Звезда, лошадь, страус, дом — как незрячие представляют себе самые обычные вещи
Анна Иванцова для «ТД»
У меня слуховой аппарат: когда кто-то подходит, я слышу, но свой или чужой, я не знаю и не знаю, ко мне он подошел или нет, поэтому я вида не подаю и внимания на него не обращаю. А вот если он меня позвал, тогда я сразу уши навострю — кто это. Но какой человек, сколько ему лет, как он выглядит, мне не важно, я об этом не думаю. Важно, с хорошими ли он намерениями подошел, это нужно понять, а как? Тут должен проснуться внутренний голос, нужно почувствовать, какая от человека идет аура.
Я думал так: бордюр огибает дом, значит, надо стучать палочкой по бордюру и так можно дойти, и пошел. И вдруг бордюр кончился, я попал на какую-то тропинку, на мягкий песок. Оказалось, что раньше шел сплошной бордюр, а теперь — нет. Я вернулся обратно и наткнулся на чью-то машину. Закрутился — и все, не знаю ни где мой дом, ни куда идти. Подошел человек и спросил: «Вам помочь?» Я говорю: «Дайте мне хоть стенку пощупать девятиэтажки этой, чтоб я сориентировался».
Вчера я первый раз в жизни был в бассейне. Там неглубоко, и я почти научился плавать. У нас есть речка, но мне в ней страшно.
Анна Иванцова для «ТД»
С волонтерами проблема, в нашем городе их не хватает. Когда мы куда-то идем или едем, я их обо всем спрашиваю. Один раз мы проезжали здания и волонтер сказала, что они новые и полностью стеклянные. И я вот не понимаю, как это — стеклянные? Они одноэтажные, что ли? Круглые? Вы видели такие?
Недавно мне подарили вибросигнал на домофон и на дверной звонок. Как часы надевается на руку, и, когда домофон звонит, лампочка красная мигает и вибрация срабатывает. На домофон одна вибрация, а на дверной звонок — другая.
Когда мы лепили из глины, то стоял такой ржач, это надо было слышать! Все лепили криво и косо. Если человек никогда не видел лошадь, он не может ее слепить сам. Тебе говорят: «Сейчас катаешь цилиндр большой, теперь — ножки конусом и так далее. Потом — хвостик, голову». И вот ты все сделаешь, как сказали, а она падает.
Анна Иванцова для «ТД»
Раньше я вообще не выходил из дома, а потом пришли волонтеры и дали мне пинка. Про этот дом, где мы находимся, я могу сказать только то, что в нем три этажа.
Жизнь тяжелая. Я пью капли от глазного давления: доктор сказал, что, если оно повысится до ста, глаза просто лопнут, как шарики.
Почему-то все меня гладят. Я удивляюсь, не могу понять почему.
Вот строка «Живите так, как вас ведет звезда» — это значит живи как хочешь, что хочешь, то и делай, будь свободна! То есть он [Есенин] понял, что она не его судьба, и поэтому отпустил ее, эту женщину… Звезда — это такое… животное не животное, это, я бы сказала, вещь. Мне сушеную только ее приносили, высушили звезду и подарили мне, а настоящую морскую звезду я не видела никогда, и, как она может куда-то вести, я не понимаю, мне интересно — как это?!
Некоторым повезло — их любят, а другие сидят по интернатам, брошенные.
Я иногда вижу контуры, например контуры крон, самые верхушки деревьев. Но вообще эти контуры не дают никакой информации, иногда они совсем сливаются. Вот я вижу, там что-то стоит, вроде машина, потому что она белая, я вижу ее контур. Но то ли это легковая машина, то ли автобус, то ли еще что — мне непонятно. И руки тоже свои вижу иногда — только контуры, если они на фоне чего-то темного.
Мне говорили, что есть третий глаз и человек может представить, что перед ним картина и будто кто-то стоит перед ним. Сначала я не понимала, как это, но потом у меня тоже стало получаться — кто-то стоит рядом или кто-то стоит вдалеке.
Красота — это просто пропорции лица, чем они правильнее, тем красивее. Я первый раз был влюблен в девушку, которая стала потом моей женой, а потом меня бросила, когда я ослеп. И все следующие мои подруги были на нее похожи, я хоть не вижу, но я же их трогаю: они и телом, и лицом на нее похожи. Форма носа, губы, скулы — все. Не знаю даже, как это получалось.
Мама не может быть вечной, правильно? Поэтому надо все научиться делать самому.
Я была озорницей и не послушала маму — срезала подсолнухи (мы в деревне жили). Надо от себя резать, а я — к себе. И глаз задела ножом. Меня в больницу увезли, сначала сказали, что оперировать не будут, а ночью мне глаз удалили. И, видимо, повредили и второй глаз, и ушные нервы, потому что, когда отец утром приехал, ему сказали, что хирург пьяный был.
Даже если оно закрыто, можно услышать машины. Если оно открыто, я чувствую прохладу.
У нас есть лес, и там рядом дома, и бани топят, и этот запах дров перемешивается с лесными запахами. Ой как мне нравится этот запах! Вот это воздух! Когда потом я приезжаю в город, очень долго не могу привыкнуть. А в Москве воздух очень отличается, он просто ужасный. Уж на что у нас плохой воздух, но тут! Не то чтобы машинный, а какой-то… не знаю, как будто и не воздух.
