Без цвета и запаха

Для любимой девушки Леня готовил запеченный в вине картофель, покупал розы цвета морской волны, выкладывал гигантское сердце из чайных свечек в коридоре студенческого общежития и писал каждое утро стихи. Он всегда носил ее сумочку, когда они ездили на метро в институт, позволял ей согревать ноги, закидывая их на приборную панель автомобиля, и даже прогуливал экзамен, чтобы надиктовать правильные ответы ей в микронаушник.

Леня и Аня познакомились на студенческой скамье. Рязанский парень поступил в московский вуз по итогам научной конференции «Космонавтика 2008». Там он представил свой авиационно-космический проект «Звезда-Кристалл» и занял первое место. Леня с детства коллекционировал модели самолетиков, посещал военные парады, а в Клубе юного техника соорудил ракету и вместе с другими своими космическими проектами собрал множество призов на олимпиадах. Леня любил свой народ, мечтал стать военным инженером и защищать родину.

Вскоре после знакомства молодые люди сняли квартиру. Леня умудрялся учиться, вместе с однокурсниками трудиться над запуском институтского спутника, работать менеджером в банке, а также быть правой рукой деканата и решать организационные вопросы курса. Пока молодой человек зарабатывал на жилье и ежедневные расходы, Аня полностью посвящала себя учебе и уверенными шагами шла к заветной цели — красному диплому. Леня готов был исполнить любой каприз любимой. Покупал ей последние новинки компании Apple, а сам ходил с простенькой Nokia. Со временем денег перестало хватать. Леня залез в долги.

Однажды Аня сказала, что хочет провести новогодние каникулы в Сочи, где как раз проходили Зимние Олимпийские игры. Леня не выдержал: «Радость моя, я работаю, кое-как учусь, если потрачусь на Сочи, нечем будет платить за квартиру». Но девушка все равно собрала сумку и уехала на курорт, а вернулась оттуда уже другим человеком.

«Ее как будто подменили, — вспоминает Леня. — Она делала замечания по любому поводу. Мы ссорились по пустякам, и в конце концов я сказал: «Хватит»».

Молодые люди разошлись. Расставание Леня переживал тяжело. С учебой начались проблемы, на работе все шло наперекосяк. Еще и голова постоянно раскалывалась от боли. Как-то после пустякового скандала один из общих друзей сказал: «Да правильно сделала Аня, что кинула тебя. Ты, правда, ничтожество».

Вскоре у Лени пропало обоняние. Парень чувствовал себя самым одиноким человеком на свете. На фоне одиночества отсутствие запахов не казалось серьезной проблемой. Леня думал, что это на нервной почве. Но однажды он проснулся и заметил, что мир изрядно потускнел. На следующее утро — еще меньше яркости. «Как будто тонировка на машине с каждым днем становилась все толще и толще, — объясняет Леня. — А потом я понял, что не могу сесть за руль и доехать до Рязани. Позвонил папе и сказал: «Приезжай за мной, я, по-моему, ослеп»».

Отец не поверил своим ушам. А когда приехал, то увидел кучу нестиранного белья, грязные кружки и сына, который передвигался по дому на ощупь. Трясущимися руками отец собрал Ленины вещи и увез сына в Рязань. Там они начали ходить по врачам. Сначала офтальмологи не понимали, в чем дело, говорили, что глаза у парня здоровы. А потом решили сделать томографию. Выяснилось, что опухоль размером с кулак потихонечку съедает лобные доли мозга 24-летнего парня. Леню сразу же госпитализировали. Аня позвонила его маме и сказала, что обязательно заедет перед операцией. Леня ждал. До операции, после операции и во время операции, но она не пришла.

Операцию назначили на следующий день после дня рождения Лени. За девять часов врачи успели удалить только две трети опухоли. Парень позабыл многие слова, заново учился ходить, вспоминал, как пользоваться телефоном, и целыми днями слушал аудиокниги Пушкина. Вскоре назначили вторую операцию. Леня потерял два с половиной литра крови. Но полностью избавиться от опухоли удалось только с третьего раза. Тогда же Леня создал новый профиль во «ВКонтакте» и стал добавлять туда старых друзей, преимущественно из доуниверситетской жизни.

В тот момент Лене казалось, что жизнь кончена. Он остался без любимой девушки, без учебы и работы. И он ослеп. Но обидней всего было, когда лучший друг пошутил про Леню: «Кажется, ему соринка в глаз попала». Леня до сих пор помнит номер его мобильника.

