Многие московские и региональные музеи считаются доступными для всех посетителей, или очень хотят ими быть. Одни музеи обладают необходимым оборудованием (а персонал — навыками), в других нет даже лифтов и пандусов, но есть грамотное отношение к людям с инвалидностью, у третьих нет ни того, ни другого, ни третьего.
«Такие дела» провели небольшой эксперимент — задали музейным смотрителям вопросы и обрисовали ситуации, которые могут возникнуть у людей с нарушением зрения и слуха, психическими и ментальными расстройствами, а также с теми, кто передвигается на инвалидной коляске. Вопросы составили представители фондов, занимающиеся помощью таким людям — они же затем прокомментировали, насколько правильными были ответы.
Стоит сразу отметить, что все смотрители сориентировались в предложенных критических ситуациях и в целом знали, как помочь посетителю с ограничениями. Однако некоторые проблемные ситуации привели наших собеседников в растерянность — в основном мы будем разбирать именно их.
Музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина
ГМИИ им. А.С. Пушкина открылся в 1912 году. Архитекторы здания не очень задумывались о том, что незрячий человек тоже может интересоваться визуальным искусством, не могли они себе представить и человека на коляске, который выйдет в публичное пространство, тем более, в музей. Пандусы на входе и лифт есть только в одном здании музея — в Отделе личных коллекций. Также лифт есть в Галерее искусств стран Европы и Америки XIX–XX веков, но для начала в него нужно попасть: предупредить администратора, чтобы сотрудники музея открыли служебный вход. Правда, ширина входного проема в этом лифте — 70 сантиметров. При этом охранники музея признаются, что для них сопровождать человека на коляске и переносить его из зала в зал — обычная практика.
Выставка тактильных картин для слабовидящих и незрячих «Видеть невидимое» в ГМИИ им. А.С. ПушкинаФото: Анна Салынская/PhotoXPress.ru
На самом деле, ГМИИ сложно модифицировать свое пространство — музей находится в памятнике архитектуры, и все изменения могут происходить только в рамках строгих ограничений. «Мы лишены возможности радикально преобразовать пространство, — рассказала советник директора музея Евгения Киселева, — ожидаем реконструкции через два-три года. Конечно же, это нас сильно беспокоит, и мы стараемся компенсировать последние тенденции в доступности другими доработками, которые могут открыть коллекции и информацию музея достаточно широкой аудитории». Полтора года назад, говорит советник, ГМИИ присоединился к программе «Доступный музей», которая направлена на создание специальных проектов для людей с инвалидностью. «За это время посещаемость музея людьми, принадлежащими к особым группам, выросла в 20 тысяч раз. Мы очень этим гордимся», — замечает Киселева.
Костыли, коляска, белая трость, собака-проводник — это неотъемлемая часть человека
На сайте ГМИИ им. Пушкина сказано, что для глухих и слабослышащих людей проводятся экскурсии на жестовом языке по знаковым выставкам. Подобные же экскурсии спланированы для людей с нарушением зрения: в некоторых залах рядом с экспонатами стоят тактильные макеты с надписями на шрифте Брайля.
Подходим к смотрителям:
— Скажите, пожалуйста, если в музей придет человек с собакой-поводырем, он сможет пройти по залам?
Первый смотритель:
— Это сложно, я думаю, что ему дадут сопровождающего. Может быть, какого-нибудь «чоповца». Вы же сами видите, что наполняемость залов очень разная. И потом, собака ему ничего не расскажет, обязательно нужен человек. Когда в наш музей приходит слабовидящий человек или не совсем обычные люди, я стараюсь рассказать им про экспонаты. Я нарушаю, но мне так хочется, чтобы люди полюбили этот музей и пришли сюда снова.
Второй смотритель:
— У нас были посетители на колясках, детки с особенностями развития, но с собаками-поводырями никогда не встречала. Честно говоря, не знаю, что ответить.
Сергей ПрушинскийФото: из личного архива
А вот что отвечает на эти вопросы Сергей Прушинский, сотрудник региональной общественной организации «Перспектива»: «Во-первых, мы категорически рекомендуем термин «собака-проводник». Слово «поводырь» подразумевает, что человек беспомощный, но это не так, собака — его помощник. Во-вторых, все ограничения, которые есть у обычных животных, на проводников не распространяются. Они ведут себя по-другому, они обучены быть рядом с человеком, никому не мешая. Собака-проводник все время на работе, она не представляет опасности ни с точки зрения чистоты, ни шума. И законодательно не имеют права не пустить в общественное место человека с собакой-проводником, если это не режимный объект. Костыли, коляска, белая трость, собака-проводник — это неотъемлемая часть человека. И нет ничего хуже, чем сказать ему: «Оставляйте животное, мы вас лучше за ручку отведем». Это то же самое, что человеку на коляске предложить: «Давайте мы вас на руках по музею будем носить». Это оскорбительно и унизительно. Человек плюнет, развернется и уйдет».
