Народный харассмент

Свои истории «Таким делам» рассказали мужчины и женщины с самым разным социальным статусом и материальным достатком. А сотрудницы редакции и фонда «Нужна помощь» символически изобразили на стикерах личные ощущения и воспоминания о том, как когда-то подвергались домогательствам.

Елена, секретарь в магазине спорттоваров

Это было в 2002 году. Я окончила омский колледж и искала работу секретаря (сейчас офис-менеджер). Обратилась в крупное региональное хедхантерское агентство. Пригласили на собеседование. Из двух десятков соискательниц я единственная пришла в брюках и ненакрашенная. На собеседовании были трое: руководитель, хедхантер и соискатель. Вопросов было много, все по делу: по офисной документации, знанию компьютерных программ, работе с офисной техникой.

По итогу пригласили четверых, в том числе и меня. Компания занималась продажей спортивных товаров, и владелец (он же директор) был под стать: высокий, крупный. Сказал, что каждой даст шанс проявить себя, и первый же день достался мне. Мне выдали ключ от офиса, и мы попрощались.

На следующий день я пришла к девяти утра. Компьютера на моем рабочем месте не было. Я села за пустой стол, стала перечитывать конспекты по деловой переписке или деловому общению. Очень волновалась, боялась ударить в грязь лицом. Пришел руководитель и первым делом грубо бросил, мол, позже все купит, а пока чай принеси. Я заварила ему чай и опять села ждать, позвонила матери, сказала про компьютер, про странную работу. Мама сказала, что выводы рано еще делать.

Через пару часов начальник пригласил зайти к нему. Запер за мной дверь на ключ, включил громко музыку. Тут все уже было понятно, и я перепугалась. Он подошел вплотную, стал теребить лацкан пиджака.

— Покажи, на что способна.

Это был самый дешевый в моей жизни подкат и до, и после. И самый страшный.

— Но вы мне никакого задания не давали.

— Ну, а ты прояви инициативу.

Тут я не сдержалась. Начала призывать его к совести. Спрашивала про жену и детей. А он отвечал: «Жена далеко, а ты рядом». И что если я ему не подойду, к нему уже выстроилась очередь.

Спас меня факс. Полезло письмо. А потом, у факса есть настройка — подтверждение. Нужно нажать кнопку, чтобы отправляющий понял, что сообщение дошло. Руководитель чертыхнулся, и я открыла дверь, схватила шубу и выбежала на улицу. Сапоги так и остались в офисе.

Сотрудницы «Таких дел» и фонда «Нужна помощь» изобразили на стикерах переживания о харассментеФото: bogusfreak для ТД

Добежала до подруги в слезах. Просила не открывать шторы: мне казалось, что этот мужик гонится за мной. От подруги позвонила домой. Приехал отец, выслушал и пошел к тому мужику. Вернулся и пообещал, что больше тот приставать не будет.

Через два дня я позвонила в агентство, рассказала свою историю, на что мне ответили, что, дескать, изнасилования не было, а значит, и говорить не о чем.

На новой работе я целенаправленно искала начальника — женщину. Потом много где еще работала, и стереотип о том, что секретарша нужна для секса, был наконец для меня разрушен.

Файзул, разнорабочий

Я приехал в Москву два года назад. Работаю и учусь в техникуме. Как приехал, сразу устроился в ЖЭК разнорабочим. Ну, с этим все предсказуемо, а вот женщина там была, начальница, — так она очень удивила. То вызовет домой мебель переставить, то — «зайди после работы, поговорим о твоих перспективах», а сама сидит за столом, выпивает. Нет, прямо она меня не зажимала, но сказала, что если не буду ласковым — на работе долго не задержусь, на мое место всегда очередь стоит.

Это было очень плохо! Во-первых, она возрастом старше моей мамы, а так себя ведет. Во-вторых, каждый день дают понять, что ты просто мяса кусок. Меня друг спас — он уезжал и порекомендовал меня на свое место. Я в тот же день уволился и переехал в другой район. Тут начальник выпивает и орет с похмелья, но лучше уж так.

