Рубка за лес

Лесами покрыта почти половина территории Республики Алтай. Заготовка леса — привычное дело для местных жителей. А чем еще заниматься, когда кругом тайга? Ну, разве что сбором кедровых орехов промышлять, да охотой. Во времена советской плановой экономики колхозников заставляли держать коров, развивать животноводство. Коров — куда деваться — держали, а вот с кормами беда была. Где их выращивать? Поэтому коров поутру просто отпускали со двора, и они уходили в лес на весь день искать себе пропитание. А вечером возвращались домой. И даже с молоком. Так было 30 лет назад, так и сейчас. Правда, с прошлого года жители села Верх-Бийск и других деревень стали один за другим забивать скот. Все чаще коровы возвращаются из тайги с распоротым выменем. Они, рассказывают местные, по лесу ходят строго выбранным маршрутом. И препятствия не обходят, а преодолевают. Таких препятствий с недавнего времени вдруг стало очень много — по всей республике ведется массовая и очень активная вырубка леса. Бревна вывозят, а ветки, вершинки, пни оставляют на делянках, хотя это запрещено правилами. Вот на эти порубочные остатки и напарывается скотина.

Активист и собачка

Выращивать пшеницу тоже негде, да и не в традиции это у местных. Здесь каждый второй — лесоруб. Этим и живут в основном. Когда надо — идут в лесничество, пишут заявку на аренду участка для ведения лесозаготовительных работ. Проблем, как правило, не возникает — тайгу надо прореживать, и в лесничестве знают, где и какие конкретно деревья можно срубить без вреда и даже с пользой для леса. С этим всегда было строго: леса — собственность Российской Федерации. «Мы тут все лесорубы, и мой отец лес рубил, — говорит житель Верх-Бийска Владимир Швецов. — Но не варварски, как это делается сейчас, а по правилам». По правилам — это когда участки выделяются километрах в 70-80 в глубине тайги. Инспектор промаркирует каждое дерево, которое разрешается срубить. Чтобы добраться до выделенного участка, Швецов морозил по болотам зимники и так перевозил технику. «Это трудно, очень дорого, но это грамотный подход, ответственный», — рассказывает Владимир. Раньше и он активно занимался лесозаготовками, пилорама своя была. Сейчас только закупает древесину — за 200 километров от села.

Недавно Владимир Швецов прославился на всю Сибирь. Снимки, на которых он стоит с плакатом «Спасите Телецкое озеро и лес Горного Алтая» у ворот резиденции полпреда президента в СФО, разошлись по всему интернету.

Он и еще несколько активистов из числа жителей Верх-Бийска приехали в Новосибирск 13 февраля, но, понимая, что их малочисленную компанию квалифицируют как участников несанкционированного митинга со всеми вытекающими, Швецов вышел на пикет один.

Владимир Швецов у сгоревшего домаФото: Андрей Беспалов

Пикетчика заметили местные общественники, также ведущие борьбу с незаконными вырубками лесов Новосибирской области. Они помогли Владимиру встретиться с одним из помощников полпреда Сергея Меняйло. Разговор продолжался три часа. И, как оказалось, не безрезультатно. Чуть только вернулись домой, Шевцова пригласили на встречу с губернатором Республики Алтай Александром Бердниковым. Этой встречи Владимир безуспешно добивался несколько месяцев. Потом глава региона приезжал в Верх-Бийск на встречу с жителями села. По словам Швецова, губернатор пообещал сделать все, что в его силах. Только, попросил: «Не бузите». Ему ответили: «Как только лес перестанет падать, люди успокоятся».

А через пять дней после пикета в Новосибирске у Швецова сгорел дом. Деревянный дом загорелся в три часа ночи — когда самый крепкий сон. Швецов считает, что это поджог — слишком уж быстро, просто мгновенно дом занялся огнем. Проснувшись от истошного лая домашней собачки Фени, спавшей на его кровати, и поняв, что времени нет вообще, вылетел на улицу в чем мать родила, успев прихватить только смартфон. Даже Феню забыл, которая спасла хозяину жизнь. Опомнившись, Владимир забежал в дом, отыскал забившуюся под кровать чихуахуа, но путь через веранду уже был отрезан огнем. Пришлось вместе с Феней в руках выпрыгивать в окно. Кроме телефона и собачки Владимир ничего не успел взять. Сгорело все — паспорта, деньги, расплавились медали сына-спортсмена и ключи от машины, часы XVIII века. Счастье, что в эту ночь он в доме был один. Жена и сын поехали в Бийск. В другой половине (дом на две семьи) жили дедушка с бабушкой совсем старенькие, но пару месяцев назад их дети забрали в город. Досталось в ту ночь еще одной собаке Швецова — кавказской овчарке Маше. У нее, запертой в вольере, от страха отнялись задние лапы.

