«У нас вызов, — говорит Яна, торопливо отхлебнув чай. — Хватай куртку, по дороге все расскажу».
Русые волосы, собранные в хвост, форма — синие штаны и футболка, поверх которой надет красный жилет с надписью «МЧС России». Стандартная полевая форма психологов ведомства. В одной руке два мобильных телефона, в другой — папка для записей.
Утро
На часах почти десять утра. Когда я захотела выйти на суточную смену, Яна спросила: «Зачем тебе это нужно? Только в кино красиво показывают работу экстренных служб». Мы садимся в машину, где водитель уже ждет нас. По правилам МЧС психологи должны выехать в течение трех минут после звонка оперативного дежурного. Диспетчерская служба передает ему те вызовы, где требуется психолог, а дежурный сообщает подробности выездной группе.
«Там семейная ссора, — вводит меня в курс дела Яна. — Муж агрессивный, грозится покончить с собой. Испуганная жена выбежала из квартиры и вызвала службу спасения, а те — нас».
Навигатор показывает, что будем на месте уже через 15 минут, но оперативный дежурный отменяет вызов.
«Они уже помирились», — говорит нам Яна и не может сдержать улыбку. Мы едем назад, когда снова звонок — ссора разгорелась с новой силой. Машина разворачивается.
У подъезда стоят двое спасателей и, увидев нас, с облегчением улыбаются.
«Ну, девчонки, давайте, там без вас никак: парень пришел пьяный под утро с клуба, повздорил с девушкой. Вроде как помирились, но девушка все равно очень напугана… Уж не про них это «милые бранятся». Страшно что-то».
Дверь нам открывают не сразу. Молодой человек нервно ходит по комнате, под белыми носками хрустит разбитое стекло. Девушка с заплаканным лицом сидит на диване, поджав ноги. Вместе они живут три года. Иногда он поднимает на нее руку, но она всегда прощает. Сегодня поводом для ссоры стали старые воспоминания и ревность. Яна поочередно выслушивает обе стороны и постоянно просит их, чтобы они не перебивали друг друга.
«Как все будет дальше — решать только вам. Сейчас важно, что вы услышали друг друга или, по крайней мере, попытались», — говорит Яна. Мы выходим из квартиры, где провели целый час.
«Кстати, еще одно правило: всегда ешь впрок, — советует мне Яна. — Никогда не знаешь, сколько времени проведешь на вызове».
Приказано выжить
Яна в центре больше четырех лет. За это время она работала с близкими погибших и пострадавших в результате взрывов на шахте «Северная» в Воркуте, крушения самолета Ту-154 в Сочи; помогала семьям пожарных, погибших при тушении склада в Москве в 2016 году; участвовала в эвакуации беженцев из Украины. А кроме этого есть еще и ежедневная работа психолога МЧС: выезды на небольшие пожары, ДТП, суициды и — да, даже семейные ссоры. Атлас психического здоровья Всемирной Организации Здравоохранения показывает, что почти 10% медицинских проблем в мире приходятся на психические заболевания. Психологи МЧС видят подтверждение этой статистики чаще других.
«Наша первая задача на вызове — выжить, уехать живыми и здоровыми», — весело говорит Яна, но это не совсем шутка. Забота о собственной безопасности считается ключевым правилом при работе в зоне чрезвычайной ситуации. А темой 10 октября в этом году выбрано «Психическое здоровье на рабочем месте» (MENTAL HEALTH IN THE WORKPLACE), что очень подходит к нашему разговору. Я слушаю Яну и думаю, что навыки психологической поддержки и саморегуляции неплохо бы знать и самым обычным людям.
«На месте мы начинаем взаимодействовать с коллегами, чтобы понять, что происходит. Оценив ситуацию, определяем — какие службы нам могут быть полезны, а кому будем полезны мы. Потом распределяемся по участкам работы: например, квартира, двор, лестничная площадка — в зависимости от ситуации. И начинаем работу с пострадавшими, всегда поддерживая связь друг с другом, чтобы по необходимости изменить тактику. Мы работаем с актуальным состоянием людей в острый период, для которого характерны: плач, истерика, агрессия, гнев, страх. Подходим к людям очень осторожно и деликатно. Стараемся объяснить, чем конкретно можем помочь в этой ситуации, по какому вопросу можно к нам обратиться. Может быть такое, что человек никак не хочет взаимодействовать. Приходится быть аккуратно-настойчивыми. А когда заканчиваешь работу с человеком в остром состоянии, важно знать, что рядом с ним остаются люди, которые смогут о нем позаботиться».
День
На часах почти три часа дня. Вызов на утопление мужчины в пруду на Новочеремушкинской улице. На скамейках сидят мамы с колясками, по периметру пруда катаются на велосипедах дети — вполне обычная картина, если бы не тело, накрытое серым целлофаном. Участковые допрашивают очевидцев, местные жители гадают — кто утопленник.
Неизвестный мужчина в состоянии алкогольного опьянения решил залезть в декоративный пруд, ушел с головой под воду и не вынырнул. На противоположном берегу стоит девушка и безучастно кормит батоном уток, не сводя глаз с серого целлофана. Как оказалось, именно она вызвала спасателей и скорую помощь, пока ее братья, с которыми она была на пикнике, пытались найти в воде утонувшего мужчину.
«Как же жалко, не успели. Человек ведь»,— повторяет она несколько раз, затем подробно рассказывает про попытку спасти неизвестного и снова возвращается к «не успели, как жалко, не успели». Яна разговаривает с ней до тех пор, пока девушка не успокаивается и не возвращается к братьям.
«Нужно было снизить ее чувство вины за случившееся, потому что все, что могла, она сделала. Похвалить за правильность и оперативность действий. Чтобы успокоиться, она подсознательно выбрала хорошее действие — кормить уток», — говорит Яна.
Утопления в работе московской выездной группы бывают редко. Чаще всего специалисты выезжают на пожары и суициды.
«На суицид толкают безработица, уход супруга, задолженность по кредиту, неразделенная любовь и какое-то общее чувство одиночества. Попытка суицида — это способ остановить ту боль, которую человек чувствует», — говорит Яна.
