Дети в форме

Курсанты колледжа полиции, по сути, школьники — у них никаких компетенций, им ничего нельзя. Но они уже ловили воров, стреляли из Калашникова и слышали в свой адрес презрительное «мусор».

«Ты там до первой сессии»

До девятого класса Настя не знала, кем ей стать и чем интереснее заниматься — животными или людьми, думала, будет учиться в медицинском. «А потом у меня произошла неприятная ситуация с парнем, он ударил меня. Подводить его за это под руку закона я тогда посчитала неправильным, но решила, что сама буду помогать людям решать проблемы с насилием и бороться со злом». Настя знала, что полицейский должен быть физически сильным и каждый день целый год тренировалась — бег на длинные дистанции, спортзал.

Когда Настя пришла в школу забирать документы в колледж полиции, одноклассники сказали: «Менты — фуфло. Ты там до первой сессии». Мама Насти негодовала: «Ты же девочка, а там брюки все время надо носить». Но поддерживала бабушка, которой, как оказалось, в молодости не хватило одного балла на экзаменах в школе милиции.

Настя — приветливая блондинка с широкой улыбкой, в разговоре с удовольствием вспоминает сериалы из 90-х и 2000-х годов: «Возвращение Мухтара», «Комиссар Рекс», «Глухарь». С таким же воодушевлением она говорит про то, как будет ловить преступников, снимать побои и, может быть, даже лоббировать законы против насилия. Настя учится на четвертом курсе, в планах университет МВД, работа в прокуратуре или, например, в колонии.

— Ты не боишься, что придешь в полицию, такая воодушевленная, а система тебя съест? — спрашиваю.

— Система некоторых съест. Через год или через пять она поглотит, подогнет под себя. Но есть те, которые не сломаются. Для этого нужно быть сильным духом, поставить себе правило, грубо говоря, что ты не будешь те же взятки брать, не будешь помогать преступникам, сливать тех, кто обратился к тебе за помощью. Зачем ты идешь сюда — менять мир и брать взятки? Это недопустимо и непристойно.

Одноклассник дня не проживет

От метро до колледжа я иду в потоке синих меховых шапок с гербом по специальному маршруту. До колледжа можно было бы дойти через парк, но сворачивать курсантам нельзя. «Не положено», «запрещено уставом», «безопасность» — строго и с подозрением объясняют они. Курсанты одеты точь-в-точь как полицейские, только без нагрудных знаков и оружия, и лица у них такие же, уставшие и суровые. Вряд ли кому-то захочется веселиться, если вчера ты вышел из колледжа в шесть вечера, а сегодня в восемь утра нужно стоять на плацу. За опоздание здесь пишут объяснительную, пропуск лекции без уважительной причины грозит звонком родителям, и неважно, что некоторым курсантам уже есть 18 лет.

Занятия всегда начинаются с построения, как в армии. Каждое утро полковник проверяет у курсантов форму и внешний вид — ботинки должны быть начищены, одежда выглажена, шевроны накрепко пришиты к куртке. Девушек заставляют убирать волосы в хвост или косы, чтобы они ни в коем случае не закрывали погоны. «Прийти в гражданской одежде непозволительно. А если в джинсах — это ничего себе! Конечно же нельзя», — взволнованно рассказывает курсантка Алла Пащенко. На татуировки, бороды, бакенбарды, маникюр, пирсинг, украшения, обувь яркого цвета — строгий запрет. Парням нельзя отращивать длинные волосы и бриться под ноль тоже.

За любое отклонение от устава, — заказал доставку еды в колледж, перешел дорогу на красный свет, закурил на улице — рискуешь остаться на час-два после занятий: зубрить устав, выполнять хозяйственные поручения или писать сочинение-рассуждение, вроде «Как стать хорошим полицейским». Замеченных на футбольных матчах курсантов могут отчислить. Прямого запрета на участие в митингах нет, но если курсанта задержат с толпой, учиться в колледже он больше не сможет.