Я молчал и никому не говорил о происходящем. Только приехал и очень хотел хоть какие-то деньги заработать и комнату отдельную снять. Потерплю, думаю, может, эта женщина сама передумает. Но она бы не передумала, конечно, уволила бы меня или как-то отомстила.

Ребята мне потом говорили: сам виноват, чего ты выпендриваешься, весь такой чистенький, стрижешься за 200 рублей, а не как мы — сами, машинкой. Но это вообще никакой роли не играет, если на тебя глаз положили. Я думал, что это только с девушками бывает — и что там сразу понятно, может, она как-то спровоцировала. А может и нет, просто молодая, симпатичная, а начальник у нее привык получать, что хочет. Безнаказанность потому что. Ничего никому за это не бывает.

Катерина, специалист на полиграфкомбинате

Мне 65 лет, я живу в крупном городе на Волге.

В советские времена хорошие книги были дефицитные — по талонам и очереди. За какими-нибудь «Тремя мушкетерами» люди в мороз ночью стояли. А я — молодой специалист на полиграфкомбинате, только пришла, ничего не понимаю еще. И стал ко мне приставать технолог. Да если б он в меня влюбился  — было бы хоть лестно, а так просто кобелился и зажимал по углам. А мне стыдно, страшно и пожаловаться некому. Я тогда даже нецелованная была.

Сотрудницы «Таких дел» и фонда «Нужна помощь» изобразили на стикерах переживания о харассментеФото: bogusfreak для ТД

Молчала, пока совсем страшно не стало. Стыдно было говорить о таком — все бы сказали, что сама виновата. И уволили бы меня, а этому бы технологу слова против не сказали. А кто и что скажет человеку, который на комбинате сто лет работает и в курсе про все: и про левые тиражи, и про списание целых партий в брак, и про продажу дефицитных книжек налево?

Хорошо, что я тогда начала с первым мужем встречаться — ему и рассказала. А он бешеный был, помчался разбираться. Ну, что-то там пообещал этому мужику отрезать (и отрезал бы), и все прекратилось. Но это со мной прекратилось, а с новенькими наверняка то же самое было. Но они молчали и как-то тоже сами все справлялись.

Сергей, телекорреспондент

Мне было 19 лет. Я работал корреспондентом на региональном сибирском телеканале, где по местным меркам была высокая концентрация геев на квадратный метр. Их было трое. Двое из них были прикольными ребятами, с которыми можно было нормально работать. Но третий, видеоинженер, регулярно и агрессивно приставал ко всем парням моложе 25 лет. Мог шлепнуть по заднице проходящего мимо парня.

Худшее было оставаться с ним наедине в монтажке. Мне давали очень мало монтажного времени, за это время нужно было успеть сделать сюжет, иначе бы он не вошел в программу. Но если мне попадался этот видеоинженер, то он все время монтажа намекал мне на секс и пытался хватать за бедра. Притом что сам был 40-летний очень толстый мужчина с огромной лысиной.

В итоге я перестал ходить на монтаж к нему, потому что прекратить эти намеки и приставания было совершенно невозможно. Я был не единственным объектом его приставаний. Все парни, которые приходили работать на канал, так и или иначе проходили через это.

В коллективе поведение этого монтажера никак не обсуждалось. Монтажеры были отдельной кастой на канале, они были слишком важны, к тому же были любимчиками начальства. Так что никаких претензий к ним не предъявлялось, лишь бы они работали.

Анна, уборщица

Я устроилась работать уборщицей в один из ростовских магазинов. Начальник был со странностями. Он любил трогать ношеное женское белье на женщине. Сначала я не знала про это. Просто знала, что он запирал девушек в кабинете и долгие разговоры вел, намекающие. Было даже непонятно, чего он хочет.

Когда он приставал ко мне, я ему в ответ грубила. Моя подруга Катя рассказала, что однажды на дежурстве, когда она мыла полы, начальник тоже позвал ее в кабинет. Закрыл дверь и позвал сесть ему на колени. Он ей ноги гладил поначалу, отстраненно о чем-то с ней разговаривал, а потом залез под юбку и стал долго трогать руками.