Я люблю летать на самолете. Сначала он едет медленно, потом все быстрее, быстрее, совсем быстро и потом отрывается от земли. Этот момент я очень-очень люблю. Когда самолет отрывается от земли, он перестает шуметь, звук становится тише. И раз — я в небе.
Я люблю слушать аудиокниги, а папа был не в настроении, кто-то ему испортил. Он говорит: «Выключай давай свою музыку!» А мама: «Она не музыку слушает, а книги». Я не выключаю, а он схватил планшет и швырнул в сторону. Конечно, этого нельзя было говорить, но я ему сказала: «Какая ж ты сволочь, как ты мог так поступить!» Мне было интересно, почему он так поступил. А потом он у нас прощения просил: «Ну простите меня, девочки, простите». Потом я это видела во сне.
Я радуюсь, когда слышу салют, — это ракета, которая взрывается, производит выстрелы и светится огнями. Когда я дома и слышу, что салют, я выхожу на веранду, чтобы слушать. Мне очень нравится звук, он приятный такой, напоминает какую-то радостную вещь. Последний раз это было на День Победы. Громко было — ракет шесть или семь, и я сразу вспоминаю что-то хорошее, например, как мы ехали с мамой на Украину на поезде: подошла женщина, подарила нам 100 долларов и сказала маме, чтобы она покупала мне овощи и фрукты. И она мне покупала сладкие помидоры размером больше чем два моих кулака.
Страусы очень большие. Я был на страусиной ферме, и нам давали потрогать коготь страуса — он был больше, чем у любой птицы, и очень острый. А яйцо было просто огромное, размером с мою голову. Мне сказали, что страус опасный и бросается на изгородь, маленькое животное бы так не смогло. Чтоб поймать его, нужно лассо. Ноги, наверное, у него длинные, раз он быстро бегает. Мне кажется, что страус гораздо больше меня, почти как целый дом, не знаю, но точно больше лошади. В самолет поместится, наверное, штук пять страусов. А перышко было гладенькое и длинное, как карандаш. Мне кажется, что страус очень красивый.
Я знаю, когда оно есть и когда его нет.
Мы ехали по тоннелю, волонтер сказала, что сейчас пересекаем реку, я повернулся в сторону окна, и мне показалось, что я увидел блеск воды.
Я раньше все время искал какой-то выход. Сначала узнал про китайский массажер, позвонил туда, и мне сказали, что при моих болезнях не поможет. А в Гарвардском университете делают трансплантацию глаз. Платишь миллион долларов, и полгода после операции зрение есть, а потом снова исчезает. Каждые полгода голову пилить я бы не хотел.
Мы приехали, как раз когда был ураган. Я как услышала этот звук — о-го-го! Я такого никогда летом не слышала! Ветер выл, как будто вьюга.
Там было много фигур, в которые можно вставить лицо и сфотографироваться. Я подошел, и меня сфотографировали. Но что там получилось, я не знаю.
Когда со мной кто-то говорит и у него голос звучный, без хрипоты, — значит, он молодой.
Я всегда всех спрашиваю, какого что цвета. Например, ехали в машине, мне сказали, что там желтые цветочки на полях.
Небо, по-моему, черное.
Из времен года больше всего я люблю осень, потому что можно идти по листьям, и они шуршат. Мне с детства нравится шорох листьев.
Москва, по-моему, очень большая, потому что очень долго по ней ехать. Наверное, интересный город. Думаю, надо в метро съездить покататься. Но я боюсь эскалаторов. У нас они есть в супермаркетах, но я редко пользуюсь — обычно я прошу, чтобы меня по ступенькам вели. Даже если с кем-то на эскалаторе — там, где площадку переступать в конце, мне страшно очень.
Я знаю, когда на женщине юбка, звук отличается от брюк, потому что брючины трутся друг о друга. Вообще, женщин мне легче описать, чем мужчин, но в принципе ничего сложного в человеке нету.
Когда мне было пять лет, я был на юге и видел море. Я помню, что когда море спокойное, то оно синее, а когда шторм — черное.
Весной я люблю, когда все цветет и пахнет, месяц у меня любимый — май: я слышу запах и говорю, а это что цветет? Я знаю, что это либо черемуха, либо сирень, либо яблоня, но сама отличить не могу. А перед нашим домом растет большое дерево — я не вижу, но это яблоня, я точно знаю.
О том, как они видят этот мир, рассказывали подопечные «Дома слепоглухих» Татьяна Биянова, Богдан Тимберг, Кристина Кочурова, Светлана Ксенич, Нина Смирнова, Александр Чупышев, Владимир Макаров, Константин Зобов. В «Доме слепоглухих» их учат азбуке Брайля, сначала самым простым, а затем более сложным навыкам работы со специальными компьютерными программами, позволяющими им общаться. Для того чтобы сотрудники центра могли купить нужное оборудование и заплатить специалистам, которые работают с инвалидами, нужен миллион рублей. Вы можете оформить регулярное пожертвование, и тогда этим людям станет немного легче жить.
Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!
SOS 150 200
3443
Обратите внимание, что между идентификатором и суммой обязательно должен стоять пробел!
Комиссия с абонента — 0%. Подробнее условия для абонентов.
Пожертвование осуществляется на условиях публичной оферты
Скачайте и распечатайте квитанцию, заполните необходимые поля и оплатите ее в любом банке.
Скачать квитанциюПожертвование осуществляется на условиях публичной оферты
