— Странная, неприятная ситуация. С одной стороны, не хочется быть на стороне тех, кто защищает «своего» с административным ресурсом наперевес, — и защитит, кто б сомневался. С другой стороны — экспертный совет ВАК констатировал «отсутствие у соискателя ученой степени базовых профессиональных навыков историка», а попросту говоря — признал диссертацию министра культуры Владимира Мединского ненаучной. Не верить экспертному совету оснований нет. Но есть и третья сторона — здравый смысл и справедливость. Я, например, безмерно ценю все, что делает «Диссернет», и хочу верить, что все кандидаты и доктора, уличенные в плагиате, рано или поздно лишатся степеней. Но в случае с Мединским речь идет не о плагиате — речь о ненаучности, которая честно сформулирована самим соискателем, признавшимся, что в своей диссертации он встал «на позицию интересов своей страны». А это совсем другой оборот. Ведь в процессе защиты плагиат не виден — он, как правило, вскрывается потом. А ненаучность — она обычно на поверхности. Выходит, надо для начала вести речь о непрофессионализме диссертационного совета, «пропустившего» Мединского в доктора наук, и тогда уж — о профессионализме экспертного совета ВАК, Минобрнауки, выдавшего диплом доктора. Кто готов этим заняться? Мне кажется, что шумихи, поднятой вокруг этой темы, достаточно. Пока достаточно. Пусть Мединский ходит в докторах — от этого пострадает не наука, а репутация научного сообщества страны. И поделом, если позволяет себе таких докторов наук.
Валерий ПанюшкинФото: из личного архива
Валерий Панюшкин:
— Мне кажется, нельзя игнорировать разницу между книгой и диссертацией. В книге может быть написана какая угодно ахинея. Книга, несмотря на ахинею, может захватывать умы миллионов людей. «Майн кампф», например, была такой книгой. И когда морок проходит, можно смеяться над целым народом, поверившим в ахинею, можно сокрушаться, можно недоуменно пожимать плечами, можно спрашивать, что за наваждение такое сделало ахинею популярной. Но такой подход оправдан только в отношении книги.
В отношении диссертации — не оправдан. Диссертация не ставит перед собой цели стать популярной. Диссертация ставит перед собой цель сделать хоть один маленький шаг по направлению к истине. Тем-то и отличается научное сознание от массового, что научное сознание презюмирует: истина существует, к истине можно стремиться, и наука обладает инструментами стремления к истине.
В этом смысле то, что сделал Мединский в своей диссертации, в тысячу раз хуже сделанного им в своих книгах. Плагиат менее опасен. Если выяснится вдруг, что законы Ньютона открыл не Ньютон, а закон Архимеда — не Архимед, нам, конечно, придется перевешивать портреты известных ученых в школьных аудиториях, но тело, погруженное в жидкость, будет продолжать вести себя так, как вело при Архимеде, и масса будет соотноситься со скоростью, как соотносилась при Ньютоне. Истина не пострадает от того, что открывателем ее окажется не Архимед, а Пупкин…
Если бы Мединский украл чужую хорошую диссертацию — это бы полбеды. Это бы «Диссернет» разбирался с ним и журил бы, что стыдно, дескать, воровать. Но Мединский погрешил не против научного сообщества, но против истины. Он ввел в научный обиход недостоверный перевод документа, подтасовал источники, поставил «интересы страны» выше интересов истины. Этот недостоверный перевод, эти подтасованные источники надо как можно скорее из научного обихода вывести, чтобы новый исследователь, пытаясь приближаться к истине, не громоздил на ахинее Мединского новых ошибок.
Разумеется, всевозможным диссертационным и экспертным советам ВАК — стыд да позор, что позволили Мединскому ввести в научный обиход ахинею. Но нельзя оставлять ахинею, как есть, в назидание потомкам. Нужно ахинею как можно быстрее исправить. Ибо оттого, что ахинея имеет сейчас статус защищенной докторской диссертации, страдает истина.
оттого, что ахинея имеет сейчас статус защищенной докторской диссертации, страдает истина
Беда только в том, что современное наше сознание пользователей Facebook предполагает, будто истины нет, а существует множество разных мнений, и будто эти мнения равны и побеждает то, которое в тренде. На самом деле нет. Наука не может существовать без презумпции существования истины. Не может не постулировать того, что для стремления к истине существуют корректные методики и подходящие инструменты. И если кто-то влез на территорию истины посредством некорректных методик и кривых инструментов, то надо выгнать его оттуда как можно быстрее. Не ради позора, а ради истины. Пусть публикует книгу, набитую какой угодно ахинеей, а диссертацию — нельзя.
