«Там же пиштаки! Они высасывают из людей жир!» — не то предостерегала, не то подкидывала мне лайфхак мама. «Там люди пачками пропадают, не смешно», — мрачно добавляла сестра, дипломированный специалист по наркотрафику и преступности Латинской Америки. Это меня так провожали на континент моей мечты. Через год я изрядно похудела, кстати. Если надо мной и потрудились пиштаки, то сделали они это по-тихому и не взатяг. И все же добротной южноамериканской чертовщины мы с другом хлебнули как следует: был и холодок по спине, и волосы дыбом.
Театр грез
Мой любимый сорт морока — это игры измерений, когда они тебя дурят и водят за нос, а ты чувствуешь себя тем гоголевским дедом, который «побежал снова к гумну — голубятня пропала, к голубятне — гумно пропало». Первым столкновением с искаженным южноамериканским пространством стали поиски Театра грез в Боготе.
Однажды на двери нашего жилища появилось заманчивое объявление: «Представление в Театре грез, вход бесплатный, начало в 19:00».
От объявления веяло чем-то правильным вроде карнавала из «Бегущей по волнам» или магического театра из «Степного волка»
До семи вечера оставалось совсем немного, мы вбили адрес в карту и помчали по кривым улицам старого города. По пути заметили граффити: «Театр грез — там». Мы двинулись в указанном направлении, но уперлись в стройку. Вернулись, проверили карту, покружили по соседним улицам, ничего не нашли. Прохожие вели себя подозрительно. Одни говорили, что Театр грез вон за тем углом, другие уверяли, что никакого театра и угла нет и в помине. Группа хихикавших туристов посмотрела на нас розовыми глазами: «Тоже хотим в Театр грез!» Местная дама вызвалась нас проводить до дома, в котором якобы жили владельцы театра. Стоит ли говорить, что никого мы там не обнаружили, а сам дом выглядел давно заброшенным. «Представление удалось», — подумали мы.
От души нас подразнила Самаипата, тихий городок в Боливии. Как-то ночью мы набрели на симпатичный дом с гнутой крышей и кривыми печными трубами. На доме красовалась вывеска «Хостел “Нагваль”». Нагваль, Карл! Этим сложнейшим аспектом латиноамериканской реальности кто-то вздумал назвать хостел в деревне. Если коротко и по Кастанеде, нагваль нельзя описать, он не укладывается в рамки человеческого восприятия мира, но без этой составляющей мир невозможен. За крышей хостела «Нагваль» простиралось черное самаипатское небо с крупными звездами, был поздний час, на улице ни души. Мы долго просидели под вывеской, а на следующую ночь пришли снова, чтобы нарисовать хостел и небо над ним. Пришли и замерли: перед нами был просто дом, без всякого намека на то, что это хостел. Та же гнутая крыша и странные печные трубы, вот только вывески «Хостел “Нагваль”» не было.
Полнолуние в Саленто
В Южной Америке тебя, впечатлительного, всюду обступают легенды, а некоторые места оказываются так перенаселены духами, что сесть негде. В окрестностях колумбийского Саленто можно устраивать съезды любителей паранормального. Этот городок-игрушка с разноцветными домами выглядит более чем безобидно. Вокруг горы, зеленые долины и реки. Если предположить, что нечисть тоже падка на все красивое, тогда понятно, почему ее столько наползло в эти уютные места.
Владения Ла ПатасолыФото: из личного архива
Однажды в полнолуние мы совершили вылазку к лесной реке посмотреть на светлячков. С нами отправилась пара местных ребят. Мы шли без фонарей по мягкой проселочной дороге и слушали бормотание реки. «Отличная ночь для Одноногой», — как бы между делом бросил парень. «Ой, не начинай», — поежилась его девушка. «Давай-давай!» — встряли мы и услышали легенду о Ла Патасоле, колумбийском чудовище.
Ла Патасола, то есть Одноногая, обитает в джунглях и является путникам по ночам в образе роковой красотки (а как еще?). Заманивает в лес, туда-сюда, а там уж оказывается отвратительным существом, похожим на женщину с одной ногой. Выпученные глаза, раззявленная пасть, спутанные волосы и копыто на единственной ноге идут как бонус. Никто после такого из джунглей не возвращается. Мотивы Ла Патасолы доподлинно неизвестны, но есть мнение, что так она охраняет свои территории. «А мы-то как раз на ее участке топчемся!» — парень показал на табличку у моста: «Ла Патасола».
Оказалось, что Саленто граничит с большим заповедником имени этой страхолюдины
В лунном свете клубилась дорожная пыль, вдалеке послышался собачий лай. «О, вот и Плакальщица подтянулась. Хорошая ночь и для нее», — проворчала девушка. Ла Льорона (или Плакальщица) тоже обитала в тех краях. Призрак женщины, которая утопила своих детей, а теперь раскаивается, можно встретить в лунную ночь возле воды. Ла Льорона одета в белое, воет и ищет в реке своих детей. Ни с кем не спутаешь. Напороться на нее или хотя бы услышать — не к добру, разумеется. Определить местоположение привидения помогает лай собак. Если собака лает рядом, значит, призрак еще далеко и есть шанс убежать. Если же лай собак слышится издалека, значит, Ла Льорона уже тут. «“О мои дети!”— вот так она стонет», — показала девушка и сама же с испугу прибавила шаг.
