Актриса Мариэтта Цигаль-Полищук рассказала «Таким делам» о том, как решилась организовать фестиваль творчества детей из детских домов и чего это стоило
Мариэтта Цигаль-Полищук, дочка всенародно любимой актрисы и известного художника, уже несколько лет занимается фестивалем творчества детей из детских домов «Я не один». За это время она узнала много нового (в том числе что все актрисы проститутки, а благотворительностью занимаются из жажды славы; что детям из детдомов нужны родители, а не творчество; что в театре и кино хорошему не научат). Но Маша, как ее называют близкие, все равно не сдается. И хотя у нее по-прежнему нет богатых спонсоров, она надеется провести фестиваль и в этом году.
Руки-ноги-придумать-сделать
Как-то мы сидели с Юрой Тхагалеговым и Сашей Бобровым — моими друзьями и коллегами по театру — у меня дома. И Юра, который все время что-то сочиняет, рассказал, что выдумал фестиваль с детьми из детских домов. По его задумке режиссер приезжает в детский дом, селится там и начинает работать с детьми. Параллельно с репетициями и занятиями по профессиональным предметам он живет с ребятами общей жизнью: ест, ходит в школу, общается с воспитателями и т. д. И ведет видеодневник. Тогда ни я, ни Юра не знали, что это невозможно по законодательству Российской Федерации. Но я так загорелась его идеей, что вызвалась немедленно ее осуществить.
На следующий день я, никогда в жизни не имевшая дела с детьми из детских домов, позвонила Наташе Шагинян-Нидэм (соучредитель фондов «Жизнь в движении» и «Артист». — Прим. «ТД») и предложила ее фондам эту историю. «Вы нам юридическое лицо (без которого ни в один детский дом не войти) и спонсоров, мы вам — руки-ноги-придумать-сделать». Фонды проектом заинтересовались, и нам было велено сделать примерную смету. Ну и понеслось: нашли контакты, начали ездить по детским домам, договариваться с площадками, режиссерами и т. д. Но у ребят параллельно шел выпуск спектакля, и как-то так получилось, что договорами и всем прочим стала заниматься я. Потихоньку начала разбираться в том, что мне всегда казалось китайской грамотой. Надо было видеть, как я писала первый договор! Откопала где-то свой старый актерский, разложила и погрузилась на неделю. Не спала, не ела, сидела на земле посреди нашего сада коктебельского и сочиняла договор!
Зачем я приперлась
Однажды в Калужской области в дождь навигатор повел меня на проселочную дорогу, и я заблудилась. Машина закопалась по самое не могу в какой-то луже, вокруг никого, — в общем, в детский дом я приехала по колено в грязи, мокрая, уставшая, да еще опоздала на три часа. Я долго им что-то рассказывала и когда в конце спросила, есть ли у них вопросы, они все дружно стали интересоваться, зачем я приперлась. «Ну, — говорю, — чтобы с вами познакомиться». Они в шоке: 300 км от Москвы, по уши в грязи, вся мокрая — и все чтобы с ними встретиться? Удивлению их не было предела: «Мы никому не нужны, а тут приехала какая-то тетка незнакомая и хочет с нами поговорить».
Мариэтта Цигаль-ПолищукФото: Евгения Новоженина/РИА Новости
Ужас в том, что отчасти они правы: дети из детдомов по-прежнему никому не нужны. Ну подарят им на Новый год триста планшетов и четыреста билетов на елки, а в оставшиеся 364 дня что происходит? Главная проблема благотворительности в России — отсутствие системы, в том, что люди не понимают, что лучше раз в месяц по сто рублей, чем раз в год по тысяче. Ну и с творчеством беда, конечно, совсем… Творчество, как они думают, — это либо через постель, либо через деньги, либо через родственников. Или еще мое любимое: «Мечтаю стать танцором. — А куда учиться пойдешь? — На сантехника. — Почему? — Ну во-первых, надо профессию получить, а во-вторых, кому я там нужен, в этом вашем творчестве, я же из детдома».
