Безликие хрущевки за путепроводом больше похожи на декорации, обозначающие город, людей вокруг почти нет. Жизнь проносится мимо в виде звука автомобилей, спешащих по виадуку над путепроводом. Тропинка прихотливой геометрии как бы намекает, что здесь должна быть природа. Но нет и природы. Этот пятачок — пространство безвременья. Жизнь с ее привычной логикой «пути» заканчивается где-то в ста метрах от места моего назначения — глухим забором, вдоль которого приходится долго идти, недоверчиво озираясь и ища какой-нибудь вход. Вдруг стоп: яркое граффити на воротах. Но ворота не открываются. В их запертые створы упираются старые, затоптанные и поросшие хилой травой рельсы: «Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны». А что делать, если это не конечная станция?

По месту жительства

«Поезд прибыл на конечную станцию». Эти слова прозвучали, а Виталий, уже давно пропустивший свою остановку, все не мог встать и выйти из вагона. Внезапная резкая боль в ноге не отпускала и не давала двигаться.

Работники метрополитена помогли мужчине выйти из поезда. Состав ушел в депо, а Виталий остался сидеть на лавочке. Боль не отпускала. «Может, вам скорую вызвать?» — «Пожалуй да».

На скорой Виталия увезли в больницу, там сделали обезболивающие уколы и отпустили: «Обращайтесь в поликлинику по месту жительства». Но место жительства у Виталия в городе Стаханов, Донбасс, Украина. Поэтому, конечно же, ни в какую поликлинику он не пошел, вернулся домой, где больше месяца пытался прийти в себя, сидя на обезболивающих, которые не очень-то помогали. Ходить он практически не мог, с продуктами выручали соседи по коммуналке. На работе сказали: «Ну, выздоравливай, ждем». Но на работу Виталий тоже не смог вернуться, а потом не смог и платить за жилье.

Виталий ГегешкоФото: Елена Игнатьева для ТД

Все это время Виталий звонил в различные организации, объяснял ситуацию, спрашивал, что делать. Домой ему было не вернуться, ни физически, ни стратегически: дома регулярно бомбили, и семья его дочери время от времени перебиралась в подвал, который они соорудили, чтобы можно было укрыться в момент опасности. Дочка с двумя маленькими детьми сидела без работы. Надо было ей помогать деньгами, зарабатывать, что-то посылать. Словом, никак не вернуться.

Все, к кому обращался Виталий, говорили: «Не знаем, что вам посоветовать». И только одна девушка из «Красного креста», имя которой мужчина до сих пор произносит с трепетом, рассказала ему о Мобильном приюте Мальтийской Службы Помощи — приюте, где пережидают свое безвременье бездомные-инвалиды, люди, лишившиеся документов и прав, которым некому помочь и которые сами себе помочь не могут.

Жаловаться не приходится

Виталию 48 лет. С тех пор как его, уже неходячего, с постоянными болями, привезли в приют, прошло четыре года. Все эти годы его единственный дом — это «палатка» мальтийского приюта. Помещение примерно в 80 квадратных метров с биотуалетом на улице.

По периметру здесь помещаются 20 двухэтажных коек и маленький ДСП-шный столик с телевизором и несколькими табуретками. Половине постояльцев табуретки не нужны — это либо полностью лежачие люди, либо инвалиды на колясках — поэтому на табуретках лежат «Новый завет», хлеб с чесноком, стоит кружка чая. Дверь в палатку не закрывают, чтобы проветрить помещение, в котором одновременно ночуют 40 человек, и подышать свежим воздухом. Виталий и его соседи лежат на койках одетые по-уличному. Хотя отопление в приюте хорошее — две большие дровяные печи, которые зимой топятся круглосуточно.

«Сейчас уже тепло, вчера выходил, солнышко греет, красота», — говорит Виталий, для которого «погулять» — это просто выйти из комнаты-палатки на улицу и посмотреть на декорации-хрущевки, послушать, как машины носятся по виадуку. Еще иногда получается в компании работника приюта доехать до ближайшего магазинчика, для разнообразия.

Небольшого стола хватает на всех обитателей комнатыФото: Елена Игнатьева для ТД

«Здесь все очень внимательные, никогда не откажут, всегда спросят, что нужно, как дела. Тут очень хорошие люди, помогают нам во всем», — говорит Виталий. И правда, сотрудники Мальтийской Службы Помощи дежурят в приюте денно и нощно, поддерживая порядок, обеспечивая людей питанием и одеждой, помогая с прохождением санитарной обработки и «медосмотром», с восстановлением документов, с получением инвалидностей и с определением в интернаты.