Государственный Дарвиновский музей
Дарвиновский музей — один из немногих в России, где напротив многих экспонатов — скажем, чучела медведя, — специально для незрячих посетителей стоит аналогичная белая фигура меньшего масштаба, и ее даже можно трогать. Рядом со многими выставочными образцами можно увидеть таблички, набранные шрифтом Брайля. Кроме того, люди с нарушением зрения могут попросить на входе рельефно-графическую карту с маршрутом по музею. Некоторые предметы в музее интерактивны и для обычных посетителей — например, вам предложат стукнуть по огромной мухе, чтобы понять, как она жужжит. В залах есть экраны с наушниками, на которых можно выбрать вид животного и насекомого и узнать, какие звуки они издают в природе.
Музей с 1995 года проживает в новом здании — на каждый этаж можно добраться на лифте, отдельно работает подъемник, есть пандусы. На ступеньках можно заметить антискользящее покрытие, и в целом музей выглядит безопасным.
Во время экскурсии для детей с нарушениями зрения в Государственном Дарвиновском музееФото: Артем Житенев/ТАСС
После того, как Дарвиновский музей присоединился к программе «Доступный музей», смотрители стали проходить инструктаж, на котором им рассказывают, как правильно обращаться к людям с разными категориями и видами инвалидности. У каждого сотрудника есть памятка с правилами общения с инвалидами и инструкция о том, как лучше проводить для них экскурсию, показывать экспонаты.
Не пытайтесь уговаривать, ругать или стыдить ребенка, не кричите, не прикасайтесь к нему. По возможности смотрите в его сторону искоса, а не прямо в глаза
Подходим к ним с вопросами:
— Ребенок на вид 14 лет внезапно падает, сильно и громко кричит, начинает биться головой об пол. Его мама или сопровождающая куда-то отошла. Что вы будете делать в такой ситуации?
Первый смотритель:
— Ну как сопровождающий мог такого человека отпустить? Так, наверное, не бывает. Ребенок с приступами…Может быть, что-то под голову подложить, перевернуть на бок и дождаться сопровождающего, потому что мы не знаем диагноза.
Второй смотритель:
— Я тоже затрудняюсь, потому что здесь можно навредить, если что-то делать. Как можно в музей такого человека завести? Здесь столько стеклянных поверхностей, он может травмироваться. У нас все из небьющегося стекла, но грани-то!
Третий смотритель:
— У нас были такие дети. Ребенок кричал не только на весь зал, на весь музей. Мы обратили внимание, что даже родители таких детей стараются не трогать (во время приступов — ТД). Был случай, когда даже папа мощный не мог справиться, успокоить. Не нужно подходить, успокаивать, ничего. Иначе можно агрессию вызвать. Обычные дети тоже падают. Случаются обмороки, дети голодные иногда приезжают. Тогда мы укладываем на диван, делаем сладкий чай, приносим бутерброд и, если родители или учителя разрешают, вызываем скорую.
Елизавета МорозоваФото: из личного архива
Педагог-психолог, редактор в фонде содействия решению проблем аутизма «Выход» Елизавета Морозова дает свои рекомендации: «Если вы наблюдаете, как достаточно большой ребенок потерял контроль над собой, то помните, что ему или ей сейчас намного хуже, чем вы можете себе представить. Подложите любой мягкий материал под голову ребенка, чтобы предотвратить возможные травмы, и по возможности уберите предметы, о которые он может травмироваться. Не пытайтесь уговаривать, ругать или стыдить ребенка, не кричите, не прикасайтесь к нему. По возможности смотрите в его сторону искоса, не смотрите прямо в глаза. Негромко, но четко попросите окружающих отойти от ребенка подальше. Постарайтесь объяснить, что у ребенка есть особенности, и попросить никого не комментировать происходящее. Подумайте, нет ли сейчас в помещении громких звуков или яркого освещения, которые вы в состоянии уменьшить (например, временно выключить экран или звуковое сопровождение). Позовите маму или сопровождающую ребенка, доверяйте ее опыту, она лучше знает, что делать в такой ситуации, и сохраняйте спокойствие, хотя бы внешне. Когда ребенок начнет успокаиваться, то предложите ему пройти в тихое и спокойное место. Или просто посидеть на скамье или стуле, может быть, занять чем-нибудь руки до тех пор, пока последствия нервного срыва не пройдут полностью».
Музей современного искусства «Гараж»
«Гараж» — единственный музей в России, где работает отдел инклюзивных программ. Здесь постоянно проходят экскурсии для незрячих и слабослышащих посетителей, людям с аутизмом выдают специальные наушники, которые ограждают их от агрессивных звуков, а собакам-проводникам готовы принести миску с водой. В музее каждый год проводят тренинги для смотрителей с участием экспертов по безбарьерной среде из Европы и США.
Ту руку, которой вы ведЕте слепоглухого человека, опустить чуть вниз, тем самым показав, что сейчас мы будем спускаться
Музей оборудован пандусами, есть лифт и, конечно, запасная коляска. При этом, проходя по выставке, вы увидите огромную стеклянную дверь, которая бесшумно автоматически открывается прямо на вас. Конечно, на расстоянии нескольких метров от двери стоит смотритель, но нет уверенности в том, что в толпе он заметит человека на коляске или посетителя с нарушением зрения и успеет ему помочь пройти через эти двери и не получить ими по лбу.