Этот дом, вспоминает Владимир, уже горел лет 15 назад. Причиной стало короткое замыкание в проводке. Но Швецов тогда успел одеть и вывести на улицу жену и сына, набрать воды и снега и самостоятельно потушить огонь. В общем, все успел. Все же дом, пусть и бревенчатый — не стог сена. Тогда дом почти не пострадал. В этот раз он выгорел в считанные минуты. Голого Швецова быстренько одели-обули сбежавшиеся на пожар соседи, чтобы не околел. Он и сейчас еще ходит в одежде с чужого плеча — не до смены гардероба, в себя до конца не пришел, ночами не спит. «Таким Делам» Владимир сказал, что совсем уж не исключает версию короткого замыкания, но, говорит, больше похоже на поджог. Слишком быстро выгорел дом, как будто его предварительно со всех четырех сторон бензином облили. Да и угрозы от лесозаготовителей поступали, говорит.

«Мы им на рога сели»

Угрозы начались после того, как в ноябре прошлого года ночью сгорел вагончик лесорубов, стоявший в каких-то двадцати метрах от автотрассы неподалеку от Верх-Бийска. Сожгли и трактор, оставленный у вагончика, пристрелили собаку. Кто поджег — неизвестно. По словам жителей деревни, это мог быть кто угодно. Рубщики достали до печенок все село.

Жители Верх-Бийска встали живым щитом и остановили вырубку соснового бора возле селаФото: Владимир Швецов

Следователи проявили завидную активность — всех подозрительных прогнали через детектор лжи, фотографировали подошвы, проверяли ружья. Такого количества защитников законности и порядка верхбийчане раньше в своем селе не видели — машины оперативников, ГИБДД. А когда сгорела пилорама одного из черных лесорубов — нагрянул и ОМОН.

На лесозаготовительный участок, где вагончик сгорел, прокуратура наложила арест. Лесорубы стали валить сосны чуть поодаль. Перед самым Новым годом все село пошло на эту делянку — с женами, детьми, стариками. Встали перед тракторами, вынудили рабочих заглушить двигатели.

«Мы тракторам буквально на рога сели, заставили прекратить вырубку», — рассказывает пенсионер Владимир Прокушкин. Он всю жизнь прожил в Новокузнецке, а шесть лет назад, выйдя на пенсию, переехал в Верх-Бийск — к могилам прадедов, которые были в числе первых казаков на Горном Алтае.

В активистах — все село

Конфликт с лесозаготовителями, которых в деревне называют не иначе как черными лесорубами, начался в сентябре. Они появились внезапно и давай валить столетний лес направо и налево. Словно косой косили. «Если бы они валили его где-то в глубине тайги, мы б и не узнали скорее всего. И никаких митингов бы не было, — рассказывает местная жительница Ольга Конорева. — Но они собирались начать с окраины села, прямо за огородами».

«В вальщики кого попало набирают, — говорит Алексей Конорев. — Осенью деревья валили прямо на дорогу. Хорошо, что никого не прибило. Едешь — а у тебя перед носом дерево падает. Прямо на асфальт, поперек дороги. Люди возмущались, но рубщики словно глухие. Им хозяева сказали — валить здесь, они и валят. Так от дороги и не ушли вглубь леса. Понятно почему: это ж затраты, а хочется легких денег. Свалил, погрузил, десять метров — и ты уже на трассе».

