Триста синих цветов

«Мне снится сон. Я где-то под потолком и сверху наблюдаю сцену: парень и девушка, она лежит на диване, в майке, он стоит рядом и надевает штаны. Она не двигается и молчит. Потом вижу еще одного парня, он стоит чуть дальше, и говорит кому-то в сторону: «Ладно, Леха, так и быть, пропущу тебя, я сегодня добрый». Потом откуда-то берется третий и подходит к дивану. Снимает штаны. Девушка поднимает глаза на потолок и смотрит синими глазами прямо на меня. Что в этих глазах, я передать не могу. От ужаса я просыпаюсь, сердце колотится, потом успокаиваюсь, чувствую облегчение. А потом понимаю, что это не сон. И что она — это я».

Кружок «своих»

Десять лет назад Аня училась на третьем курсе филфака в Саратовском университете. Красивая и веселая, с длинными каштановыми кудрями, она многим нравилась. В тот момент она ни с кем не встречалась, но у нее была лучшая подруга Оля, а у Оли был молодой человек Паша. Теплым апрельским вечером друзья пошли гулять в парк втроем, там к ним присоединился общий друг и однокурсник Леша. Аня подозревала, что нравится Леше, но они просто дружили, и ее это устраивало. Вчетвером они болтали на скамейке и пили белое вино из соседнего супермаркета. Они и потом часто собирались вместе, обсуждали планы, мечты, книжки, фильмы, преподавателей и общих знакомых. Теплая студенческая дружба, кружок своих.

В тот вечер Леша сказал, что к ним могут присоединиться два его знакомых из мединститута. «Они нормальные и даже умные, я с ними недавно познакомился, и они разбираются не только в скелетах и косточках», — шутил Леша. Молодые люди и правда скоро пришли, тоже с вином. Сергей и Дима. Вечер продолжал быть приятным, а когда совсем стемнело, Сергей пригласил всю компанию к себе домой.

Сергей сразу понравился Ане, и хотя она собиралась вернуться в общагу не поздно, согласилась пойти со всеми. В квартире оказалось еще вино и закуска, включили музыку, вечеринка продолжилась. В какой-то момент Оля с Пашей уединились в соседней комнате, а Сергей предложил Ане потанцевать. Все уже были достаточно пьяны, веселье в разгаре, Леша и Дима остались на кухне. Когда Сергей прижал ее к стене и начал целовать в шею, Ане даже понравилось. Но потом почувствовала его руку у себя под майкой, и стало неприятно. Не так рано, не в этом месте, не при свидетелях, нет. Не хочу.

Она — это я

Первое «перестань» она сказала даже с улыбкой. И даже с симпатией, ведь Сергей ей нравился. И даже с мыслью, что, наверно, с ним будет хорошо, такой он умный и сильный. Когда-нибудь в будущем, если все получится. Но рука никуда не делась, прибавилась вторая, и очень настойчивая. «Сереж, правда, хватит. Не сейчас». — «А почему нет?» — «Потому что я не хочу».

— «Нет, хочешь». — «Нет, не хочу. Перестань». — «Не перестану». — «Я серьезно, убери руки!»

— «А то что?» — «Я закричу». — «От удовольствия?» — «Перестань!»

Аня начала кричать, звала Олю и Пашу, потом Лешу из кухни. Никто не отзывался. Сергей схватил ее и потащил на диван. Аня отбивалась как могла, вино сразу выветрилось из головы, ей захотелось поскорее выбраться отсюда. В голове крутилась фраза: какой бы ни был страстный секс в спальне и интересный разговор на кухне, но это перебор, ребята, идите сюда и помогите мне. А потом Сергей крикнул: «Димон, сюда».

В дверном проеме показался Дима, а за ним и Леша. Оба стояли молча. «Подержите ее, а то брыкается. Леха, давай, ты же хотел ее трахнуть. Но сначала я». После того, как двое схватили ее за руки и за ноги, а Сергей содрал с нее джинсы и трусы, Аня перестала кричать. Перестала вырываться. Она как будто отделилась от себя и поднялась к потолку. И оттуда смотрела.

«Странная вещь память. Оказывается, можно помнить что-то очень четко, но при этом в тумане. Оказывается, можно что-то забыть на десять лет, но при этом помнить, — говорит Аня. — Я помню как будто себя сверху, но при этом помню, как смотрела на потолок в синий цветочек. Как лежала там и думала: кто вообще обклеивает потолок обоями, да еще и в синий цветочек. Они были такие крупные, и я считала их, эти цветы. Насчитала около трехсот. Триста синих цветов. Получается, по сто на каждого».

Когда Сергей закончил, Дима пропустил вперед Лешу, сказав, что сегодня добрый. А сам был последним. Сколько Аня еще лежала там, как встала, оделась и как оказалась в своей комнате в общаге — она не помнит. Две недели никуда не выходила, не отвечала на звонки Оли, лежала в кровати, спала и смотрела в белый потолок. В тот семестр она жила одна в комнате. «Я не помню, как заставила себя пойти в институт, доделать курсовую и сдать сессию. Не помню, как вставала, собиралась, куда-то шла, что-то ела, с кем-то разговаривала. Наверное, все это делала я, но я не помню».