Нина, студентка-архитектор

Я работала в архитектурном бюро стажером. Это частая практика — сначала учишься у преподавателя, потом он берет тебя на работу. У меня тогда был момент уязвимости: я рассталась с парнем, меня сократили на предыдущей работе. И тут этот человек  предложил мне работу в своем бюро.

Надо понимать, что это не та голливудская история, когда приходишь к Харви Вайнштейну в номер и знаешь — зачем, и понимаешь, что либо получишь роль, либо нет. Тут манипуляция гораздо тоньше — нет никакого бартера «ты мне тело, я тебе работу». Нет, тебе внушают, что это особые отношения, что тебя выделяют, что ты одна такая. И только год спустя я поняла, что меня просто использовали.

Сотрудницы «Таких дел» и фонда «Нужна помощь» изобразили на стикерах переживания о харассментеФото: bogusfreak для ТД

Когда находишься внутри ситуации, очень трудно осознать, как на самом деле обстоят дела. Отрубает все, наверное, в тот момент, когда понимаешь, что таких, как ты, — не одна или две, а сто, двести человек. История очень типичная: «жены стареют, а студентки третьего курса — никогда».

А самое печальное, что никто в нашем обществе не рассматривает это всерьез как домогательства, не говорит об этом как о недопустимом уровне распущенности. Некоторые сейчас пишут — а вот ко мне никогда не приставали. Ну да, ты ведь можешь не попасть в любимый типаж начальника, можешь быть замужем, иметь покровителя или семью, с которой опасно связываться.

Когда я поняла, что происходит — мне не с кем было это обсудить, кроме близких подруг. Если тебя таким образом выделяет начальство, то друзей внутри коллектива завести почти невозможно — ты находишься в вакууме. Да и что было обсуждать? Я переживала все внутри, говорить про это ни с кем не хотелось. А когда начала разговаривать, то вообще потеряла одну подругу. Она только что вышла замуж, и ей очень было неприятно слушать про мои отношения с женатым человеком.

Я давно ушла из этого места и постаралась забыть все, что тогда происходило. Но осталась способность сразу определять таких морально распущенных мужчин. Конечно, со своими дочерьми они никому не позволят так себя вести. Так почему им можно?

Юлия, журналистка

Я училась на втором курсе, искала подработку. Появилась возможность постажироваться в местной газете. Мой первый рабочий день — понедельник. В 9:15 все коллеги подрываются со стульев и собираются в опенспейсе. К нам выходит владелец холдинга — лысоватый мужчина в возрасте. Он начинает вкрадчиво рассказывать, как важно вести здоровый образ жизни, бегать в парке — это улучшает здоровье и дает человеку силы эффективно работать. Далее следовали какие-то умозаключения о том, что хороший работник — подтянутый и стройный работник.

Все выслушали и поаплодировали начальнику. Мне все это казалось какой-то дикостью, чем-то напомнило секту, из-за чего я весьма приуныла, так как работать с фанатиками мне не хотелось. Пока все расходились из опенспейса, я заметила, как старичок-начальник, разговариваший с одной из подчиненных, взял и схватил ее за зад. Сжал, одобрительно улыбнулся, а потом удалился в свой кабинет.

Сказать, что я охренела, — ничего не сказать.

Сотрудницы «Таких дел» и фонда «Нужна помощь» изобразили на стикерах переживания о харассментеФото: bogusfreak для ТД

Во время перекура у новоиспеченных коллег аккуратно разузнала, что старичок регулярно хватает молодых сотрудниц, этим же грешит его заместитель, который по совместительству его сын. Что интересно, когда я сказала, что вообще-то это ненормально и по-хорошему стоило бы на него пожаловаться куда-нибудь, коллеги сказали: «Да брось, ну потрогал он твой зад, какая разница, зато тут премии хорошие».

Больше я в этой конторе не появлялась.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!