По словам Ольги, лесозаготовители перебрались в их Турочакский район из соседнего Чойского, откуда их выгнали местные жители, добившиеся возбуждения уголовного дела и наложения ареста на сельхозугодья (о том, почему огромные участки алтайской тайги стали считаться землями сельхозназначения, скажем чуть позже). Осенью в Турочакском районе началось массовое истребление леса вдоль Бии и автодорог. А когда лесозаготовители приехали в Верх-Бийск и стали уговаривать местных валить лес прямо за околицей, народ возмутился: «Если трактора и пилы будут гудеть у нас сразу за огородами, с этим мы точно мириться не станем». Объявили сельский сход, на который пришли практически все, кто мог ходить. Даже 90-летние старушки, которых в селе не видели десятилетиями, потому что они из дома не выходили, и те при поддержке родни пришли на сход.

Местная активистка Ольга КонореваФото: Андрей Беспалов

Пригласили на него и районного прокурора с главой администрации. Общим решением сельского схода стало приглашение на разговор губернатора Александра Бердникова. Таких сходов было несколько, а губернатор все не приезжал. А лес по-прежнему валили.

В Турочакском районе образовалась группа активистов, ядром которой стали жители деревни Верх-Бийск Владимир Швецов и супруги Коноревы, Ольга и Алексей. Первым делом активисты пошли к местным властям с требованием разъяснить, почему началась массовая вырубка соснового бора. По словам Ольги Коноревой, власти ответили, мол, нет повода для беспокойства, все по закону. Рубщики — собственники земельных участков, и у вас нет права им мешать. Единственное, сказали в Тондошинском сельсовете, к которому относится село Верх-Бийск, вы можете попытаться договориться с собственниками о покупке тех земельных участков, на которых леса уже нет.

«А остановить вырубку вы не сможете, сказали. В общем, разговаривали с нами очень цинично, самоуверенно, — рассказывает Ольга. — Нам показали карту, на которой лес вдоль реки и трассы был обозначен как земли сельскохозяйственного назначения».

Активисты не успокоились и отправились в Турочакское лесничество. Там им показали свидетельство о регистрации права собственности на те же самые земельные участки. Права на них были закреплены за Российской Федерацией в лице Гослесфонда.

«Тут мы окончательно поняли, что что-то здесь нечисто. Два собственника на одни и те же участки — и оба с законными правами. Активисты выяснили, что собственником так называемых сельхозземель вокруг Верх-Бийска является новосибирский предприниматель Виктор Щекин. Активисты убедили себя, что с ним получится договориться, слышали, что покрытых лесами сельхозугодий в собственности у этого бизнесмена видимо-невидимо по всей Республике Алтай и на территории Новосибирской области. Понадеялись, раз кровной заинтересованности рубить лес непременно у села Верх-Бийск у бизнесмена из другой области, как им казалось, нет, переговоры, во-первых, могут состояться, а во-вторых, удастся достичь взаимопонимания. Переговоры, вернее сказать, их подобие, вскоре состоялись — через третьих лиц.

«Сам Щекин общаться с нами не захотел, нам передали его слова: «Валил и валить буду, деньги в покупку земли вложены, их надо вернуть и получить прибыль»».

То же самое новосибирский бизнесмен говорил и на общественных слушаниях в Турочаке. По словам Коноревой, Щекин сообщил, что намерен требовать лесной амнистии и выведения «его леса» из лесного фонда. На что присутствовавшая на слушаниях Татьяна Гигель, сенатор Совета Федерации от Республики Алтай, ответила: «На амнистию даже не рассчитывайте». Также сенатор сказала, что лес надо возвращать обратно в лесфонд. Щекин попробовал было зайти с другой стороны и заявил о намерении построить монастырь на горе. Добавив, что для этого благого дела ему потребуется освободить гору от леса. Не сработало. Не впечатлило это заявление и представителей коренных малочисленных народов, для которых каждая гора на Алтае священна.

Вековые сосны, они же кустарная растительность

После слушаний активисты Верх-Бийска направили запросы во все инстанции и стали ждать ответа. Писали письма губернатору и даже — так надежнее! — однажды сами отправились с этим письмом в столицу региона Горно-Алтайск. «Но в приемной главы республики наше обращение не приняли, — говорит Ольга Конорева. — Сказали, не на той бумаге написано. Мы поняли, что дальше и не стоит пытаться встретиться с Бердниковым».

