Костя и любовь

«Когда карантин, в школу нельзя, можно только сидеть тут и делать домашние задания, — говорит Костя. — Но мне нравилось на карантине. Столько музеев посетил с сотрудниками центра. А сейчас уже месяц как езжу в школу. Когда выхожу, разрешают пользоваться телефоном, а в центре нельзя. И еще главное — не опаздывать из школы. А то заставят писать объяснительную. А потом, если буду хорошо себя вести, будут отпускать на выходные домой. К маме».

Святое

Косте 17 лет. Он родился в Петербурге. Родители разошлись пять лет назад. Отец выпивал, часто ссорились, и мама забрала Костю и уехала с ним в квартиру сестры на Приморской. Там они и живут вдвоем.

— Ты на него обижен?

— Держу какую-то обиду, но вроде бы и нет.

— Так да или нет?

— Я не могу себя понять. Я просто не хочу с ним видеться. Я к нему приезжаю, потому что там бабушка. Нет, обижен, что он сделал такой плохой подарок на день рождения. Это было в мой день рождения.

— В твой день рождения он сказал, что они разводятся?

— Да. Ну мама сама от него ушла, потому что ей надоело, что он на нее орет постоянно.

— Ты с ним общаешься сейчас?

— В последнее время, полтора года, вообще не общался.

— И не видел его?

— Ну я видел его иногда на остановке. Потому что он приезжает на метро и пытается меня постоянно где-то выследить, встретиться, поговорить.

— А ты не хочешь?

— Нет. Я первые два года пытался их сблизить, но не получалось. То ли мама была против, то ли что. Поэтому мне обидно.

— Ты бы хотел, чтобы они были вместе?

— Да. Ну, короче, я сам просрал свое детство.

— Почему?

— Я просто с папой хотел жить. Чтобы семья полноценная была.

— Ты думаешь, ты виноват, потому что не смог их сблизить?

— Да.

— Думаешь, это было в твоих силах?

— Да.

— Но они взрослые люди, а ты был ребенок.

— Все равно. Я хочу, чтобы они были вместе. Я вижу, что они любят друг друга.

Костя говорит, что это был первый раз, когда он купил амфетамин. Хотел попробовать — до этого курил только траву. Сделал тайник в подъезде, чтобы не хранить дома. «Дом — это дом. Это святое. Там не должно быть никакой дряни. Я даже сигареты там не держу».

— А где брал деньги?

— Воровал. В магазинах.

— Что?

— Масло, сыр, такое всё.

— Чтобы перепродать?

— Да, по меньшей цене на рынках.

— Это как?

— Ну пачка масла в магазине стоит где-то 100 рублей, мы продаем его за полцены.

— И ты такой один стоишь на рынке с одной пачкой масла?

— Не с одной, штук десять.

— А как ты воруешь десять пачек масла из магазина?

— В рюкзак.

— Охранники когда-нибудь тебя ловили?

— За полтора года два раза.

— И тогда что?

— Платил деньги, искал деньги. Один раз было, когда меня увезли в отделение. Выписали штраф, мама оплачивала.

— А на каком рынке продавал?

— Да часто и не на рынке, а в любом магазине «Продукты» около метро.

— То есть ты заходишь в магазин и говоришь, мол, не хотите десять пачек масла?

— Да.

— Они знают, откуда оно?

— Да. Им пофиг. И еще шоколадки.

— Какие?

— «Милка». Самое большое, что я брал, тридцать штук. Коробка «Милки». Это было самое жесткое.

— Почему?

— Адреналин просто подскочил.

— Так в чем разница с маслом?

— Ну не знаю. Это сложно объяснить. Но страшно было жуть как.

На деньги от масла и шоколадок Костя покупал траву. А еще он официально подрабатывал — делал поделки из бересты: магнитики, зеркальца, корзинки. Прошлым летом работал каждый день по четыре часа — больше школьникам нельзя — и заработал восемь тысяч рублей. Эти деньги он тратил на одежду и на продукты домой, помогал маме. Костя убежден, что честно заработанные деньги нужно тратить на что-то хорошее, а не на наркотики. «Эти поделки из бересты, кстати, у Спаса на Крови продаются даже», — гордо говорит он.

Буквы

Костя в девятом классе — хотя должен быть в одиннадцатом. Два раза оставался на второй год. Один раз в четвертом классе, потому что плохо учился, а второй раз в девятом, потому что ходил в реставрационно-художественный колледж, на школу уже не оставалось сил, и его исключили.

Сейчас он ходит в новую школу, и ему все нравится. Больше всего нравится история древнего мира и ОБЖ. Но настоящая его страсть — граффити.

— Давно ты этим занимаешься?

— Пять лет.

— Тебя кто-то учил?

