Утром у Лены завтрак, потом занятия ЛФК, потом бассейн, потом обед, потом психолог, свободное время, затем снова тренажеры, прогулки, ужин и сон. Вот уже неделю она окружена соснами и вежливым персоналом. У нее появился аппетит, потому что еда вкусная, но главное, к ней возвращается желание жить. Нет, это не санаторий, не ретрит и не клуб для желающих похудеть. Это реабилитационный центр «Три сестры» в Подмосковье.
«Здесь небо и земля по сравнению с тем, где я была, — говорит Лена, а была она уже в семи реабилитационных центрах у себя в Уфе. — Оказывается, у нас все делали неправильно, и я заново учу разные движения. И, самое удивительное, здесь все здороваются. Постоянно. Здесь совсем другое ощущение». Неделю назад Лена приехала сюда грустная и разбитая. Она плохо ходит, и у нее не двигается рука, но дело не в этом. Она поставила на себе крест. У нее была мечта, и ее не стало.
Восемь лет назад она окончила Уфимский юридический институт МВД и устроилась работать в мужскую колонию-поселение в Уфе. Четыре года работала гражданским сотрудником: сначала была орг-аналитиком при начальнике колонии, потом завканцелярией, а потом социальным работником. Но Лена мечтала о погонах. И ее мечта сбылась.
Гражданин начальник
Аттестация заняла два года, и в феврале прошлого года Лена получила приказ. СИЗО-1 в Уфе. Сначала работала в женском корпусе. День-ночь-отсыпной-выходной. Принимала новых осужденных. Выдавала новоприбывшим матрас, кружку, ложку и тарелку в каптерке. Нужно было забрать все личные вещи, осмотреть каждую заключенную, проверить на запрещенные предметы. Тех, кто осужден повторно, на один этаж, тех, кто впервые, на другой. Делала обход корпуса каждые 15 минут. В корпусе больше 200 заключенных. Потом нужно было следить, как кормят обедом. Прогулка, банные процедуры — тоже следить.
Когда с Леной случился инсульт, младшая сестра Даша взяла в приюте собаку Поню, чтобы Лена гуляла с ней и разрабатывала отнявшуюся ногу
Фото: Вадим Брайдов для ТД
Работа Лене нравилась. Через три месяца ее перевели в в мужской корпус. «Вокруг сплошь — рецидивисты, — вспоминает она с улыбкой. Вообще, работа — это сейчас единственное, о чем она говорит с улыбкой, хоть улыбка эта и грустная. — Но мне там нравилось. Все относились ко мне с уважением. Даже самые матерые зэки. Обращались ко мне исключительно «гражданин начальник»».
Из архива ЛеныФото: Вадим Брайдов для ТД
Прошло полгода, и Лену отправили на двухмесячные курсы молодого бойца на базу ФСИНа. Там они — 200 мужчин и 10 женщин — вставали в пять утра, бегали по полю с тяжелыми рюкзаками, ползали, стреляли на полигоне, собирали-разбирали пистолет Макарова и автомат Калашникова, тренировали навыки самообороны. Учили нормативные акты и учились работать с осужденными. Было очень тяжело физически, но Лене нравилось. Это был необходимая ступенька на пути к мечте. Она чувствовала себя, как Солдат Джейн.
Через два месяца тренировок на износ она вернулась на работу сильная, уверенная в себе и на 30 килограммов меньше. Пришлось ушивать форму. Многие ее даже не узнали — настолько она похорошела.
А еще через месяц, среди полного здоровья, отработав дневную смену и собираясь выходить в ночную, она не смогла встать с кровати.
Мама и «Три сестры»
«Меня все утро тошнило, и, честно говоря, я подумала, что беременна, — вспоминает Лена. — Я тогда уже год встречалась с мужчиной. Сначала думала, пройдет, но не проходило. Вызвала скорую. Она приехала к вечеру. Фельдшер посмотрел на меня и сказал: «А, 30 лет, тошнит, высокое давление, да вы в положении». Вколол магнезию и мочегонное. К тому времени у меня уже заплетался язык. Фельдшер уехал. Вскоре я уснула».
Проснулась через два часа, хотела встать в туалет, но не смогла. Вся левая половина тела отнялась. Рука и нога не двигались. Лицо перекосилось до неузнаваемости. Мама с сестрой кое-как дотащили Лену до ванной и в панике вызвали скорую. К полуночи Лена была в реанимации. Инсульт. «Поздно вы приехали, время упущено», — сказали врачи.