Аня больше никогда не разговаривала ни с Олей, ни с Пашей, ни с Лешей. Оля сначала пыталась звонить, потом подходила на факультете с фразой: «Ну, что за муха тебя укусила?» Леша просто проходил мимо. Теплая студенческая дружба кончилась, кружок «своих» распался.

Сначала даже мысли не было обратиться в полицию. А когда через несколько недель отошла от первого шока, поняла, что уже поздно, и смысла нет, и не сможет никому об этом рассказать. После сессии Аня уехала к родителям в свой родной маленький город в Саратовской области. Думала, что лето на природе поможет ей все забыть.

Сама виновата

Не помогло. В голове крутились десятки повторяющихся вопросов. Почему Оля и Паша не вышли из спальни? Они правда не слышали? Или думали, что это нормально? Почему Леша это сделал? Она же ему нравилась? Он заранее готовился, это было спланировано? Что они потом говорили об этом?

А позже злость на них сменилась более страшной вещью. Злостью на себя.

«Как я могла пойти к незнакомым людям в квартиру? Зачем столько выпила? Зачем пошла танцевать? Почему не кричала громче? О чем я вообще думала? Что я сделала, чтобы их спровоцировать? Это, наверно, платье? Я сама их спровоцировала. Я сама во всем виновата». Так метались мысли — от одного обвинения к другому. К концу лета, вместо того, чтобы успокоиться и прийти в себя, Аня замкнулась в себе и окончательно решила, что сама виновата.

В институт она не вернулась, не хотела больше видеть этих людей даже мельком. Думала совсем бросить универ, но нашла в себе силы и перевелась с потерей года в Питер, тоже на филфак. Там ее никто не знал, и город ей всегда нравился. С головой ушла в учебу, ходила по музеям, просто гуляла по городу часами. Сильно похудела, остригла каштановую гриву. И сменила платья на бесформенные штаны.

С парнями не общалась, подруг почти не было. Зато полюбила детей — с ними она чувствовала себя в безопасности. Аня вдруг поняла, что может через свои знания, через литературу, научить их быть лучше, добрее. И устроилась в школу. Работала на полторы ставки, сидела допоздна с тетрадками, схема дом-работа-дом стала для нее привычной, даже комфортной. В школе познакомилась с учительницей математики Таней и подружилась. Все было как будто нормально. Хуже всего — на выходных. И иногда по ночам снился один и тот же сон.

Как-то раз Аня повела свой класс на выставку в Русский музей. И там, окруженная пятиклассниками, увидела его. С маленьким ребенком на руках и, видимо, женой, он шел вдоль картин. Заботливый и добрый семьянин Сергей. Восемь лет прошло с того вечера. Перед глазами поплыли синие цветы. Детей Аня оставила на Таню, которая, к счастью, была рядом, и убежала в туалет. Дыхание перехватило, на нее наступали стены, в глазах потемнело. Это была паническая атака.

«Мне нужна помощь», — сказала она Тане вечером и рассказала то, чего не рассказывала восемь лет никому. Таня обнимала подругу трясущимися руками. На следующий день посоветовалась со школьным психологом, отыскала среди знакомых хорошего психотерапевта.

Аня звонить боялась, и Таня взялась поговорить с ним для начала сама. В двух словах описала ситуацию и узнала, сколько стоит прием. Не может быть. Слишком дорого для зарплаты учительницы. «Понимаю, — сказал голос в телефоне, и Таня приготовилась повесить трубку. — Погодите, я вам дам другой телефон. Это центр «Сестры», пусть позвонит им. Там помогут». И Аня позвонила.

Центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры» существует уже 23 года и абсолютно бесплатно помогает обратившимся. Телефон доверия 8 (499) 901-02-01 доступен всем и каждому. Консультанты и психологи оказывают помощь и пережившим сексуальное насилие, и их родным, а также любому человеку, нуждающемуся в экстренной психологической поддержке. По телефону можно получить медицинскую и юридическую информацию, а можно записаться на очные консультации к психологам и юристам.

Аня позвонила, потом звонила еще и еще много раз. И начала потихоньку оживать. Как и 75 тысяч таких же женщин, которым тоже помогли «Сестры». Помогли пережить травму, избавиться от чувства стыда и, главное, вины. И осознать, что вся вина только на насильнике. Но сколько на свете еще тех, кто боится, пытается забыть или просто не знает, что есть люди, которые способны помочь? Сколько вокруг таких Ань, которых душит страшная тайна и не дает жить нормальной жизнью?

Центр «Сестры» существует на наши с вами пожертвования. Центру нужны деньги на аренду помещения, распространение информации среди женщин, на зарплаты психологов и консультантов. Оформить пусть небольшое, но ежемесячное пожертвование очень просто. И очень важно. Сделайте это сейчас.

Сделать пожертвование