— Ну, у нас весь Приморский район разукрашенный. Первый кусок, который я увидел, это был Jayer. Мне понравился стиль, сфоткал — и пошло-поехало. Мне нравилось изучать стиль, буквы, придумывать надписи. Постоянно рисовал на уроках.

— Ты на стенах рисуешь или на бумаге?

— На стенках я мало рисую, потому что у меня денег нет на баллоны. Есть типа стикеры, а есть баллончики. Я отношусь к стикерам. На строительном рынке можно купить простую белую пластмасску на подоконник и рисовать на ней цветными фломастерами.

— Ты рисуешь только надписи или картинки тоже?

— Только буквы. Делаю всякие красивые эффекты — палитру, блики, шарики лопающиеся. Чтоб красиво было.

— Кто твой кумир?

— Бэнкси, конечно. Он великий. Я недавно купил журнал — ну как, девушка добавила денег, и я купил. Так в этом журнале собраны граффити Питера и статьи, в них написано, что как рисуется. Прихожу из школы и сажусь рисовать.

Кстати, Вита, девушка Кости, не только добавила на журнал, но и помогла ему устроиться в новую школу. Директор — знакомый ее бабушки. Сейчас они вместе учатся там в девятом классе. А еще она тоже ходит в Центр Василия Великого. Но не живет в нем, а состоит в патронажной группе. Это когда нет никаких проблем с полицией, но подросток уже испытывает трудности с учебой и часто с наркотиками. Она ходит добровольно, Костя ее уговорил.

Вита

— Как вы познакомились?

— Через подругу одну, списались во «ВКонтакте», общались. На четвертый день пошли с ней гулять. Я ее взял на двадцатипятиэтажное здание, все было романтично, классно.

— На крышу?

— Нет, не на крышу, на балкон. Я боюсь очень сильно крыш. Я знаю классные балконы, там весь Питер видно. Сводил я ее туда, как-то все завертелось, гуляли-гуляли, как-то ее в киношку сводил. Подарил один цветок, белую розу. Она сказала, что ей такие не нравятся. Что ей достаточно простых ромашек. И я ей подарил ромашки. Мы начали с ней встречаться.

— Давно?

— Семь месяцев, восемнадцать дней.

— Ты считаешь?

— Да. У нас все серьезно. Мы через многое прошли. Она уходила из дома, жила у меня. Потом ее забрали в приют «Дом милосердия», похоже на Центр святителя Василия, только от государства. И отвезли ее в лагерь, там почти месяц она была. Я скучал. А потом приехала, и мы опять тусили-тусили, потом поехали на дачу, все дела, в лес ходили по грибы-ягоды. Она тоже употребляла, спиды. Но я ее отговаривал. Дрянь это. Очень сильно худеешь, я слышал, что вываливаются зубы и человек становится похож на зомби, не спит ночами. Она почти бросила, вслед за мной. Надеюсь, что скоро меня будут отпускать и я буду с ней гулять.

— Если все будет хорошо, ты поживешь тут и потом выйдешь, ты не начнешь снова?

— Сто процентов нет. Я не хочу связываться с этим. Я понял, как это фигово. Это глупо. Это зло. Я не хочу тратить на это ни время, ни деньги. И Виту я предупредил, что, если она будет принимать, я буду просить у центра тесты, чтобы ее проверяли. Но я знаю, что она сможет, у нее есть сила воли.

— Что еще тебе в ней нравится?

— Характер. Точно такой же, как у меня. Не знаю, как объяснить, но мы с ней очень сильно похожи, делаем все одинаково, по приколам похожи. Шутки похожи у нас.

— Это твоя первая девушка?

— Нет, было много до нее. Но настоящая — первая.

— Что значит настоящая?

— Когда любовь. Не знаю, как объяснить. Когда я вижу ее, у меня все сзади расплывается и я как бы только ее вижу. Постоянно думаю о ней. Просто люблю ее.

Костя хороший парень. Наивный и добрый. Он не вор и не преступник, просто сделал пару глупостей. Он хочет, чтобы мама с папой были вместе. Хочет гулять с Витой. Хочет рисовать и любить.

Большинство подростков, которые попадают в Центр Василия Великого, такие же. Им не место в колонии, им нужно дать направление и возможность не сбиться с него. Центр работает с 2004 года, за это время через него прошли сотни парней. Только двадцать процентов из них совершили потом повторное преступление — это очень низкий процент. Сегодня центр — единственное такое негосударственное учреждение в России. Он существует на пожертвования, и денег всегда не хватает. На зарплату воспитателей, соцработников, психолога и даже на коммунальные услуги.

Пожалуйста, оформите ежемесячное пожертвование, и эти парни, такие, как Костя, не будут делать тайники в подъездах, воровать, драться друг с другом или сидеть в тюрьме. А продолжат учиться, развиваться и, конечно, любить.