Екатерина Барабаш:
— Ваши аргументы совершенно понятны и мне абсолютно близки. Кто бы спорил — Мединский пытается дискредитировать научное сообщество и делает это довольно успешно. Не науку — сообщество, замечу. Тем более нельзя дискредитировать истину. Но вот представьте себе, что вы защитили докторскую диссертацию. Пусть это будет та же история для наглядности. И вот вы защитили диссертацию, вас утвердил ВАК и Минобрнауки, вы живете себе доктором наук. Проходит несколько лет, меняется тренд, а может, даже и власть. Ваша диссертация выплывает на свет божий и объявляется ненаучной. Мало ли по каким причинам — они могут быть разными — от идеологических до клановых. А скорее всего — вашу диссертацию объявят антинаучной, и поди поспорь. Тем более не по математике диссертация, где вы доказываете, что 2×2=4, а потом некий диссертационный совет ловит вас на обмане и опровергает с математической же точностью. История — дисциплина зыбкая. Историк может быть точным, история — нет. Поэтому любое решение относительно ваших былых трудов будет отдавать волюнтаризмом и большевизмом. Казус Мединского в данном случае мне видится опасным прецедентом, хотя, если говорить конкретно о его работе, которую можно найти в открытом доступе, — даже неисторику понятна ее научная ущербность.
Министр культуры РФ Владимир Мединский на открытии «Аллеи правителей» в Петроверигском переулке. В скульптурном парке «Аллеи правителей» установлены бюсты 33 руководителей страны с древнейших времен до Временного правительстваФото: Артем Геодакян/ТАСС
Лишить степени можно в случае несоблюдения стопроцентно прозрачных критериев — плагиат, нарушение регламента защиты. Но добиваясь решения на основании ненаучности — даже вроде доказанной достойными учеными, членами экспертного совета, — значит становиться на ту же позицию, на какой стоит Мединский как историк: мы будем выкидывать из истории то, что нам не надо. Диссертация нашего министра культуры — своего рода памятник нашим лживым временам. Именно поэтому я против мгновенного свержения памятников и моментальных переименований. История должна «утрястись». А Мединский все равно получит свою строчку в энциклопедиях как псевдоисторик.
Диссертация нашего министра культуры — своего рода памятник нашим лживым временам
Валерий Панюшкин:
— Можно я выступлю как историк по образованию? Вот я занимался медиевистикой. Тема моя основывалась на шестнадцати источниках, шестнадцати списках одного и того же свидетельства, оригинал которого утерян. В мировой научный обиход введен был восьмой по счету список, наверняка содержавший множество ошибок переписчика. Все ученые мира пользовались этим списком, потому что он был опубликован, а остальные списки хранились в неразобранных архивах. Моя задача заключалась в том, чтобы ввести в мировой научный обиход список, наиболее близкий к первоисточнику. В надежде, что в этом списке ошибок переписчика — минимальное количество.
Представьте себе, что в результате всемирной катастрофы все библиотеки мира сгорят, исчезнут все источники, но останется только одна диссертация Мединского. Через три тысячи лет историк будущего (зелененький инопланетянин с присосками вместо ушей) единственным источником знания о нас будет иметь диссертацию Мединского. С точки зрения любви к Истине лучше бы он имел только возможность спектрального анализа камней. Спектральный анализ продвигал бы его к постижению Истины хоть на шажок. Тогда как диссертация Мединского уводила бы в противоположном от Истины направлении.
Продолжаю настаивать, что плагиат есть куда меньший грех, чем антинаучность. Плагиат, конечно, умаляет роль истинного первооткрывателя, но хотя бы сохраняет человечеству доступ к Истине. Антинаучные методы уводят от Истины. Если мы считаем ее ценностью.
Министр культуры РФ Владимир Мединский рассматривает документы из архива семьи Романовых, переданные Государственному музею-заповеднику (ГМЗ) «Царское Село» и выставленные в экспозиции «Россия в Великой войне»Фото: Сергей Николаев/ТАСС
Памятники пусть стоят. Исторические спекуляции пусть издаются в виде популярных книжек. Но под грифом «наука» пусть лежит в библиотеках только то, что сделано научными методами. И пусть к научному труду не примешиваются «интересы страны», каковой, возможно, уже и не будет, когда ученый будущего (с зелеными присосками вместо ушей) возьмет в щупальца манускрипт.
Екатерина Барабаш:
— Ладно. Тогда я выступлю как филолог и как зануда. Как филолог вспомню огромное количество диссертаций в конце 70-х-начале 80-х, так или иначе основанных на брежневской трилогии: «Малая земля», «Возрождение» и «Целина». Ну, скажем, «Нравственный подвиг советского народа в романе Леонида Ильича Брежнева «Малая земля»». Бессовестные конъюнктурщики прекрасным образом защищались и теперь ходят в ученых, все в степенях. Вряд ли есть смысл настаивать на ненаучности тех «изысканий». Давайте проводить масштабные чистки? Искать эти работы и отбирать у их авторов дипломы кандидатов и докторов наук? Это я уже выступаю как зануда. И как зануда я — за системность. Мединский — единственный экземпляр в своем роде? Редкий тип приспособленца-невежды? Сомневаюсь. Я бы еще поняла жесткое решение идти до конца в случае с его диссертацией, если бы это была целенаправленная акция по лишению ученых степеней всех обманщиков, понаписавших полезной лабуды. Но ведь мы хотим ограничиться одним Мединским, так? Почему? Я не сторонник и масштабной «чистки», как не сторонник любых большевистских действий, но в них хотя бы была система, и у Мединского с его сторонниками не было бы повода говорить о политической подоплеке дела.
