером (он занимается окнами). Я отдала это все полиции, а они говорят, что не существует такого человека. Я думаю, ну как не существует, кто мне тогда это писал все время?! Почему не проверить, с какого компьютера он писал — они же это могут!
Все, что могла, я сделала. Мне в лицо говорят, что я виновата во всем. Дочка старшая сходила с ума, все время плакала, что хочет к Вовке и Сереже, твердила, что она во всем виновата, она ведь всегда с ними гуляла. Только недавно стало полегче. Хочу найти детишек, надеюсь всегда».
Комментарий Ирины Воробьевой, директора фонда развития системы поиска пропавших людей, волонтер «Лизы Алерт»
Семьи, в которых пропали и не нашлись дети, оказываются в очень тяжелой ситуации. Это касается всех членов семьи, в том числе братьев и сестер пропавших. Это может тянуться годами, и не известно, как из такого штопора выходят люди. И выходят ли вообще.
Ты не знаешь, жив твой ребенок или нет. Что могло с ним произойти? Почему он не вернулся домой? Что ты сделал не так? Ответов нет ни на один вопрос. В ответ — вечная пустота.
В Великобритании есть сообщество родителей, у которых пропали дети. Они способны понять всю боль друг друга, как никто другой. В этом сообществе даже создали хор, который так и называется: Missing People Choir. Они выступают в шоу Britain’s Got Talent, записывают песни со звездами британской эстрады. Слушать их без слез невозможно. Но они поддерживают друг друга.
Мне бы хотелось создать такое сообщество в России. Обратить внимание на эти семьи, добиться оказания им постоянной помощи. Мы должны попытаться вытащить их из этой вечной пустоты. Чтобы они не оставались один на один с болью, которая не утихает, не исчезает и не проходит.
Сохранить
Сохранить
Сохранить
Сохранить
Сохранить
Сохранить
Сохранить
Сохранить
Сохранить
Сохранить