У меня всю жизнь были сомнения, что я имею право существовать, а тут вдруг поняла, что то, что я делаю, приносит реальную пользу. Неожиданно выяснилось, что я легко нахожу общий язык с подростками, с которыми никто не может общаться. Среди них были и коррекционные, и обычные. Но даже абсолютно физически здоровые дети в детдоме неминуемо нездоровы: они живут в таком аду, который куда хуже, чем отрубленные конечности. Я хорошо усвоила за это время, что душевная рана ничуть не менее страшна, чем отсутствие ноги или руки. Несмотря на то что сама родилась в полной семье и в ней же прожила большую часть жизни, я эту отсутствующую ногу очень хорошо чувствую.
Они пели, а все рыдали
Фестиваль в итоге выглядел совсем не так, как Юра его придумал. И наших ошибок была уйма, и жизнь внесла свои коррективы. Но в целом все получилось. Конкурс выиграл очень симпатичный детский спектакль Вероники Шаховой по сказкам маленького городка, где ребята делали собак из носков, кормили зрителей свежим хлебом, показывали теневое кино и т. д. «Гдетство» вышло добрым и вообще не про детдом, оно вполне могло бы идти где-нибудь на малой сцене, как нынче принято писать, для зрителей 4+.
Так изначально и планировалось, но не вышло. Не договорились. Мало того, тот единственный «призовой» раз, когда ребята сыграли-таки спектакль, удалось организовать только через полгода после окончания фестиваля, в рамках ежегодного благотворительного концерта «Жизнь в движении» на Малой сцене Театра Наций. С одной стороны, было очень круто — ребята стояли рядом с Евгением Мироновым, Анатолием Белым, Леонидом Ярмольником и Ириной Пеговой, а с другой — им сложно было вспомнить то, что они играли полгода назад, и в итоге спектакль стал на пятнадцать минут короче.
У Жени Беркович была совсем другая, более взрослая история. У нее ребята сами писали тексты, делились своими эмоциями, жизненным опытом и т. д. В спектакле они в основном пели, а в зале все рыдали (и я в том числе). Женя поставила историю про то, какая жуткая и рутинная жизнь в детском доме. Плюс был очень крутой видеоряд Артема Фирсанова, ездившего вместе с ней в детский дом в Рузе. А еще у них был забавный момент, когда во время спектакля вдруг вырубилась музыка и эти шесть или семь подростков не остановились, не сбились и дотанцевали до конца.
Кстати, именно в Рузе мы встретили копию нашего Артурчика (из совсем другого детдома), только постарше. Оказалось, что у этого мальчика цыганские корни и братья-сестры раскиданы по всему Подмосковью, как Андрюша с Настей, которые живут в Рузе. Во время фестиваля они с Артуром встретились впервые за много лет. Между прочим, Андрей, гениальный танцор, поступил в итоге на ярославское отделение ВГИКа учиться на фотографа!
Во время фестиваляФото: предоставлено фестивалем "Я не один"
Еще у нас был спектакль «Спектрум», который Илья Подчезерцев и Ярослав Францев поставили в большом детском доме в Ступино, в деревне Радужная. Илья туда ездил, а Ярик все три недели сидел там. И когда я как-то спросила, что ему туда привезти, он попросил дробовик. Дети там были реально неуправляемые, шпана шпаной, но в итоге они сделали прикольный пластический спектакль. Потом мы несколько раз даже посылали ступинских ребят в кино на пробы. Местной звездой был Витек, абсолютно очаровательный мальчишка — маленький, шепелявый, но дико обаятельный, юркий и к тому же любимец девушек. И когда мы были с ними в Москве, выяснилось, что ни Витек, ни другие ребята никогда не видели Большой театр, хотя живут совсем рядом. Ужас в том, что у них у всех есть семьи, но семьи неблагополучные, где родители лишены родительских прав и т. д.
