«Человек, которого я избил, не умер. В реанимации был, как я понял. Чувства вины нет. Был ли он плохим человеком? Это же личное, я вам говорю. Если бы сейчас такая ситуация повторилась, так бы себя не повел — извлек из этого урок и опыт.
Откуда у меня этот шрам на лице? Мне лет десять было, мы на крыше девятиэтажки рисовали граффити. Туда поднималась полиция, и мы поняли, что надо сваливать. Я открыл дверь и упал, пролетел лестничный пролет, ударился — и мне рассекло голову. Был ли это единственный «бег» от полиции? Нет, конечно.
Я рос без папы. Он ушел, когда я пошел в садик. Да ну его, даже знать не хочу. И ничего не знаю. Мне на самом деле неинтересно, как он живет. Какой это отец? Отец своего ребенка не оставит.
Игорь
Фото: Валерий Зайцев для ТД
В тринадцать лет я работал на стройке со знакомым — нам нужны были деньги. Это было очень тяжело. Еще трудился в охране, занимался ремонтом квартир, был помощником специалиста в подростковом молодежном клубе.
До центра мне встречалось мало хороших людей. В центре — много. Благодаря центру я поменялся. Начнем с того, что я не учился. В восьмом классе нам сказали: «Мы ставим вам троечки, забирайте документы и уходите куда угодно», и мы всем классом перестали заниматься.
В центре мне дали возможность окончить школу. Сначала, конечно же, ничего не понимал. Мне пригласили репетиторов. Я быстро схватываю: курс математики восьмого — девятого класса прошел за три месяца.
Я попал в реально сильный класс. Там были ребята, которые учатся на пятерки, и мне приходилось не отставать от них. У меня по математике будет четыре, по геометрии тоже. Откуда знаю? Я же знаю свои силы и то, где я сделал ошибки. Нет, я не горжусь этим. Гордиться можно тем, если будет достойная работа, семья, жилье. Но в основном семья. Если мои дети чего-то добьются, я буду очень сильно этим гордиться.
У меня взрывной характер, я быстро нагреваюсь и быстро остываю. Сейчас начал контролировать себя чуть-чуть. Работаю с психотерапевтами, психологами. И в обычную жизнь навык вынесу, я же им пользуюсь. Вообще, курс в центре длится девять месяцев, я уже его окончил, а в поход [ежегодный поход на Север воспитанников центра. — Прим. ТД] я иду по собственному желанию. Хочу посмотреть, повидать эту красоту — будет что вспомнить в жизни.
Может ли повториться то, что уже было, если накроет волна гнева? Не будет этого. Я же сам решил. Гнев, ярость и злость — это слабые эмоции. Их могут проявлять все. А любить, заботиться может не каждый. Наверное, я могу, не знаю. Ну уж точно не ненавистью жить. До центра, до того как я решил меняться, я жил только этим. Сейчас точно не живу, стал спокойнее относиться ко всему.
Я поступаю в автотехникум, собрал почти все документы. Хотел на эмчеэсовца, но проблема в том, что отучусь, а меня просто не возьмут на работу. А так пойду на автомеханика, получу права, схожу в армию, устроюсь на работу. О высшем образовании еще не думаю. Семья? Жена. Ребенок — один, может, два. Три много. Я хочу, чтобы у моих детей было нормальное детство, полноценная семья. Хочу дать им то, чего не дали мне. Этого любой хочет».
Игорю восемнадцать лет, в Центр социальной адаптации святителя Василия Великого он попал около девяти месяцев назад, как сам говорит, за избиение. Подробностей той истории он не раскрывает. Он только что сдал экзамены за девятый класс, и уже известно, что за русский он получил 32 балла из 37. Для него это прекрасный результат.
Игорь
Фото: Валерий Зайцев для ТД
На стене в комнате сотрудников Центра социальной адаптации святителя Василия Великого висит большой разлинованный ватман: слева фамилии и имена, вверху названия колледжей. Плюсиками отмечают наличие документов для поступления.
Читайте такжеЛев Шлосберг: «Детей нельзя лишать свободы»Понадобилось совсем немного времени, чтобы убедиться: система не помогает подросткам, а в большинстве случаев губит их
Все ребята из этого списка — подростки, которые нарушили закон. В основном они попадают сюда по решению суда.
Сотрудники центра пытаются изменить их жизнь. Звучит пафосно, но у 85 процентов ребят, которые выходят отсюда, не было рецидивов. За каждым процентом стоит личная история. Максим окончил Лесотехническую академию, каждый год приходит на праздники в центр. Николай учится в институте на отделении прикладного искусства и помогает центру как волонтер. Александр женился, у него родился сын. Он отслужил в армии, участвовал в торжественном параде на Дворцовой площади в честь 70-летия Победы. Алексей работает в компании, специализирующейся на IT-технологиях. Он часто приходит в центр со своей девушкой.
С ними, как и с нынешними воспитанниками центра, ежедневно занимались социальные работники и педагоги, психологи. Ребята живут в центре, ходят отсюда в школу, их водят в театры и музеи, на выставки. Здесь говорят, что изменяться подросткам помогает вера в то, что они могут быть другими.
Помощь подросткам, которые нарушали закон, — не самое популярное дело. Но оно крайне важное: мы можем помочь этим ребятам двигаться дальше в правильном направлении. И чем больше мы поможем центру, тем меньше вероятность того, что однажды в глухом дворе нас остановят какие-нибудь малоприятные личности. Помогая центру, мы вкладываем в свою будущую безопасность. Вы можете пожертвовать любую сумму — она будет потрачена на то, чтобы сделать из запутавшегося и сбитого с толку подростка нормального человека.
