Как перестать быть вундеркиндом

— …Десять, одиннадцать, двенадцать. Ух! Теперь твоя очередь. Сможешь? — подзадоривала бабушка внучку.

— Раз, два, три… — повторяла полуторагодовалая девочка, поднимаясь по лестнице и держась за бабушкину руку — ходить самостоятельно ребенку было не так просто, как считать. Через несколько лет про эту девочку, Леру Воряхову, будут снимать телесюжеты и говорить, что «таких людей, как она, один процент во всем мире».

Лерины родители быстро поняли, что она одаренная — трудно было не заметить: малышка рано научилась читать и понимать все познавательные передачи, которые в то время шли по телевизору, быстро осваивала сложные игры. В четыре года пошла в школу, а в пять лет уже начала изучать программу пятого класса. Пока я со слезами училась выводить буквы, Лера писала сочинения и складывала дроби. Я умывала заплаканное лицо, закрывала тетрадь с тремя строчками закорючек и шла гулять с Лерой, которая как раз возвращалась из школы с бабушкой.

Зинаида Петровна, бабушка Леры, маленькая пожилая женщина, почти каждый день ездила с внучкой на другой конец Москвы — в ту школу, куда согласились взять девочку-вундеркинда. Опаздывать было нельзя: все занятия проходили индивидуально, учителя были строгими, в гимназии не давали поблажек на возраст. Бабушка делала с внучкой уроки, носила набитый тяжелыми учебниками портфель и успокаивала ее, когда та капризничала после сложного дня.

Одно свободное лето

Когда Лере было восемь с половиной лет, Зинаида Петровна сломала ногу и несколько месяцев не могла ходить. Семья переживала, что Лера не будет справляться одна, но для ребенка с богатой фантазией, который читал книги про невероятные приключения, такое лето стало новым увлекательным опытом.

«В школе меня всегда ждала бабушка или мама, я везде была с кем-то. И тут я вдруг начинаю сама помогать бабушке, сама ходить в магазин. Я почувствовала себя нормальной восьмилеткой, соответствующей своему возрасту, меня это изменило», — вспоминает Лера.

В свободное время Лера выдумывала игры с историями и персонажами, причем умела играть в них даже сама с собой. Когда я приходила в сквер, где мы гуляли, я присоединялась к ее играм с какими-то необычными для меня сюжетами. В школе Лере было уже не так интересно, ведь ни одноклассников, ни школьных шалостей, ни записок под партой у нее не было, она могла воплотить это только в игре. От моих расспросов о том, что такое химия или как проводятся уроки физики, она отмахивалась. Из-за учебной нагрузки она не могла ходить в музыкальную школу или спортивную секцию. Уроки, взрослые со своими правилами, режим, интервью для дурацких передач, вертящиеся вокруг люди начали ей надоедать.

«Я считала себя взрослее и самостоятельнее многих ребят, то есть я такая взрослая, самостоятельно мыслящая, жизнью закаленная, а вокруг столько маменькиных сыночков и маменькиных дочек. Но в большей степени я себе это внушала, потому что и сама считала себя такой избалованной, чистенькой маменькиной дочкой», — рассказывает Лера.

На юридический не взяли

Как-то Лера была у нас в гостях, за нами смотрела моя старшая сестра. Они разговорились о чем-то совсем мне непонятном, кажется, о пацифизме. К моей сестре Лера была ближе по интересам, чем ко мне, но все же она ни разу не показала, что я маленькая (я была младше на год — на тот момент огромная разница). Я была польщена тем, что ей со мной общаться нравится больше, чем с моей сестрой. Правда, совсем скоро Лера меня переросла — у нее начался несвоевременный подростковый кризис, и они с Яной стали очень похожи. Оказывается, на нее произвел впечатление тот разговор о хиппи и движении за мир во всем мире. После этого Лера фантазировала уже о всечеловеческой свободе и разрешении духовных проблем, что совершенно не соотносилось с предстоящими выпускными экзаменами и поступлением в университет.