Посетители на выставке в Музее современного искусства «Гараж»Фото: Александр Щербак/ТАСС
Подходим к смотрителям:
— Сопровождающий слепоглухого человека попросил вас довести человека до выхода, а сам отлучился в туалет. Как вы объясните человеку, который не видит и не слышит, что надо сейчас по ступеням спускаться вниз?
Первый смотритель:
— Обычно такие люди приходят с сопровождающим, и, если сопровождающий куда-то отходит, он дает инструкцию. Мы спросим у него, как сделать правильнее. Если же инструкции нет, можно написать на руке. Я знаю, что простые фразы они понимают.
Второй смотритель:
— Можно дактилем (жестовый язык — ТД). Я видела, как мальчик на экскурсии рассказывал что-то маме в руку. У нас все смотрители обязаны знать хотя бы основные фразы на жестовом языке.
Татьяна КонстантиноваФото: из личного архива
Комментирует Татьяна Константинова, руководитель фонда «Со-единение»: «Люди теряются, иногда начинают руками помогать слепоглухому поднимать ноги и подниматься по лестнице. Если вы не знаете, как сказать человеку про лестницу дактилем, то нужно сделать следующее: ту руку, которой вы его ведете, опустить чуть вниз, тем самым показав, что сейчас мы будем спускаться. И слепоглухой человек вас прекрасно поймет. Либо так же поднять чуть руку вверх, если вы подходите к лестнице, которая ведет вверх».
Мультимедиа арт-музей
В 2010 году, после пятилетней реконструкции, музей стал полностью оборудованным для людей с инвалидностью — появились пандусы, лифт до седьмого этажа, широкие двери и проемы в стенах, что очень важно для людей на колясках. За год до реконструкции музей запустил обучающую программу по фотографии и фотостудию для детей с инвалидностью и членов их семей. А с 2012 года МАММ стал площадкой фестиваля «Нить Ариадны», начал проводить выставки фотографий и рисунков людей с психическими расстройствами, организовывал встречи с актерами и режиссерами финского театра DuvTeatern и московского «Театра простодушных», в которых работают люди с синдромом Дауна.
Человек может описаться, у него могут течь слюни, он может кричать громко — если люди этого не видели, они боятся.
Смотрители МАММ рассказали, что с каждым из них проводят инструктаж о том, как вести себя в экстренных ситуациях, и что делать, если посетителю понадобилась помощь.
Посетительница на выставке в Мультимедиа Арт Музее (МАММ).Фото: Сергей Фадеичев/ТАСС
Идем к ним:
— У посетителя музея случился эпилептический приступ. Что вы будете делать?
Первый смотритель:
— При эпилепсии мы моментально вызовем скорую помощь. У нас недавно девушка споткнулась, и вроде бы, все нормально, но мы все равно вызвали скорую, чтобы не было претензий, что мы не помогли, не посодействовали. При эпилепсии водой надо сбрызнуть, чтобы привести человека в чувства. Придержать, чтобы он не бился головой. Мы можем оказать любую помощь, вплоть до искусственного дыхания!
Второй смотритель:
— В рот надо вложить ложку, ручку, чтобы человек не прикусил язык. Под голову что-нибудь подложить, чтобы не ударялся сильно. Я готова с себя пиджак снять. Набок повернуть, чтобы он не задохнулся, не захлебнулся. И вызвать скорую помощь. У нас комната есть специальная, потом, когда человеку станет лучше, можем туда проводить, дать воды.
Третий смотритель:
— Скорую вызовем, охранников позовем, чтобы они придержали. Мы не отпустим человека ни в плохом самочувствии, ни в плохом настроении. У нас директор такая, любит людей, особенно детей, она не простит, если не поможем, да мы и сами!
Ирина ДолотоваФото: из личного архива
Ирина Долотова, руководитель Центра «Пространство общения»: «У нас есть очень-очень много суеверий в отношении человека, у которого случается эпилептический приступ: лезут в рот, вытаскивают язык, льют на него воду, на какие-то точки нажимают — начинают всячески над ним измываться. А человека нужно просто придержать, перевернуть на бок, понятное дело, отодвинуть от опасных предметов. Можно положить что-нибудь мягкое под голову. Обычно приступ проходит быстро, через 30 секунд, через минуту. Человек может описаться, у него могут течь слюни, он может кричать громко — если люди этого не видели, они боятся. Но скорую не обязательно сразу же вызывать — надо понаблюдать. Потому что уже через 30 секунд человек может перевести дух, встать и спокойно пойти дальше. Если приступ продолжается дольше, тогда можно вызывать скорую. Я понимаю, что в музеях отвечают за сохранность экспонатов, и у них есть техника безопасности, по которой нужно сразу вызвать врачей. Но вот ложку где они возьмут?»
