Муж, да не тот
Пять лет назад москвичи Соловьевы решили помочь взрослой дочери с покупкой квартиры. Юлия уже собрала документы на ипотеку и получила предварительное решение банка, когда папа Евгений Михайлович решил, что в кредитную кабалу лезть не нужно и необходимые шесть миллионов они с женой найдут. Юлия выбрала подходящую квартиру возле гимназии, в которую хотела отдать маленькую дочку. Со сделкой торопились — на носу запись в школу. В день, когда хозяин квартиры был готов подписать с покупателями документы, Юлию не отпускали дела на работе. Переносить встречу не стали. Она отдала деньги гражданскому мужу Александру, и на сделку поехал он. А позднее, торжественно, при родителях, со словами «Вот ключи от твоей квартиры» вручил Юлии две новенькие связки. Два года Юлия боялась признаться родителям, что в тот день Александр оформил квартиру на себя. Родители помогали с ремонтом, помогали купить мебель и забирали внучку. Были уверены, что тылы прикрыты, даже тогда, когда весной 2014 года у Юлии с мужем начались размолвки и он решил временно пожить отдельно.
Спустя несколько месяцев Мария Петровна хлопотала на кухне у работающего телевизора и в разделе криминальных новостей с удивлением увидела промелькнувшее лицо гражданского зятя. Толком не успела понять, о чем речь. В программе сообщили, что он с сожительницей планировал какое-то убийство… Мария бросилась звонить дочери. Тут-то Соловьевы и узнали, что Юлина квартира по факту совсем не ее. Александр пудрил ей мозги: рассказывал, что они вместе купят большую «трешку», что скоро он вернется и они поженятся. А сам занял у нее еще почти два миллиона рублей. На самом же деле будущий зять за время отсутствия успел найти новую пассию, жениться на ней и заказать убийство ее состоятельного бывшего мужа, рассчитывая на наследство, которое перейдет ее детям. Только киллеры оказались подставными — полицейскими под прикрытием.
Доверенность и доверчивость
Вся эта история выплыла на поверхность не сразу. Соловьевы от новостей про квартиру растерялись. К ним приезжала сестра Александра, просила помочь вытащить его из СИЗО. По ее словам, бывший гражданский муж обещал, что Юлию не обидит, и попросил на этот счет не беспокоиться. Только, мол, помогите выйти. «Чего он от нас ожидал, мы толком и не поняли», — рассказывает Мария Петровна.
Прошел месяц, потом другой — тишина. Соловьевы решили обратиться к адвокату, чтобы попробовать вернуть в свою собственность квартиру, в которую вложено столько денег. Адвокат взяла деньги за консультацию, велела собирать документы и свидетельства совместного проживания. И — перестала отвечать на звонки.
Соловьевы еще немного подождали. Евгений Михайлович по совету коллеги решил обратиться к другому адвокату. Кабинет адвоката Ольги Сулим располагался в том же комплексе зданий, где работал Соловьев. Ольга преподавала право студентам РХТУ им. Менделеева и показалась ему человеком надежным. Сам Евгений тоже человек заметный — он много лет занимается мембранными технологиями и очисткой металлов, за запатентованные им универсальные фильтры западные корпорации предлагали огромные суммы.
Адвокат сразу сказала: подавать в суд смысла нет, лучше решить все мирным путем —и предложила договориться с Александром, чтобы тот прямо в СИЗО подписал доверенность на распоряжение квартирой. Сулим убедила Соловьева, что у нее уже есть опыт получения подобных доверенностей у заключенных. Технология, мол, отработанная: адвокат вместе с нотариусом приходит к подследственному, у них с собой компактный принтер. При подписании бумаг подследственного снимают на камеру, чтобы иметь доказательства законности процедуры.