Вскоре стали приходить ответы. Точнее отписки. Мол, в связи с тем, что вырубку ведет собственник, мы бессильны что-либо сделать. Из республиканского министерства природных ресурсов на все обращения присылали один и тот же ответ, датированный разными числами: перечисление кадастровых номеров участков, а также на каком основании и каким организациям они принадлежат. Одним словом, успокойтесь уже, все законно.

25 января, после трех митингов верхбийчан и того общественного резонанса, который они вызвали в Горном Алтае, пришел ответ из республиканской прокуратуры. Прочитав его, активисты села поняли, что надежда на победу в борьбе с черными лесорубами все-таки есть. В письме было сказано, что прокуратура провела проверку и обнаружила на земельных участках «хаотично разбросанные порубочные остатки в виде сучьев, веток и вершинок деревьев», то есть «рубка велась с нарушением правил пожарной и санитарной безопасности в лесах». Из следующей цитаты становилось понятно, что владельцы участков ввели республиканскую прокуратуру в заблуждение и даже попросту обманули: «Как заявляли собственники земельных участков, рубка лесных насаждений осуществлялась ими для расчистки сельхозземель от древесно-кустарниковой растительности в порядке осуществления мелиоративных культуртехнических мероприятий. Однако результаты осмотра однозначно свидетельствовали о том, что под видом мелиорации земель на этих земельных участках велась именно заготовка древесины».

Древесина, арестованная судебными приставами и проходящая в накладных как древесно-кустарниковая растительность.Фото: Владимир Швецов

Прокуратура Республики Алтай оспорила в Арбитражном суде законность продажи администрацией Турочакского района компании «Турочак» 16,8 тысяч гектаров покрытой лесами земли, а также законность регистрации права постоянного (бессрочного) пользования ООО «Турочак» этой землей. В отношении сотрудников Росреестра, регистрировавших вышеназванную сделку, возбуждено уголовное дело. В то же время в прокуратуре отметили, что рубка лесов на землях сельхозназначения преступлением не является и привлечь рубщиков к уголовной ответственности невозможно. «Но нам пообещали провести проверки законности перевода земли в категорию сельскохозяйственного назначения», — со сдержанным оптимизмом сообщила «Таким Делам» Ольга Конорева.

Сейчас активисты Верх-Бийска при поддержке жителей села ухватились за идею введения особо охраняемой зоны вокруг Телецкого озера. «Понимаем, что жить нам станет сложнее — придется очень многие свои действия согласовывать, будут ограничения и запреты. Но мы согласны на это, лишь бы лес не уничтожали, — говорит Ольга. — Последствия массовой вырубки лесов в популярнейшем у туристов районе Телецкого озера негативно скажутся на экологии, это очевидно. Нельзя рубить сосны в береговой зоне Бии. Корневая система держит берега. Если дерево срубить, корневище сгниет за три-четыре года. Тотальная вырубка приведет к размыванию берегов. Река станет шире, но мельче. Вместо бурной горной реки, которую вы сейчас видите, появится широкое болото».

Кстати, республиканская прокуратура стоит на стороне жителей Турочакского района. И даже направила губернатору предложение о создании особо охраняемой природной территории по берегам реки Бия на всем ее протяжении на территории Турочакского района. В границы ООПТ должны войти хвойные леса, подвергающиеся в настоящее время уничтожению, считают в прокуратуре.

«Если вырубить сосны вдоль реки — это приведет к обмелению всего обского бассейна. Не станет рыбы, грибов, ягод. К нам туристы приезжают со всего мира. Что мы им покажем? Проплешины в тайге? Пеньки в береговой зоне? Перестанут ездить — на что люди будут жить? — возмущается Владимир Швецов. — Между рекой и идущей вдоль нее автодорогой — несколько сотен метров всего. Ленточный бор, уникальный, реликтовый. Раньше наш лес всего лишь на 50 метров просматривался, а дальше — стена непроглядная. А сейчас в некоторых местах от дороги все насквозь видно, даже противоположный берег».

Тубалары против

24 февраля в Турочаке прошел очередной митинг. На этот раз при активной поддержке Ассоциации коренных малочисленных народов Республики Алтай. Турочакский район относится к территориям компактного проживания тубаларов, щелканцев, кумандинцев (кстати, «тубалары» в переводе — «лесные люди»). По федеральному закону 1999 года «О гарантиях прав коренных малочисленных народов», без их согласия никакая хозяйственная деятельность на территории невозможна, нужно договариваться.

