У Фархада горят глаза. Он третий день ходит на занятия Школы общественного защитника в Сахаровский центр, всего курс продлится пять дней. Потом он уедет домой, в маленький город Альметьевск в Татарстане, применять новые знания на практике. Фархад работает там в Фонде Тимура Исламова — помогает наркопотребителям и ВИЧ-положительным отстаивать свои права на лечение. Они его слушают и доверяют ему, ведь он один из них. Был одним из них — пять лет назад он завязал с наркотиками.
Не смог умереть
«Я начал в 14, в восьмом классе, — рассказывает Фархад. — Мои друзья были на два-три года старше, и самому хотелось казаться взрослым и крутым. Большинство парней тогда кололись и говорили, как это круто. Героин в 1998 году был везде, это было модно».
Сначала покупал на карманные деньги, потом начал воровать. Школу не бросил, даже поступил в институт, из которого потом выгнали. Родители про наркотики не сразу узнали, а когда узнали, пытались помочь. А к 24 годам и сам решил, что пора бросать.
Тогда же, десять лет назад, Фархад женился. «Жена моя, Рузеля, ничего про это не знала, я говорил, что просто курю траву, — вспоминает Фархад. — Она в этом ничего не понимала и верила. Верила, что я не стою на ногах и брежу, потому что просто перекурил. Но через год она узнала. Она у меня молодец, помогала, как могла. И родители помогали. Были клиники, кодировки, всякие заговоры. Но ничего не сработало».
На свадьбу им подарили квартиру, и Фархад устроил в ней притон. Сказал жене, что сам сделает ремонт, чтобы сэкономить деньги, и они жили то у одних родителей, то у других. А на самом деле в квартире он варил наркотики. Потом и вовсе продал квартиру втайне от жены за половину стоимости — нужны были деньги.
Через два года родилась дочка. «Я тогда наделал очередных глупостей, был в розыске и дочь не видел, — говорит Фархад. — Месяца два скитался по каким-то лесам и помойкам. Рузеля все терпела».
Фархаду повезло — он ни разу не попал в тюрьму. Один раз родители продали свою квартиру, чтобы его отмазать. Второй раз залезли в большие долги. «Если бы я сел, я бы точно не выжил», — говорит Фархад. Но не выжить он мог не только поэтому.
«Нас было семь человек в притоне, мы вместе кололись, и ВИЧ обнаружили сначала у одного, потом у второго. Мы понимали, что все мы вичовые. Но я не ходил в СПИД-центр и анализы не сдавал. А потом как-то пошел, и мне там сказали, что если я продолжу колоться, то умру через пять лет максимум». Фархад продолжил. И начал умирать через три года.
Стал худеть, температура постоянно под 40, отказали ноги. «Я и жить так не мог, и покончить с собой не мог, хотя несколько раз пытался устроить себе передозировку».
Потом была реабилитация в Казани и группа анонимных наркоманов. Тогда же начал принимать терапию и уже через две недели стал чувствовать себя лучше. Правда, терапию удалось получить не сразу. Пока Фархад ее добивался, понял, как непросто другим. Чем лучше ему становилось, тем больше было сил и желания рассказать о своем опыте и помочь таким же, как он.
Один в поле воин
В сентябре будет пять лет, как Фархад завязал. И пять лет, как начал работать в Фонде Тимура Исламова— сначала волонтером, потом сотрудником и теперь — руководителем отделения в Альметьевске. Он проводит семинары и группы поддержки для наркопотребителей и ВИЧ-инфицированных, раздает шприцы и презервативы, дежурит в наркодиспансере и в отделении милиции, где рассказывает наркозависимым про возможность реабилитации и риски заразиться ВИЧ.
А еще Фархад работает с центральной районной больницей и туберкулезным диспансером. «Последние два года я ходил в ЦРБ, как на работу, — говорит он. — Потому что ВИЧ-положительных наркопотребителей до последнего времени туда просто отказывались класть. И вот я там сидел по несколько часов с каждым своим подопечным, пока не вынуждал их принять его. Один врач отсылал к другому, придумывали любые поводы, чтобы не положить человека. Но мы добивались своего, и нас, конечно, в больнице не любили».
Один раз Фархад провел пять часов в приемном отделении больницы с парнем, у которого была двусторонняя пневмония и температура 40. Три раза его не забирала скорая, на четвертый отказалась уже больница, так как он наркопотребитель с ВИЧ. На пятый раз Фархад сам отвез его в больницу. Пошла одна отговорка за другой: посидите, ждите, сейчас придет другой врач, надо сделать рентген, вдруг у него туберкулез. Парень, так и не получив помощи, умер на руках у Фархада.
Однажды в офис фонда пришла полиция — мол, вы раздаете шприцы, значит, пропагандируете наркотики. «Я тогда долго объяснял им, что они все равно будут колоться, так пусть лучше стерильными шприцами. Объясняю, что шприц стоит 20 рублей, а лечение одного ВИЧ-инфицированного в месяц — 30 тысяч рублей. Самому государству это должно быть выгодно, ведь дешевле потратить 600 рублей в месяц на 30 шприцов, чем 30 тысяч рублей».
Фархад знает в Альметьевске все притоны и места сбора секс-работниц. Полиция его за это не любит, мол, ты не доносишь, значит, покрываешь преступление. Но Фархаду важно, чтобы люди из групп риска ему доверяли. И они доверяют — часто звонят и просят привезти шприцов, или приходят поговорить. Многих ему уже удалось спасти и убедить пройти реабилитацию. А в прошлом году договорился с двумя строительными фирмами, которые согласились брать на работу завязавших наркопотребителей. Из всех, кого Фархад туда устроил, еще ни один не вернулся к наркотикам. Жаль только, что этим занимается не государство, а маленький фонд в лице Фархада Навлютова.
Но больше всего Фархад борется за то, чтобы за наркотики не сажали в тюрьму, потому что это точно путь в никуда. «Наркомания — это официально признанная болезнь, а болезни нужно лечить, а не сажать за них», — говорит он. Несколько раз он выступал в роли общественного защитника в судах, но юридических знаний не хватает, поэтому записался на курсы в Школу общественного защитника.
«Даже за три дня я столько всего узнал, — глаза Фархада снова горят. — И понял, что мог повести себя по-другому на суде, и, может быть, тех двоих, например, которых у меня посадили в марте, я мог бы отстоять. Можно было написать жалобу на адвоката по назначению. Можно было исключить доказательства из следствия. У нас адвокаты в Альметьевске не работают — их назначают, они на все кивают и соглашаются». Те молодые люди уже в тюрьме, но Фархад надеется, что новых подопечных он сможет отстоять и отправить не в тюрьму, а на реабилитацию.
Год назад у Фархада и Рузели родились здоровые мальчики-близнецы, а через год он хочет все-таки получить высшее образование. Конечно, юридическое. А пока он будет продолжать бороться, используя знания, полученные на занятиях в Школе общественного защитника.
Для всех слушателей занятия в Школе общественного защитника бесплатны. Но на аренду помещений, раздаточные материалы, дорожные расходы и зарплату лекторов необходимы деньги. Оформите регулярное пожертвование, и больше людей смогут научиться защищать в суде себя и других людей, попавших в беду. Горящих глаз Фархада с его удивительной судьбой, к сожалению, не всегда достаточно.