Антон может жонглировать много часов подряд семью мячами, вызывая зависть и восхищение у профессиональных цирковых жонглеров. Но в цирковое училище ему не поступить, потому что туда принимают по ЕГЭ, а Антон учится в коррекционной школе
Антон стоит на палубе парома и сосредоточенно подбрасывает маленькие белые мячи в воздух: первый, второй, третий упал. Он начинает заново и доходит до семи мячей. Его не смущает палящее солнце, он не чувствует, как обгорело его лицо, он не засекал время (с перерывом на обед он жонглирует уже седьмой час подряд), он не слышит, как проходящая мимо женщина спрашивает у директора его цирка: «Это ваш мальчик?» Он и еще несколько подростков из «Упсала-Цирка» плывут на фестиваль из Петербурга в Германию. Ночью Антону снится завтрашний спектакль.
Антон начал говорить только в три года. Многочисленные логопеды советовали маме развивать у ребенка мелкую моторику — это должно было помочь ему заговорить. Мама Антона четко следовала рекомендациям, но больше тренажеров и маленьких мячиков Антона увлекали камушки, которые он находил на улице. Когда он шел с родителями на занятия в реабилитационный центр для детей с инвалидностью, то собирал по дороге маленькие камни, перекидывал их, пытаясь жонглировать, внимательно наблюдал за тем, как они падают. Мама немного ругала за это Антона, потому что боялась, что он может попасть в прохожих. Когда Антону было десять лет, в реабилитационный центр пришли педагоги «Упсала-Цирка», которые набирали детей в только появившуюся группу «Особый ребенок».
«Упсала-Цирк» в Санкт-Петербурге — единственный в мире цирк для детей и подростков из социальных групп риска и для детей с особенностями развития. 16 лет назад, когда цирк только начинался, его директор Лариса Афанасьева искала детей в бесплатных столовых «Красного креста», иногда брала подростков с улицы. Сейчас в цирке чуть больше восьмидесяти детей — все они с тренерами и специальными педагогами профессионально занимаются акробатикой, жонглированием, театральным мастерством и танцами.
«Антоха и “Упсала-Цирк” — это два существа, которые нашли друг друга», — рассказывает Лариса. Когда Антон только пришел, никто не мог вообразить, что он сможет научиться жонглировать, зато он подолгу мог концентрироваться на чем-то. Например, наблюдать за тем, как падает мяч, отслеживать траекторию его падения.
«Простым людям очень не хватает этой способности. Я вообще люблю странных людей, у них есть чему поучиться, — говорит тренер Антона Ярослав, который показал Антону первые, самые простые приемы. — Для меня было удивительно, что человек может быть на чем-то настолько сосредоточен. А потом он начал кидать, начал учиться у меня. У нас было много волонтеров из Германии, они ему показали всякие штуки. И он начал жонглировать. Сейчас он жонглирует на таком уровне… Ну я так просто не умею».
Антон всегда носит с собой мячи для жонглирования — они в идеальном состоянии, аккуратно сложены. Это его инструмент, это его мир. Все должно быть на своем месте. Зная об особенностях Антона, в спектакле «Эффект пинг-понгового шарика» специально для него придумали роль человека, который живет в шкафу. На арене цирка другие артисты показывают акробатические номера, а Антон сидит в шкафу и жонглирует. К стенкам шкафа подвешены микрофоны, так что зрители слышат, как мячи ударяются о стенки. Выходить из этого шкафа Антону не очень хочется. Время от времени двери открываются, и зрители видят Антона, но он все равно остается в своем шкафу.
Когда Антон жонглирует на арене маленького цирка, все остальные замирают. Он ложится на спину и подбрасывает пять мячей каскадом. В этот момент он полностью погружен в процесс, создается впечатление, что всего остального для него не существует. Все артисты цирка видели это много раз, но все равно всегда смотрят с восхищением. Один из мячей падает, и кажется, что Антон немного растерялся, но в следующую секунду все, кто сидит на трибунах, начинают аплодировать и кричать: «Давай, давай еще раз!»
В цирке самое важное — то, что ты можешь. Неважно, есть у тебя особенности или нет. Так, как жонглирует Антон, больше не умеет никто, и он об этом знает, и все остальные тоже. Поэтому на арене он каждый раз из неуверенного в себе, немного сутулого пятнадцатилетнего подростка, который стесняется разговаривать с незнакомыми людьми, превращается в настоящего циркового артиста, для которого не существует ничего, кроме его номера.
***
На репетиции каждый день уходит по два часа. Если перед спектаклями или гастролями — то по четыре или пять часов. Цирк для Антона — второй дом, место, где ему очень хорошо и спокойно, где его принимают таким, какой он есть. Еще Антон учится в коррекционной школе для детей с особенностями развития. Это место совсем не похоже на цирк, потому что любой ученик такой школы попадает под сложившиеся стереотипы. В «Упсала-Цирке» эти стереотипы меняют, потому что готовы принимать особенности и работать с ними. Учителя Антона ни разу не были на его спектаклях, хотя их постоянно зовут. «Они его по каким-то другим штукам оценивают, ставят ярлыки страшные, — объясняет Лариса. — Коррекционная школа очень давит на Антона, как и на всех остальных ребят, и пытается переделать их. Если долго и сильно давить, то можно просто сломать».
В цирке мечтают о том, чтобы Антон поступил в европейскую цирковую школу, ее уже начали искать. Единственная перспектива, которая есть у Антона в России, — это профессиональное училище по деревообработке и аттестат за девять классов коррекционной школы, где почти не учат русскому и математике. Для поступления в цирковое училище в России необходимо сдать ЕГЭ, а после коррекционной школы сделать это просто невозможно.
Каждый человек, с особенностями или без, силен по-своему и по-своему красив, считают создатели «Упсала-Цирка». Задача цирка в том, чтобы научиться показывать эту красоту, а тех, кто на нее смотрит, — научить ее видеть.
***
В конце спектакля Антон все-таки выходит из шкафа, удерживая пинг-понговый шарик с помощью струи воздуха. Антон идет очень аккуратно, чтобы не уронить шарик. В это время остальные артисты тоже открывают воображаемые дверцы шкафов. Потому что у каждого из нас свои особенности. Важно только найти такое место и таких людей, которым не страшно будет их показать.
Кроме Антона в «Упсала-Цирке» занимаются еще 79 детей. Это не только дети с особенностями развития. Создатели проекта называют «Упсала-Цирк» цирком для хулиганов, здесь занимаются подростки, которые, возможно, оказались бы на улице или в полиции, если бы не занимались в цирке. Для того чтобы Антон и другие дети могли продолжать заниматься, необходимо платить зарплату тренерам и социальным педагогам. Фонд «Нужна помощь» собирает средства для того, чтобы этот уникальный проект мог продолжить работу. Если вы подпишетесь на регулярное пожертвование, Антон и другие дети с особенностями развития смогут заниматься дальше.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране и предлагаем способы их решения. За девять лет мы собрали 300 миллионов рублей в пользу проверенных благотворительных организаций.
«Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям: с их помощью мы оплачиваем работу авторов, фотографов и редакторов, ездим в командировки и проводим исследования. Мы просим вас оформить пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать.
Оформив регулярное пожертвование на сумму от 500 рублей, вы сможете присоединиться к «Таким друзьям» — сообществу близких по духу людей. Здесь вас ждут мастер-классы и воркшопы, общение с редакцией, обсуждение текстов и встречи с их героями.
Станьте частью перемен — оформите ежемесячное пожертвование. Спасибо, что вы с нами!
Помочь нам