«Если кого-то из моих бывших одноклассников переместить сюда, в эту атмосферу, он дня не проживет. Строгая дисциплина. Но мне нравится. Мы так привыкли к построению, что уже не представляем, как иначе. Свой интерес на заднем плане, здесь важнее коллектив. В школе мы были детьми, в колледже стали взрослыми, — рассказывает курсантка Анна Петухова. Ей 19 лет, она обожает снимать отпечатки пальцев и мечтает работать в патрульно-постовой службе. — Помню, как я ехала в метро в вагоне с курсантами и отправила папе смс: «Как мне нравятся девушки в форме! Это моя мечта». Папа военнослужащий, он меня поддержал».

Особые приметы

Попасть в колледж можно после девятого класса, подав документы в ближайшем полицейском участке за три месяца до того, как выдадут школьный аттестат. За это время абитуриента досконально проверяют, собирают данные о его биографии и семье и даже смотрят Instagram. Причиной отказа в поступлении может стать нескромная фотография в соцсетях или татуировка.

На встрече с абитуриентами Александр Серебряков, руководитель факультета «Правоохранительная деятельность» рассказывает: «Люди с наколками не могут быть приняты на работу в ОВД. Почему? Объясняю — это называется особые приметы, не штампуйте на себе вот эти знаки! А фотографии — хорошо, когда в форменном обмундировании, но у вас же есть другие. Между оператором сотовой связи и спутником — Центральное разведывательное управление. Все, что вы отправляете друг другу, обрабатывается и систематизируются. И в определенное время вывешивается».

Серебряков — ветеран управления профессиональной подготовки МВД. При разговоре смотрит в глаза и никогда не улыбается — он 45 лет работал в органах, большую часть из которых обучал ОМОН, СОБР и спецназ. Зачем школьникам такая строгая проверка, Александр Серебряков объясняет так: «Чтобы деньги государства не были потрачены зря. Мы проучили, а он по критериям не способен работать в ОВД». В колледже 120 бюджетных мест, около 200 человек принимают на платное отделение за 180 тысяч в год. На экзаменах критерия два — средний балл аттестата и физическая подготовка. «Мы не берем тех, кто на турнике висит как кусок колбасы и не может подтянуться», — говорит Серебряков.

На встрече для абитуриентов в актовом зале колледжа примерно поровну взрослых и детей. Шепотом, вжавшись в кресла, они задают вопросы родителям, пока физрук вещает на сцене про то, что ГТО для поступающего — это почти путевка в колледж. «Мама, а меня будут брить налысо?» — спрашивает кудрявая восьмиклассница. «Ну как я сдам экзамен, если я даже бегать не умею!» — возмущается ее соседка. «А я точно смогу откосить от армии?» — уточняет у отца парень, не отрываясь от телефона. Кажется, родители больше готовы отдать сюда детей, чем дети хотят здесь учиться.

«Тотальный контроль — родители от этого в полном восторге. У каждого курса есть педагог-организатор, которому можно позвонить в любое время, в каждом взводе выбирается командир (курсанты обязаны предупреждать его в случае опоздания или болезни — ТД), то есть, полное сопровождение, — рассказывает подполковник Людмила Турова, педагог-психолог колледжа. — Некоторым очень тяжело, все через слезы, и я говорю их родителям: «Зачем вы ломаете ребенка, если он не сможет работать в полиции? Куда он пойдет с дипломом «Правоохранительная деятельность»? Юристом? Так идите в юридический». Нет, говорят, пускай учится, а то в другом месте пойдет в разнос».

Военные тайны и ментовской юмор

Тотальный контроль здесь и за посетителями — почти всегда по колледжу за мной следует курсант, один из педагогов или руководитель, и неважно, иду я в кабинет к директору, в столовую или в туалет. Такие правила. По уставу курсант тоже не имеет права оставаться в колледже в одиночку — если на занятии ему нужно выйти, его провожает командир взвода.

У курсантки второго курса Аллы Пащенко я пытаюсь выяснить, почему она решила стать полицейским. В кабинете за нами наблюдает один из педагогов-организаторов, выйти в коридор нам запрещают.

— Стать полицейским мне пришла идея еще в третьем классе. Мы ездили на экскурсию в другой стране, — от волнения Алла потирает руки, ведет себя скованно.

— В какой?