«Я хотела пойти в техникум, но мои родные уперлись, сказали: “Зачем тогда ты, и мы вместе с тобой, столько лет горбатились? Это тебе надо, и все”. Я и не думала, что мне что-то там надо, я просто хотела скорее окончить школу и на все забить, — смеется Лера. — Но я понимала, что просто гулять мне никто не даст, потому что ситуация, когда подросток двенадцати лет шатается по улице, вызовет вопросы».

Поиски университета, в который согласились бы принять девочку, еще даже не получившую паспорт, стали целой битвой, несмотря на несколько выигранных Лерой олимпиад и золотую медаль. Где-то ссылались на официальные постановления, а где-то просто говорили, что «мы не няньки», и вешали трубку. Бороться за права и свободы юридический факультет МГУ Леру не допустил, зато на истфак ее приняли с радостью. Она отпраздновала выпускной со своими друзьями, которые считали, что она окончила шестой класс, и выдохнула.

Первая любовь

В университете Лера наконец почувствовала себя самостоятельнее: она могла ходить на те пары, которые ей нравятся, а вместо нелюбимых предметов наворачивать круги на автобусах по всей Москве. Одногруппники сначала не знали, что она младше, а когда узнали, восприняли это спокойно — Лера попала в мир, где окружающим было все равно, что она особенная, где от нее не требовали каких-то побед и знаний. Все было почти так, как она представляла: песни под гитару между парами, новые люди с похожими интересами, фенечки, хайратники, прогулки по городу. В тот период я несколько раз видела Леру с подружкой в нашем районе, она смеялась на всю улицу. Как мне казалось, у меня тогда была такая же свобода: я сама ездила на занятия в центре и бродила там после них.

К концу учебы Лере опять пришлось столкнуться с тем, о чем прежде она только читала. Все вокруг были давно влюблены, встречались, ссорились, расставались, однокурсницы успели выйти замуж — для Леры это было так же недосягаемо, как музыкальная школа и салочки на перемене. Но в семнадцать лет Лера встретила свою большую первую любовь, это чувство расставило все по своим местам и при этом вывернуло наизнанку: вот Лера, студентка пятого курса, слушает признание в любви по телефону, а вот она кладет трубку и вопит от радости в подушку, как обычный подросток, и не знает, что ему ответить и как нужно себя вести. После того признания были разговоры обо всем на свете, диплом по истории Великобритании, совместные походы в библиотеку, чтобы найти нужную литературу к нему, правки диплома, защита, первые мелкие ссоры. Все пазлы обычной жизни наконец сложились в ту картину, которую она хотела видеть. Лера с Филиппом уже больше трех лет вместе.

На работу в семнадцать лет

В 2014 году Лера выпустилась из университета и вышла на свою первую работу — в архив Исторического музея. В семнадцать лет она воплотила мечту всех своих ровесников и стала окончательно свободна — от учебы, чужих порядков, даже от родительского кошелька. Я в это же время лежала дома на полу перед тестами по ЕГЭ и представляла, что вот закрою глаза, а открою уже через много лет после экзаменов, всех сессий и собеседований на работу и смогу наконец перестать нервничать.

— Мне не очень нравится моя работа, — морщит нос Лера. — Я думаю поменять специальность вообще, может, ветеринаром стать. Зато в музее я делаю такую простую, механическую работу и могу думать весь день.

— О чем ты думаешь?

— Не знаю, мечтаю, планирую что-то. Иногда думаю, что я хочу скорее домой.

Лера рассказывает, какие у нее дома животные, что она хотела бы с ними работать, а вот преподавать историю точно не собирается, потом говорит, что было бы здорово заниматься общественной деятельностью, может, даже попробовать вести видеоблог. Недавно Лере исполнился двадцать один год, и у нее впереди еще много времени на поиски себя, на учебу в удовольствие, даже на художественную школу и карате. Она выросла, перестала быть вундеркиндом и теперь может пожить для себя.

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!