«Есть вещи, которые может увидеть только пилот малой авиации. Не больших самолетов, а именно частных или дельталетов. Вы даже не представляете, какая красивая наша страна, если смотреть на нее из-под облаков», — одновременно восторженно и грустно выдыхает Владимир Чупарков, председатель Объединенной федерации дельталетного спорта («СЛА-мото») Республики Татарстан.
И действительно, если вбить в поисковик фразу «глазами пилота», выпадают страницы соцсетей с умопомрачительными видами. А для тех, кто боится высоты, — и головокружительными в прямом смысле слова. Но есть и еще одна вещь, которую могут видеть только пилоты малой авиации: как их мир постепенно гибнет.
Свекла на взлетной полосе
— В Республике Татарстан есть небольшой аэродром Сарманово, который мы планировали совместно с государством восстанавливать и развивать, — рассказывает Владимир. — В 2015 году у нас была достигнута договоренность о партнерстве, по которой республиканские власти брали на себя часть затрат на капитальное строительство (то есть на модернизацию собственного объекта), а на наше НКО возлагались обязанности по развитию инфраструктуры, привлечению населения и так далее. Но затем в одностороннем порядке сотрудничество было нашими властями разорвано. Самостоятельно нам, как НКО, не потянуть затраты на восстановление взлетно-посадочной полосы и создание необходимой инфраструктуры. А найти инвестора на такой проект очень сложно, ведь нет никаких экономических гарантий безопасности вложений.
— С чем это связано?
— В первую очередь с тем, что сейчас все объекты авиационной инфраструктуры МВЛ переданы в сферу ведения муниципалитетов, которые не заинтересованы в передаче площадей бывших аэродромов в ведение НКО. Это их земли, которые они могут использовать в своих интересах. В том числе финансовых, разумеется. В нашем конкретном случае под сельскохозяйственные нужды. Просто представьте себе наш ужас, когда мы узнаем, что теперь часть взлетно-посадочных полос будет отведена под складирование сахарной свеклы. Ну, знаете, чтобы она зимой просто лежала, лежала, набирала этот свой сахар.
— Неужели нет других площадок под складирование свеклы?
— Да есть, я уверен. Просто у нас в стране же как все устроено: если ты можешь получить прибыль здесь и сейчас, тебе выгоднее подешевле сберечь свеклу, не оборудуя никаких дополнительных площадей и заняв, как тебе кажется, никому не нужную территорию, тем самым сэкономив на бизнес-процессах и получив дополнительный финансовый бонус, выгоднее сдать взлетно-посадочные полосы предпринимателям под сиюминутные проекты, чем вкладываться во что-то действительно стоящее.
И это не единичный случай. Аналогий по всей России очень много. Если, как это сделали в РАОПА (Межрегиональная общественная организация пилотов и граждан — владельцев воздушных судов), на карту нанести все более непригодные к посадке аэродромы (некоторые вышли из строя по причине заброшенности, а многие как раз были отчуждены муниципалитетами под неавиационные нужды), картина предстает удручающая. Сахарная свекла побеждает.
Негде приземлиться
Но самое печальное в методичном уничтожении небольших аэродромов местного назначения заключается в том, что это в первую очередь небезопасно. Как для самих пилотов, так и для простого населения. Самолеты падают по разным причинам, одна из которых — если случилась нештатная ситуация, а им негде экстренно приземлиться. Дальность полета воздушных судов малой авиации ограниченна. Нужно «короткое плечо». Расстояние между возможными местами посадки должно быть минимальным для полной безопасности полетов. Суда МЧС, самолеты, занимающиеся удобрением полей, мониторингом лесных пожаров, частные самолеты должны иметь запасные взлетно-посадочные полосы для критических ситуаций. Просто с практической точки зрения, не говоря уже о социальной.
— Наш проект — это долгосрочная перспектива. Она сейчас мало кого вообще интересует. Хотя мы предлагаем для региона вполне конкретные вещи, — продолжает Владимир. — Мы предлагаем строительство объекта социальной значимости. Каждый аэродром малой авиации — это особый мир. Это не только ВПП, это огромный улей, куда слетаются этакие пчелки. У каждого своя роль, свое место. Это дом, где каждому рады. Это большая семья, в которой дети вырастают с позабытыми ценностями взаимовыручки и готовности к подвигам. Это праздники, массовые активности для населения региона. Это спортивные рекорды, разумеется. Это услуги для сельхоздеятельности, это службы МЧС. Это место, где каждого радушно примут, какие бы разногласия на земле нас ни разделяли. Тех же глав муниципалитетов примут (а они сами многие — летающие люди, между прочим). Это целая жизнь. Но нас ее лишают.
Крылатые люди
— Я еще помню те времена, когда в нашей стране работали внутренние авиаперевозки на малых воздушных судах. Это были короткие полеты между городами регионов. И я одиннадцатилетним пацаном «катался» по небу к бабушке в деревню.
— Совсем один?
— Да. Это была распространенная практика. Полностью безопасно. Многие пользовались. Стоило это что-то около 5 рублей, если мне память не изменяет. Сейчас это все уничтожено, потому что никто не размышляет о том, что будет дальше. А ведь сохранить то, что есть, гораздо проще и выгоднее для бюджета, чем сначала все развалить, а потом вкладываться в новые стройки. Поэтому мы и призываем, чтобы аэродромы сохраняли под авиационные нужды. Бог с ним даже, с нашим проектом. Не хотите с нами работать — ничего. Поставьте в бумагах другие имена. Откажитесь от нашего проекта. Но хотя бы оставьте земли под нужды авиации. Оставьте ВПП в неизуродованном виде, чтобы, когда придет время, их восстановить. Изменится ситуация, придет другой инвестор, у него хотя бы будет с чем работать.
— А вы обращались с этой просьбой в правительство республики? Что ответили?
— А ничего. Тишина. Мы уже столько написали писем, но в большинстве случаев они просто не доходят до адресата. Мы стучимся не то что в запертые двери, а в пустой дом. Такое ощущение. После крушения боинга под Казанью тема авиации как будто исчезла. Ее просто не обсуждают. Тишина.