«Не спеши, сейчас и Эль Моан по вашу душу явится», — нагнетал парень. Выяснилось, что это была подходящая ночь и для духа, похожего не то на неандертальца, не то на дерево. Эль Моан курит табак и ворует девушек. Простой такой парень. «А Чупакабра? Тут как раз полно коз — все как она любит!» — нервно шутила девушка, но мы уже подошли к нашему хостелу и завалились спать, оставив толпу привидений за дверью.
Дикое, но симпатичное
На рядовой городской экскурсии девушка-гид советовала интересные треки. Водя пальцем по карте, она вдруг обронила: «Только не ходите в ту деревню. Очень тяжелый трек по горе. И еще там шахтеры приносят туристов в жертву». Все решили было, что это шутка, но девушка строго на нас посмотрела: «Туда нельзя. До сих пор пропадают люди». Слышали мы и про двинутых шаманов, которые рубят головы путешественникам в угоду духу Аяуаски. Это отдельный пласт туристических страхов, для которых есть основания, но у нас с шаманами все обошлось. Не всегда угадаешь, где маячит вселенское зло, а где безобидное наваждение.
Здесь прошел Эль КалеучеФото: из личного архива
На юге Чили за нами гнался корабль-призрак. Смешно? Довольно-таки, учитывая, что удирали мы от него по берегу под песню «Despacito» (despacito с исп. — медленно, тихо). На пляже рыбацкой деревни мы устроили с местными жителями пикник. Дело было неподалеку от островов архипелага Чилоэ. Вдруг на нас с океана пошла стена густого тумана. Через минуту пляж уже словно ватой обложило, а пляжники молча ретировались. «Вот ты ж черт! Эль Калеуче!» — крикнул наш чилийский друг и спешно стал грузить свою семью в машину. «Эль что?» — не поняли мы, но послушно прыгнули в пикап. Пока Кристиан наугад рулил в молочной пелене прочь от пляжа, мы добились от него подробностей.
«Эль Калеуче» — чилийский «Летучий голландец», который дрейфует в проливах между островами Чилоэ и изредка причаливает к берегам. Вестником приближения корабля служит внезапный океанский туман. Мертвые парни на корабле танцуют, играют на флейтах и вообще нормально отдыхают, но очевидцам это зрелище обычно не в радость. Избранным призраки могут показать скрытые под водой сокровища, остальным же капитально портят жизнь.
Мы слушали историю корабля, а туман продолжал ползти с воды и затопил все вокруг
«Вдоль берега, что ли, идут, не пойму», — пробормотал Кристиан и для бодрости включил реггетон. Спасаться на краю земли в густом тумане от призрака — счастье, особенно если делать это в компании людей, которые всерьез в такое верят.
А был ли мальчик
Каждый раз, когда в дороге кончались темы для разговора, я доставала свой вопрос-выручалочку: «Ну а привидений на трассе ты видел?» Дальнобойщики хмыкали и делились опытом. Один как-то вечером проехал мимо мальчика в красной кепке, который шагал по дороге в одиночестве. Водитель притормозил, высунулся в окно, посмотрел в зеркала, посигналил, но за фурой никого не оказалось. Зато рядом, на обочине, торчали три креста, и на одном из них висела потрепанная кепка красного цвета.
Другой дальнобойщик, которому мы рассказывали эту историю, усмехнулся: «Чушь это все, вам такое каждый второй скормит. Еще скажите, что на призраке кепка была!» Мы засмущались. «Привидений не бывает, — отрезал водитель. — Но с моим другом тут случилось кое-что».
В ожидании фурыФото: из личного архива
Представьте: ночь, дальнобойщики подтягиваются с шоссе на стоянку (ночевать поодиночке опасно). Наконец появляется последняя фура, которая на большой скорости въезжает на стоянку и врезается в столб, непрерывно сигналя. Парни бегут к кабине, а там в истерике бьется их друг и орет: «Вытащите меня! Уберите ее!!!» Двери кабины заклинило, достали парня из грузовика не сразу. Тот еще долго трясся и кричал в темноту, а потом кое-как рассказал, что незадолго до поворота обогнал странную женщину. Выглядела она не очень-то, как будто из дурдома сбежала. Шла по дороге одна, увидела грузовик и стала голосовать, но водитель не рискнул остановиться и проехал мимо. И тут же обнаружил эту жуткую даму у себя в кабине. Сидела и таращилась на него, глаза в пол-лица. Мужик хотел выскочить, да дверь не открывалась. Так и ехал вместе с ней, крича и сигналя, пока ребята не спасли. Он потом в своей фуре спать отказывался. «Это, наверное, от перенапряжения у него», — закончил свой рассказ водитель.
Третий дальнобойщик будничным тоном сообщил, что умеет читать мысли чилийских лошадей и что у него дома живут два дуэнде (вроде домовых).
Южная Америка оказалась именно такой, как надо, то есть «другой». В ней многое шиворот-навыворот, и даже если ничего особенного не происходит, все равно ты будто варишься в каком-то легком бреду. Миф и реальность переплетаются то забавным, то самым зловещим образом. С любимыми пиштаками, например, не все так однозначно. Древняя легенда о нечисти, сначала посыпающей тебя волшебным порошком, а потом выкачивающей весь твой жир, соседствует в Перу с реальной историей о банде «Пиштакос», пускавшей людей на жир, который потом продавали в Лиме.