Спектакль «Спутники» (по названию московского детдома) Костя Кожевников ставил с Егором Атаманцевым. По чистой случайности в этот детдом я сама не ездила, и только когда мы пришли на спектакль, выяснилось, что ребята коррекционные. Я это заметила, потому что уже была немного в теме, но обычные зрители этого так и не поняли. На показе был сам Евгений Князев, и он даже позвал кого-то из них поступать в «Щуку» (Щукинское училище. — Прим. «ТД»).
Фонд
С фондами «Жизнь в движении» и «Артист» мы не обсуждали наших дальнейших отношений. Но когда фестиваль прошел, стало понятно, что бросить его теперь, когда схема заработала, нельзя. Нашлись чудо-человеки, которые взяли на себя все юридические вопросы, но сами остались в тени, и мы создали НКО — благотворительный фонд «Я не один». Набрали волшебный попечительский совет: Павел Чухрай, Игорь Золотовицкий, Мириам Сехон, Агриппина Стеклова, Ольга Ломоносова, Игорь Толстунов.
Женя Беркович руководит у нас творческими программами. А в уставе мы прописали как раз все то, что, как нам кажется, никем в детских домах не делается: рассказываем о творческих профессиях, показываем их истинное лицо, даем возможность в них погрузиться и поступить в профильный вуз.
В конце концов мы взялись нескольких человек курировать. Как это происходит? Договариваемся с директором, приезжаем в детский дом, где уже сидят человек десять, разговариваем, выясняем, что три человека хотят играть на гитаре, два — в артисты, а полтора — в журналисты. В идеале под каждого человека, под каждую группу создается специальная программа с лекциями, поездками в Москву, экскурсиями, знакомством с актерами, походами в театры, музеи, мастерские скульпторов и т. д. Такая профориентация получается. Аня Ромащенко начала с кем-то заниматься журналистикой, Даша Потишная — вокалом.
Спектакль Кости Кожевникова и Егора Атаманцева «Спутники»Фото: предоставлено фестивалем "Я не один"
Но фестиваль мы в этом году проведем, какой бы крови это ни стоило! В прошлом году я испугалась, когда поняла, что не все деньги будут, и отменила все, чтобы не подвести никого. А ведь было что отменять: уже были договоренности с пятью театрами (Пушкинский, Вахтанговский, ТЮЗ, Наций, на Малой Бронной) и пятью талантливыми молодыми режиссерами, уже лагерь нашли, сроки все согласовали. Но самое ужасное, что мы съездили в несколько детских домов, и это был главный провал. Больше я так делать никогда не буду: если взрослым можно объяснить, что кризис и «денег нет», то дети, к которым ты приехала и предложила подарить мечту, а потом ее же отняла, смотрят на тебя такими глазами, что хочется сдохнуть…
Чтобы не повторять тот ужасный опыт, до всяких поездок по детским домам в этом году мы запустили краудфандинг. Собрать нам надо миллион семьсот рублей. Это минимальная сумма, которая покроет расходы на лагерь и спектакли. Дети только из Москвы и Подмосковья. Пока мы и не мечтаем об участии регионов, потому что любой город в самолетной доступности увеличивает смету минимум на 150 тысяч.
В этом году фестиваль будет чуточку отличаться от первого. Прежде всего, театров будет не один, а пять. (Слава богу, почти все прошлогодние договоренности остались в силе, и даже МХТ теперь в нашем списке.) Во-вторых, ребята, все пять команд, будут жить весь август в лагере и все мастер-классы и воркшопы у них будут общие, то есть никто не будет обделен. А в-третьих, мы ушли от конкурсной системы, и теперь у нас не будет первых-вторых мест. У них этих междусобойчиков и без нас хватает. У нас вместо этого будет «Волшебный пендель» за лучшую женскую/мужскую роль, ансамбль и т. д. Если денег соберем. Очень на это надеюсь.