За свои услуги Сулим попросила огромную сумму — два миллиона рублей. И пообещала: если Александр откажется подписывать доверенность, деньги она вернет. В эту сумму адвокат включила и услуги знакомого риелтора, которая, как предполагалось, потом должна была помочь быстро переоформить квартиру. Соловьевы посовещались и решили, что, хоть сумма и немалая, но, если на этом можно будет поставить точку, вернуть Юлии квартиру и забыть про несостоявшегося зятя-афериста, заплатить стоит. Через неделю адвокат отчиталась о походе в СИЗО: Александр согласился подписать доверенность. Вся переписка у Марии Соловьевой сохранилась.
Соловьевы отдали деньги и стали ждать. Александр, по словам Сулим, согласился подписать доверенность не только на ту самую квартиру, но еще и на другую, в строящемся доме — якобы в счет тех самых двух миллионов рублей, которые он был должен Юлии.
Задержание непричастных
В декабре 2014 года документы были готовы, и Евгений Соловьев с риелтором поехал в регистрационную палату подавать документы — почему-то в Троицк, входящий в московский ТиНАО. Зачем квартиру в районе Свиблова его повезли оформлять в этот город, он не очень понял, но решил: специалистам виднее. Из машины выходить даже не пришлось: к ней подошел некий человек, забрал бумаги — якобы на проверку. А в январе по электронной почте неожиданно прислали отсканированную копию нового свидетельства на имя Юлии.
Вскоре Соловьевы с доверенностью от Александра на вторую, строящуюся квартиру обратились в домостроительную компанию. Через некоторое время им позвонили: документы готовы, приезжайте. По приезде в офис компании Соловьева встретила полиция.
Долгое время Соловьевы даже не могли понять, что происходит и в чем их обвиняют. Из офиса строительной компании Евгения увезли в ОВД. Там продержали сутки и отпустили без предъявления обвинения — правда, за это время за Евгения приехали поручиться несколько известных ученых. Соловьевы решили, что произошла какая-то ошибка, и стали жить, как жили. У Евгения Михайловича — ученого, конструктора с мировым именем — в то время полным ходом шли испытания, результатов которых ждали на нескольких российских АЭС и на других предприятиях.
Через несколько месяцев поздним вечером к Соловьевым пришли с обыском. Следователей интересовало все, что связано с Александром. Изъяли телефон Соловьева, а затем увезли на допрос и самого Евгения. Его доставили в отдел СК РФ по расследованию преступлений, совершенных работниками правоохранительных органов, где водили по разным кабинетам и требовали признаться в том, что он является организатором преступной группы по отъему квартир. А через несколько часов опять отпустили.
Спустя несколько дней на допрос вызвали уже всю семью. Все вопросы правоохранителей крутились вокруг доверенности и Александра. Марию Петровну с Юлией опрашивали в одном кабинете, Евгения Михайловича увели в другой. Сказали, что параллельно идет допрос Александра. «Мы думали, что сейчас все разъяснится», — рассказывает Мария Петровна Соловьева. По ее словам, они до последнего продолжали считать, что все это какая-то ерунда и к ним относиться не может.
Еще как может
Дело довольно быстро разъяснилось. Доверенности оказались липовыми, к Александру в СИЗО никто не ходил. Расчет мошенников был простой: Александр получил шесть лет и про историю с квартирой и доверенностью узнает не скоро. Но им не повезло: на доверенности, среди прочих, стояла подпись начальника СИЗО Алексея Хорева. А начальник отдела безопасности строительной компании, к которому на стол попали документы на проверку, много лет проработал в структурах ФСИН, был лично знаком с начальником следственного изолятора и липовую подпись распознал мгновенно.
Вместо квартиры Соловьев получил уголовное дело, в котором фигурировали еще и юрист, два следователя и два адвоката (один из них и состряпал фальшивую доверенность). Вот только в итоге все фигуранты дела так и остались в нем свидетелями, а на скамью подсудимых попал только пожилой ученый, который якобы сам пришел требовать поддельную доверенность, вынудил всех остальных ему помогать и практически насильно заплатил им два миллиона рублей за фальшивку.