Мама Лены Людмила Ивановна помогает дочери выполнять занятия ЛФК
Фото: Вадим Брайдов для ТД
После трех дней в реанимации и месяца в общей палате Лену выписали из больницы. Она была на коляске. Младшая сестра написала письмо в Минздрав, пришел ответ, что тот фельдшер виноват и будет уволен, а вас ждем на бесплатную реабилитацию. Но это уже было неважно — времени, которое при инсульте считается на секунды, не вернешь.
Лена начала посещать то одну реабилитацию, то другую. Мама от нее не отходила. Всегда будучи строгой и властной женщиной, сейчас она направила всю свою энергию на восстановление дочери. Она пробивала ей один курс за другим, от нее трепетали все — от врачей и чиновников до самой Лены. Позже, уже в «Трех сестрах», у нее спросили, что за синяки у нее на ногах. «Это занятия с мамой, — отвечала Лена. — Каждый день, хочу- не хочу, она заставляла заниматься. Упала — вставай. Больно — терпи. У нас всегда была конфронтация с ней, и тут я тоже сопротивлялась. Но это ее непоколебимость подняла меня на ноги. Через месяц я уже могла стоять».
Мужчина, с которым Лена встречалась, сразу же после инсульта пропал. Многие друзья тоже. Но главное, из-за чего Лена переживала, — она не сможет больше работать. Еще вчера здоровая и счастливая, она оказалась в четырех стенах, с еле двигающимся телом и депрессией. Но мама не унывала. Заставляла ее все время двигаться, выходить на улицу, не сдаваться. Искала и искала новые возможности для реабилитации — и нашла наконец «ОРБИ», фонд помощи больным, перенесшим инсульт. В фонде сказали, что Лене надо ехать в Москву в «Три сестры», и мама начала собирать все документы.
Удерживать гирю Лене до сих пор сложно
Фото: Вадим Брайдов для ТД
«Я даже особо ничего не хотела, — вспоминает Лена. — Мне казалось, моя жизнь кончена. Казалось, я никогда уже не буду свободной и молодой. Я занималась, потому что мама заставляла. Завела собаку из приюта, ходила с ней гулять. Но на прогулках люди смотрели косо и шарахались. Думали, что пьяница или на наркотиках, потому что я волочила ногу и язык заплетался. С одной стороны, я их понимаю — наверное, людей после инсульта не особо видно на улице, как и инвалидов и других людей с особенностями. Но от этого было не легче. И я окончательно поставила на себе крест. Я никому не нужна, у меня нет будущего, не будет профессии, не будет семьи».
Елену комиссовали из ФСИН. «Я навсегда инсультник, а инсультников туда не берут», — говорит она со слезами. Это ее главная трагедия. Сейчас она работает с психологом в «Трех сестрах», и они вместе учатся заново видеть будущее. Лена робко говорит, что хотела бы семью и, может быть, это даже возможно. Но пока она еще не представляет, где могла бы реализоваться, кроме как в погонах.
«Я там была на своем месте. Мне это нравилось. Нравилось быть в форме. Нравилась дисциплина. Уважение. Власть. Когда взрослые мужики называли меня «гражданин начальник». Тюрьма — это живой организм. Она живет по своим правилам, и это было мое место. Больше его нет».
Лена и Поня
Фото: Вадим Брайдов для ТД
Да, «ОРБИ» не сможет найти Лене новую мечту — и никто не сможет. Ни сильная мама, ни любящая младшая сестра. Но «ОРБИ» смог другое — обеспечить ей действительно необходимую реабилитацию, чтобы Лена смогла физически и психологически восстановиться. Научиться полноценно ходить и двигать рукой, вернуть уверенность в себе, почувствовать себя снова красивой и сильной. Снова поверить в будущее. А потом уже найти мечту. Пусть не ту, но новую.
«Мне тут хорошо. Спокойно. Мне кажется, я начинаю оживать».
«ОРБИ» — единственный в России фонд помощи больным с инсультом и их родственникам. Фонд помогает своим подопечным любого возраста совершенно бесплатно. Он оплатил Лене перелет и курс реабилитации в «Трех сестрах». Но фонду самому нужны деньги на зарплаты операторов-психологов, юристов и медицинских консультантов, а также на административные расходы и работу горячей линии, куда в свое время позвонила Ленина мама.
Пожалуйста, оформите ежемесячное пожертвование в пользу «ОРБИ», и фонд сможет дальше помогать людям оживать и заново обретать мечту.