У Лени не получалось отпустить Аню, он очень хотел возобновить отношения. Начать новую жизнь со старой любовью. Сперва он позвонил ей, чтобы попросить прощения. А когда позвонил во второй раз, то оказался во всем виноват. «Она говорила: «Хватит друзей настраивать, чтобы они на меня выходили и напоминали о тебе. Как будто бы на тебе весь мир сошелся клином. Да заткнитесь вы уже все со своим Леней! Я хочу все забыть, у меня своя жизнь»», — так вспоминает Леня этот их разговор.

А еще Леня несколько лет не виделся с бабушкой. Родители решили скрыть от нее заболевание любимого внука — у старой женщины были серьезные проблемы со здоровьем. Когда ей стало совсем плохо, Леня отправился к ней. Пришлось изображать зрячего. Было непросто ориентироваться в пространстве без палочки и рук и при этом не передвигаться муравьиными шагами, с первого раза попадать в предметы и подавать их бабушке, не шаря по столу. Нужно было полностью контролировать себя. Когда бабушка спросила, что за шрам у него на голове. Подрался, наверное? Леня ответил: «Ну, бабуль, так бывает, мы же мужчины».

После очередной операции вернулись светоощущения. Европейские профессора говорили ему, что зрение можно восстановить в Германии за 15 тысяч евро, мнения российских врачей разделились — никто не хотел браться. Один фонд сначала обещал помочь Лене, а потом вдруг передумал. У парня появилось стойкое ощущение, что он никому не нужен.

«Бывает, душу рвет на части и руки опускаются. Все меня бросают, кто-то даже нахер посылает. Я стучусь во все двери — а там тишина. Никто не хочет помогать, а я ведь даже самостоятельно доехать никуда не могу. И дома еще на меня голос повышают: «Это ты во всем виноват. Сам довел себя до такого состояния. Если бы не общался непонятно с кем, чувствовал бы себя нормально. Люди учатся, заводят семьи, и все у них хорошо, а у тебя — ничего». Я и сам переживаю, а они мне еще и постоянно об этом напоминают. Я детей обожаю. Семью очень ценю. Мне бы очень хотелось иметь любимого человека рядом. И вот, бывает, я наслушаюсь всего этого, выйду на лестничную клетку и думаю: гори все синим огнем».

Потом Леня познакомился с «Домом слепоглухих» и понял, что жить можно. Даже быть счастливым. Даже если тебе отказывают глаза и уши. Многие взрослые, потерявшие зрение в зрелом возрасте, попадают сюда в состоянии тяжелой депрессии, их мучают суицидальные мысли. Дом лечит. Леню тут научили ходить с палочкой, читать по Брайлю, использовать звуковые программы на разных технических устройствах. А главное — снова поверить в себя. Он теперь точно знает, что хочет помогать тем, кто попал в беду и чувствует себя самым одиноким человеком на свете. В детстве Леня мечтал строить ракеты для государства, а теперь предлагает директору «Дома слепоглухих» внедрить уроки технического творчества, чтобы вместе со слепыми и глухими делать своими руками модельки ракет и запускать их в небо. И не видеть, как они летят.

Леня боится жизни без глаз. Не представляет, как можно не видеть, а только слышать и трогать своих детей. Он очень хочет вылечиться. Надежды на это немного, но в «Доме слепоглухих» говорят, что можно быть счастливым и без зрения.

«Самое большое счастье в жизни — любить одного человека и жить ради него», — так говорит Леня. Он все еще не забыл эту свою девушку и все еще не смирился со слепотой.

В «Доме слепоглухих» Леню не могут вылечить. Не могут найти ему любимого человека, ради которого стоит жить. Но в «Доме слепоглухих» Леню могут научить общаться с любимым человеком, ходить с любимым человеком по городу и даже работать ради любимого человека. Нужны только деньги, чтобы день за днем специальные педагоги обучали людей, потерявших зрение, жить в невидимом мире. Леню и десятки подобных ему людей. Любое ваше пожертвование поможет «Дому» помогать Лене и другим подопечным. Особенно, если вы подпишетесь на ежемесячное пожертвование, ведь такая помощь не бывает быстрой. Иногда нужны месяцы, иногда годы, чтобы человек принял себя и приспособился к невидимому миру.