МитингФото: Андрей Беспалов

На митинге было человек 150, не считая сотрудников полиции и следственного комитета. Поддержать соседей алтайцев приезжали активисты из Бийска и Новосибирска. Ждали губернатора, но он не приехал. Из руководства республики не было на митинге никого. Но выступающие все равно обращались к губернатору и правительству, понимая, что им передадут. Люди снова потребовали вмешаться и остановить уничтожение леса в Турочакском районе и по всей Республике Алтай. Как вмешаться? А просто — вернуть земли, неважно когда и кем переведенные в категорию земель сельскохозяйственного назначения (сейчас сам черт ногу сломит, как во всем этом разобраться, история уходит в девяностые), в лесной фонд Российской Федерации.

«Мы много раз просили о встрече с губернатором Бердниковым, чтобы обсудить наболевшие вопросы, но он с нами так и не встретился, — сказала на митинге Зинаида Тырысова, руководитель республиканской общественной экологической организации «Сакральный Алтай». — Может, настолько занят, а может, посчитал ненужной встречу с представителями общественности».

По данным Тырысовой, в Турочакском и Чойском районах действуют 28 арендаторов, которым леса отданы в аренду на 49 лет.

Тогда экологическая организация провела мониторинг своими силами. И выяснила, что в Турочакском и Чойском районах есть неучтенные кедровые массивы, которые в лесохозяйственном регламенте Республики Алтай значатся как эксплуатационные леса. А значит, разрешена сплошная рубка.

«Мы попросили провести ревизию договоров долгосрочной аренды. В правительстве ответили — это невозможно, так как договоров очень много. Да, мы видим годами — тяжеловозы с кедром идут и идут. Такого варварства, как сейчас, не было никогда в отношении лесных и животных ресурсов», — говорит Зинаида Тырысова. По ее данным, лесозаготовками в Горном Алтае занимаются все кому не лень — москвичи, краснодарцы, новосибирцы, отовсюду. И весь кругляк направляется в Китай.

«Сколько леса погубили! — возмущается пенсионер Василий Тудашев. — Местные жители здесь всегда орешничали, а сейчас все нарушено. Озеро мелеет, рыбы нет. Кончать надо с этим беззаконием».

«У нас берега Катуни оголили до невозможности, — рассказывает активистка из Чемальского района Галина Козерогова. — Я в Усть-Семе живу с пяти лет. В поселке никогда не было ветра. А сейчас со всех сторон дует. Вдоль наших огородов лес подчистую вырублен. Мы и в прокуратуру обращались, и в минлесхоз, и в лесоохрану, во все инстанции. Все без толку. Прямо в селе по улице Трактовой открыт песчаный карьер. Под его расширение будут еще восемь гектаров леса вырубать. И будем мы еще больше пыль глотать, огороды песком засыплет. Глубина песка в этих местах 24 метра. С теми масштабами выработки, которые планируются, Усть-Сема быстро в этот карьер уйдет как в воронку. Писали всем, жаловались на все уровни — и получили отписку, мол, не беспокойтесь, через 50 лет мы посадим вам там деревья (то есть когда долгосрочная аренда закончится). В карьере, в этой яме они нам посадят саженцы! Люди в селе растеряны, мы не понимаем, как нам быть. Мы один карьер кое-как закрыли — потому что туда мусор сваливали, в помойку превратили. Так нам другой открыли!»

Зинаида ТырысоваФото: Андрей Беспалов

«Наши продажные власти в Паспаул китайцев завезли. Прокуратура запретила, теперь они в Тондошку лезут! — возмущалась на митинге Мария Ельденова из села Каракокша. — Пишем, пишем — только отписки! Плевать они хотели на нас, тубаларов, потому что на кону — деньги. Людей разучили работать. Коров нет, покосы заросли, никто не хочет скот держать. А жить на что-то надо — поэтому и херачат кедр! И сами тубалары продают свой лес, свою землю. Надо начинать с себя, а потом уже выше смотреть. А то будем скоро как лысые бурундуки бегать по голой тайге!»