Дело было настолько абсурдным, что долгие месяцы Соловьевы были уверены, что вся эта история — сплошное недоразумение: еще один допрос, еще одно заседание — и все разрешится. «Я поначалу и не вникала ни во что, — объясняет Мария Соловьева. — Мы чувствовали себя совершенно невиновными. Мы жили настолько в другом мире, что было невозможно просто поверить, что это все так может обернуться. Как не приходило в голову и то, что можно просто “нарисовать” доверенность. Или брать с нас деньги за защиту, а работать на другую сторону — или совсем не работать по делу».
Иллюзии рассеялись, когда прозвучал приговор — восемнадцать месяцев общего режима. Вместо лаборатории и новых опытов Евгений поехал в изолятор — шестидесятисемилетнего ученого как особо опасного преступника из зала уводил конвой из пяти человек.
Русь бутырская
На адвокатов за два года Соловьевы потратили около двух миллионов — и это не считая денег, заплаченных Сулим. Марию Петровну стали отговаривать от апелляции. «Полтора года — такой небольшой срок. А на апелляции и больше могут дать», — говорили ее адвокаты.
Мария Петровна стала ездить в Бутырку как на работу: то лекарства отвезти, то передачу, то к начальству. Везде очереди — и в одной из таких родственник такого же сидельца посоветовал обратиться в фонд помощи осужденным и их семьям «Русь сидящая», созданный Ольгой Романовой.
Соловьева нашла сайт «Руси», а там увидела ссылку на проект «Школа общественного защитника». Решила, что сейчас сама выучится, во всем разберется и будет защищать мужа — на адвокатов денег уже не осталось.
«На первых же лекциях, которые читали бывший прокурор Алексей Федяров, бывший судья Илья Уткин и адвокат Алхас Абгаджава, мне открылся новый, удивительный мир, — смеется Мария Петровна. — Тут я услышала, какие бывают адвокаты, как часто они вступают в сговор со следствием. Я совсем другими глазами посмотрела на все, что с нами происходило. Как доверчиво и легкомысленно мы себя вели!» Там же Марии Петровне рассказали, что общественный защитник на процессе обладает большим количеством прав, например заявлять ходатайства или быть помощником адвоката.
Адвокат, которого Соловьевой уже после прохождения Школы общественного защитника бесплатно предоставили в «Руси сидящей», стал всерьез работать по делу — вместе с консультирующим их Алексеем Федяровым. Все лето они с Марией Петровной готовились к апелляции, до основания разобрали все дело по косточкам. Собрали все нестыковки и подтасовки — и в итоге в конце октября 2017 года выиграли апелляцию. Приговор был отменен. Евгения Соловьева отпустили в зале суда, дело отправили на новое следствие.
Школу надо поддержать
Алексей Федяров говорит, что теперь за ученого будут биться до конца. Народную мудрость, что от тюрьмы не стоит зарекаться, Соловьевы проверили на себе. Стали живым примером того, что, если не вникать в детали дела и верить, что правосудие само разберется, можно легко оказаться в тюрьме с реальным сроком.
Школа общественного защитника была организована «Русью сидящей» специально для ликвидации традиционной правовой безграмотности. Занятия школы проходят не только в Москве, но и в других городах России, куда с лекциями приезжают самые опытные юристы-практики «Руси», восстановившие права сотен осужденных.
Для всех слушателей занятия в Школе общественного защитника бесплатны. Но на аренду помещений, раздаточные материалы и дорожные расходы необходимы средства. Давайте вместе поможем работать Школе общественного защитника в 2018 году, чтобы такие ужасные истории, как у семьи Соловьевых, больше никогда не повторялись. Чтобы вокруг становилось все больше юридически грамотных людей, умеющих защитить себя и близких. И тогда произвола, на который мы с безнадежностью жалуемся друг другу, в нашей стране станет меньше.