— Ну, Украина. Крым теперь уже наш! — добавляет Алла, нервно смеясь. — На экскурсию с нами поехал полицейский, он тоже был на отдыхе. И так получилось, что когда мы ехали через реку, машина застряла и начала тонуть. Полицейский не растерялся, говорил, чтобы мы сохраняли спокойствие, взял на руки маленьких детей. Такой образ полицейского, который помогает и не дает паниковать, крепко засел у меня в голове.

— Тааак, все военные тайны выдала?! В глаза смотри! — вдруг в кабинет врывается накачанный мужчина в камуфляже и кричит на курсантку. Это еще один педагог-организатор. Становится не по себе, я тоже начинаю нервно смеяться вместе с Аллой. — Вот умничка! — одобрительно добавляет мужчина и уходит. Дальше разговор не клеится.

Перемена. В кабинете напротив собираются несколько курсанток: одна ест гречку из контейнера, другая поправляет макияж у зеркала, еще две плойкой закручивают волосы в кудри. Когда в кабинет заходит курсант Роман Пасмурнов, девушки отвлекаются от своих дел и смотрят на него с интересом. В колледже его знают как образцово-показательного студента: каждый год он участвует в параде на Красной площади, занимается раскопками реликвий Великой Отечественной войны, к тому же он командир взвода.

— Роман, несколько человек уже сегодня рассказали, как нужно любить родину. Теперь твоя очередь, не подведи, я потом все внимательно прочитаю, — проводит инструктаж преподаватель Оксана Шевелева голосом почти таким же, как у Натальи Поклонской.

Роман мечтал стать хоккеистом, но в девятом классе получил серьезную травму. То, к чему он стремился десять лет, вдруг стало невозможным. В офицерской семье решили — если многие в родне военные, пусть будет хоть один правоохранитель. Теперь Роман готовится к работе в отделе противодействия коррупции. «Когда я проходил практику, мы осматривали склады, на которых были взяты злодеи, искали в их телефонах информацию о преступлениях, описывали купюры денег, которые изъяли». На вопрос, зачем Роману такая работа, он отвечает: «Возвращать деньги в государственный оборот».

В коридоре у доски с уставом стоят два курсанта, их оставили после занятий за нарушения.

— Вот, пункт 6.6: «Обучающимся запрещается осуществлять любые действия, способные повлечь травматизм и другой ущерб своему здоровью и здоровью окружающих». И нас сейчас будут убивать! Знаете, мы бы вам все рассказали, все, но нам не разрешают! Потому что — вот! — кричит взъерошенный парень, показывая на пальцах решетку. Через два дня я увижу его с фингалом под глазом и перебинтованной рукой.

На другом этаже первокурсницы едят печенье из целлофанового пакета и смотрят на парочку, которая обнимается.

— Это правда, что из-за того, что находишься в колледже с утра до вечера…

— Начинаешь искать себе пару здесь? — одна из курсанток угадывает мой вопрос. — Ну да, это так. Идеально, если парень на пару курсов старше тебя, это и смотрится красиво.

— А вы с какого курса? — спрашиваю у парочки.

— Мы оба со второго. Ерунда это, что мужчина должен быть старше. И вообще-то, мы уже муж и жена, — смеется парень.

— Правда?

— У нас тут, конечно, свой ментовский юмор, но чистая правда — мы женаты. Сфотографируйте нас, пожалуйста, — говорят ребята, подходя в окну. — Куда смотреть? В светлое будущее?

— Какое светлое будущее! Ипотека! — крик из толпы в коридоре.

— Путин нас не забудет, — добавляет парень.

Заходишь в метро, тебе в спину — «мусор»

Курсанты третьего курса Максим Тришкин и Максим Иванов уверены, что быть полицейским престижно. Один хочет работать в прокуратуре, другой в ОМОНе.

— Во-первых, это власть. Мы вправе людям давать советы и принуждать их к свершению определенных действий или ограждать от каких-то действий, или, наоборот, уже прекращать действие или бездействие. Во-вторых, это жизненный опыт. Люди, которые не проходили этого, они, грубо говоря, не понимают жизнь, ходят с розовыми очками. Нас научили к жизни относиться объективно, мы понимаем, что всему своя цена, свое наказание и поощрение.

— В вашей практике были ситуации, когда вам нужно было принимать решение? — спрашиваю.