«Кормят нас хорошо. Три раза в день — утром что-нибудь из пакетов, например, лапша, или пюре, днем всегда готовят суп, прямо здесь, в соседнем помещении есть небольшая кухня, а вечером тоже что-нибудь привозят. Часто нам помогают люди из разных церквей, вот, на Пасху принесли куличей и яиц, мы почти неделю ели, что-нибудь к чаю тоже приносят, или одежду, если какую нужно. Словом, жаловаться не приходится, у нас все есть».

В голосе Виталия благодарность и уверенность, что здесь он не пропадет. Это единственное, что по-настоящему важно, потому что, оказывается, бывает так, что жизнь в одночасье приезжает в тупик, но не заканчивается.

Ждите, очередь общая

Впрочем, из приюта Виталий с завидной регулярностью попадает в больницы. Лежал он в них в общей сложности уже 11 раз. Диагноз ему все же поставили: коксартроз тазобедренного сустава. Как только с диагнозом возникла определенность, Мальтийская Служба озаботилась вопросом протезирования и собрала на него необходимую сумму. В это время у Виталия шли воспалительные процессы, открывались гнойные свищи, его подлечивали, но не вылечивали до конца. Когда подошел момент операции, воспаление полностью не было ликвидировано, врачи поспешили, вероятно, чтобы не держать место, и сделали протезирование на воспаленные ткани. Протез не прижился, и его пришлось удалить и утилизировать. Собрать средства на второй в службе уже не могут, ведь нужд у каждого постояльца очень много. Поэтому Виталий встал в очередь в центре документов, чтобы получить гражданство России и иметь возможность сделать протезирование по квоте. Без этого он просто никогда не сможет ходить. В центр документов Виталий ездит раз в несколько месяцев в сопровождении сотрудников службы или знакомых. Но именно в тот момент, когда очередь подошла, Виталий был полностью лежачим, переживал очередное воспаление и не смог явиться с документами.

«Мою очередь передвинули примерно на год. Хотя до конца не известно, на сколько на самом деле, никто ничего не говорит, кроме «ждите, очередь общая»».

Надо только выучиться ждать

Виталий ждет. Планов на жизнь не строит, хотя надеется после протезирования восстановиться и снова пойти работать — или в охрану, если возьмут по старой памяти, или еще куда-нибудь.

«Все мои специальности, конечно, уже вряд ли пригодятся. Я, например, умею троллейбус водить, но граждан Украины не берут. На заводе работал, слесарем. Сейчас думаю, может диспетчером или оператором получится заделаться, все же компьютером владею».

Единственное, что есть у Виталия — это мобильный телефон и ноутбук. Мобильный модем ему оплачивают знакомые, с которыми он познакомился в интернете. Благодаря этому он может общаться с дочкой. И это уже для него большая роскошь.

Постояльцы живут в палатке Мальтийской Службы ПомощиФото: Елена Игнатьева для ТД

Вместе с ним ждет восстановления паспорта, рисуя сутками напролет, театральный художник, попавший в аварию — со сложным переломом ноги; депортированный из Афганистана молодой человек, разговаривающий на смеси русского и английского и сидящий на койке, где какое-то время назад лежала учительница школы при Консерватории, в числе воспитанников которой многие известные музыканты. Всего в приюте около 20 инвалидов. Они все или смотрят телевизор, или читают, или рассказывают друг другу истории из прежней жизни, но, кажется, все живут по принципу, о котором в фильме Тарковского говорит жена Сталкера: «Если бы не было в нашей жизни горя, то лучше бы не было — хуже было бы. Ведь тогда и счастья не было, не было бы надежды».

Кажется, единственная надежда у Виталия и других людей, которые не нужны обществу и государству, но остаются в живых и хотят вернуться к нормальной жизни, — это приют Мальтийской Службы Помощи. В наших силах сделать так, чтобы за этими обездоленными людьми было кому ухаживать и давать им возможность продолжать путь. Ваши пожертвования — пусть они будут небольшими, но ежемесячными — пойдут на оплату тяжелого во всех отношениях труда работников приюта, которые должны видеть надежду там, где ее по всем признакам нет. И должны каждый день помогать своим подопечным двигаться дальше.

Сделать пожертвование

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!