«Весь лес — государственный. И в Республике Алтай рубится лес государственный, не местный, — считает новосибирский активист в защиту лесов Владимир Кириллов. — Не Бердникову принадлежащий, а находящийся в федеральной собственности по умолчанию. По нашим расчетам, в республике вырубили леса на 1,2 миллиарда рублей. Куда лес уходит? В Китай. Как и новосибирский. Почему китайцы начали скупать лес по всей Сибири? Потому что в Китае запретили любые рубки леса. По всей Сибири местные коррумпированные чиновники не обращают внимания на законы. Простой вопрос — кто менял категорию земель? В Новосибирской области это делал губернатор. Может, и в Республике Алтай так же? Это вопрос к правоохранительным органам. Власти не идут на диалог с представителями гражданского общества. Это чревато — в Новосибирской области губернатора сняли как раз за массовые митинги против резкого, на 30%, повышения тарифов на ЖКХ — в пользу местных олигархов, которые поставляют тепло».
Кириллов предложил провести в Горном Алтае летом всероссийский съезд некоммерческих организаций, которые занимаются проблемой незаконной вырубки лесов.

Митинг неожиданно завершился на веселой ноте. Ведущая, имея в виду резолюцию, оговорилась и случайно призвала проголосовать за революцию. Предложение всем понравилось. Народ расходился в хорошем настроении.

«Вот такой интерес»

Из Турочака в Верх-Бийск возвращаемся на машине Швецова. Расстояние в 25 километров проходим минут за 15. Не то что осенью, говорит Владимир, когда из-за 20-сантиметрового слоя грязи, нанесенной лесовозами из тайги, путь в Турочак занимал не меньше часа. Из-за этой грязи участились ДТП. Как правило, в них туристы попадали, непривычные к новым местным реалиям.

Спрашиваю Владимира, почему так неярко он выступил на митинге. Можно сказать, потерялся среди других активистов, а ведь самый известный сегодня в республике человек. «Этот митинг — не последний. И не так важно, кто на нем выступил, а кто нет. Главное, что он был и будут еще. Мы не остановимся. Но мне не нравится, что как только мы стали выступать против незаконной вырубки леса, в село тут же потянулись представители всевозможных партий (на митинге в Турочаке они тоже были — как же не поддержать народ перед выборами?! Правда, скорее мешали, то и дело сбиваясь на политические лозунги — ТД). А потом в СМИ началась травля: писали, что Швецов от партий деньги получает, что нечист на руку. А я ни в каких партиях не состою, мне дела нет до них никакого. Еще намекали, что я турбазу строю и потому мне самому этот лес нужен. Мол, Швецов только свои интересы защищает».

Река Бия в окрестностях Верх-БийскаФото: Андрей Беспалов

Владимир Швецов — предприниматель, хотя сам предпочитает называть себя крестьянином. У него фермерское хозяйство — свиней держит, коров, даже кони есть, продуктовый магазинчик в селе, небольшой земельный участок, на котором Владимир построил гостевые домики. Горный Алтай — регион туристический, село Верх-Бийск стоит на берегу Бии, незамерзающей и шумной даже в 30-градусные морозы. До Телецкого озера — каких-то 30 километров. Гостевые домики Швецов — да не он один в деревне — построил по республиканской программе развития сельского туризма «Зеленый дом». Еще в середине девяностых. На вопрос, какие льготы он получает за участие в программе развития туризма в республике, Владимир отвечает: «Да никаких льгот, кроме налогов, которые я плачу…»

Швецов на какое-то время замолкает, поглаживая сидящую у него на коленях Феню. С собачонкой он не расстается с тех пор, как подобрал ее два года назад, почти околевшую, на улице села: чихуахуа выбросили прежние хозяева, когда продали дом в Верх-Бийске и уехали. Несколько месяцев Владимир возил Феню (Швецов не стал называть собаку прежней кличкой Изольда) по ветклиникам, ей сделали не одну операцию. В общем, спас жизнь собачке. Которая теперь спасла жизнь ему… «Интерес, интерес… да, у меня есть прямой интерес. Я хочу, чтобы перестали валить вековые сосны прямо вдоль трассы и в береговой зоне. Я, как и все, хочу иметь на берегу реки домик с банькой, и чтобы вокруг лес рос. Вот такой мой интерес…»

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!