— Ну, вообще, нам из-за возраста не положено. Ничьи судьбы мы не вершили.

— А хотелось бы?

— Вершить судьбы? Это больше в компетенции судьи. Наша задача порядок навести в стране, хотя бы в одном субъекте — в городе-герое Москве. Потом уже в других регионах.

— Вас не пугает такая ответственность?

— Мы действуем по закону, так что это не наша ответственность, а законодателей. Если они приняли закон, то он правильный, мы должны подчиняться.

— Вас когда-нибудь оскорбляли? Называли обидно?

— Да, многие говорят «мусора», нас оскорбляют и презирают. А как что-то случается, сразу бегут к нам. Ищут в нашем лице защиту, и мы, в конечном итоге, помогаем.

Как почти любого другого курсанта колледжа полиции Анастасию Снытко тоже дразнили за выбор профессии. «Заходишь в метро, тебе в спину — «мусор». Неприятно. Были моменты, когда за форму цепляли. Но что-то доказывать смысла нет, проходишь мимо. Ты уважаешь себя за то, что ты курсант, ты в форме».

Темперамент для ОВД

До 2012 года колледж входил в структуру МВД, но после реформы был передан департаменту образования. Некоторые курсанты возмущались — «Раньше после выпуска звание младшего лейтенанта давали, а теперь ничего». Программа обучения с тех пор не изменилась. Помимо общепринятых предметов, в расписании у курсантов строевая подготовка, криминалистика, огневая подготовка и специальная техника, где учат пользоваться диктофоном на допросах и искать тайники и скелеты в стенах.

Но изменился, к примеру, тир: если раньше курсанты стреляли в цель пулями, то теперь из пистолета или оружия при помощи компьютерной программы, которая показывает баллы и выставляет оценку.

Разбирать и собирать автомат студенты тренируются на «Калашникове» — выносить из аудитории его запрещено. Вопрос о том, выдают ли курсантам дубинки, оказывается наивным — любое оружие есть только у назначенных полицейских, и в оцепление на митингах их никто не ставит. «Парни с четвертого курса были в оцеплении на Поклонной горе, когда была присяга. Девушек не звали — считается, что мы не сможем удержать толпу. Им не хочется потом отвечать за нас. Да и вообще — страшно», — рассказывает одна из курсанток на условиях анонимности.

Обучение в колледже — цепочка запретов. Если курсанты догнали на улице вора, то единственный способ поймать его — это запрыгнуть на него и удерживать весом, пока другой бежит за уполномоченными. И такое бывало.

Курсантка четвертого курса Дарья Федорова стреляет в тире метко, но ей это ни к чему — она хочет быть криминалистом.

— Криминалист проводит осмотр места происшествия, трупа. Там два направления: либо ты ездишь на место преступления, дежуришь сутки, потом отдыхаешь. Либо неделями работаешь в кабинете, делаешь экспертизу.

— Ты же знаешь, что к полицейским у людей очень разное отношение, как правило, негативное. Зарплата потом невысокая, стипендия у отличников низкая, обучение сложное. Зачем сюда поступают?

— У каждого свои цели. Некоторые, были у нас такие, понтовались. Говорили, что полиция — это круто, потому что потом можно делать все, что хочешь, и никто ничего не скажет. Был парень, который посмотрел «Место встречи изменить нельзя» и решил — стану как Жеглов. Их отчислили.

— А ты почему хочешь стать полицейским?

— Смотри, я флегматик. Мне нравится порядок. В порядке мне хорошо и спокойно. Если порядок нарушен, я нервничаю и ищу выход, чтобы это исправить. Еще у меня отчим полицейский, это, может, повлияло, и прадед был военным летчиком, погиб на испытаниях.

Психолог колледжа Людмила Турова говорит, что учатся здесь в основном люди с холерически-сангвиничным типом — дети с завышенными амбициями, с лидерством, боевым характером и даже с тягой к хулиганству. «После суицида в одном из московских колледжей департамент образования спускает проверки на агрессивность учеников. Да я и без проверки могу сказать, что больше половины наших учащихся по этим тестам будут агрессивны. Это просто такие дети, им свойственно хотеть стать полицейскими, изменить мир».

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!