Без связи
«Народ на северах стойкий, к буйству природы привыкший, — говорит священник Александр Тылькевич, глядя на разложенную карту, по которой он прокладывает маршрут экспедиции. — Но сейчас там размыло все мосты и дороги, пропала связь. Какая помощь нужна, что именно везти, сколько? Ничего не знаем, поэтому пока не можем выработать алгоритм действий по оказанию помощи людям».
Мы сидим в доме отца Александра в Шилке, небольшом райцентре Забайкальского края. Когда Шилку начала топить река Кия, именно в доме протоиерея местного храма Петра и Павла образовался спасательный штаб — люди не стали ждать, пока власть сделает хоть что-то. Опытные, знают, что спасение утопающих…
Наводнения таких масштабов в крае случаются не часто, а вот горело Забайкалье часто, и степень участия в людях властей была примерно такая же, то есть ее почти не было.
В дом Тылькевичей люди стали приносить одежду, продукты, питьевую воду, хлеб. Дети — а в семье отца Александра их двенадцать — все это развозили пострадавшим. Ситуация в Шилке была тяжелой, но все же там есть связь, какое-никакое внимание журналистов. А вот с селами на севере Забайкальского края связи не было — и отец Александр, годами окормляющий тамошних жителей, не может перестать об этом думать и говорить. Может, кому-то срочно нужна медицинская помощь, может, людей надо вывозить. Больницы в деревнях давно позакрывали.
Три дня сквозь бурелом
По северам батюшка передвигается на своеобразном вездеходе — старенькой пассажирской «Газели» на базе ГАЗ-66. Друзья подарили. На этом вездеходе, погрузив в прицеп лодку и мотор, мы и отправляемся утром 20 июля к деревне Зюльзя. Это 250 километров на север от Шилки. Оттуда на лодке — вверх по течению реки Нерчи на север Забайкалья. Другого способа добраться до северов просто нет. Конечные пункты экспедиции — деревни Кыкер и Тунгокочен.
«Хорошее дело дается трудно», — подбадривает команду Виктор Романов, после того как вездеход глохнет на кочке. От встряски раскололась пластиковая 40-литровая канистра, бензин залил в числе прочего коробку с лапшой (этот бензиновый «Роллтон» мы и ели всю экспедицию). Романов — руководитель калининградского отделения Союза добровольцев России, он прилетел в Читу помогать организовывать гуманитарную помощь пострадавшим. Спустя час попыток починить вездеход стало понятно, что первую ночь придется провести в машине.
Нерча — река серьезная, с мощным течением, широкая, почти 600 километров в длину. Идти против течения в перегруженной лодке (только бензина в канистрах было полтонны!) оказалось совсем не просто. Кажется, мчишься на всех парах, а посмотришь на берег — лодка-то, считай, стоит на месте. За несколько часов удалось пройти только 20 километров из 110. Чтобы облегчить лодку, стали по двое высаживаться и идти вдоль берега через бурелом по 5—10—15 километров.
К концу третьего дня путешествия пришли в Кыкер. Мы с Владимиром Хавшабо из фонда «Предание» последние 20 километров идем пешком — местами по заболоченной местности, когда по колено за пару секунд засасывает, только успевай друг друга вытаскивать. Проселочная дорога изрыта наводнением.
Отрезанные
Село Кыкер — старое, и все здесь старое: школа, клуб, дома. Магазины напоминают сельпо 70-х годов прошлого века. Бревенчатая школа отапливается дровами — в каждом классе стоит русская печь. По словам главы села Владимира Ташлыкова, здание школы давно находится в аварийном состоянии и надежды на капремонт никакой нет. О новой школе здесь и не мечтают. Отремонтировали бы спортзал — и то счастье, зимой, в минус сорок, уроки физкультуры проводят на замерзшей речке. Глава района заверил, что деньги на ремонт выделены, договор с подрядчиком заключен, материалы закуплены, но вот только бригада застряла где-то по дороге, отрезанная водой. «Успеют ли к началу учебного года?» — бог весть, глава села лишь плечами пожимает.
В деревне поговаривают, что школу могут закрыть. Такие угрозы от районного начальства уже были, рассказывает библиотекарь школы Альбина Готоулова. Гнев чиновников вызвало обращение педколлектива в прокуратуру с жалобой на невыплату зарплаты. Третий месяц учителя без зарплат, и уже не в первый раз. По отчетности же никакой задолженности перед учителями нет.
После угроз учителя притихли. Путин далеко, а местные князьки — вот они, рядом. Да и никак нельзя школу закрывать, хоть бы и в аварийном состоянии. Здесь учатся не только кыкерские дети, но и из четырех других северных деревень, удаленных от Кыкера на 120—200 километров. При этом только из Акимы, расположенной в 20 километрах, детей привозят на школьном автобусе утром и увозят вечером. Остальные с осени до лета живут в школьном интернате.
Из благ цивилизации в селе только электричество, часов по десять в день (по отчетам начальства — по 18). В период наводнения начались проблемы и с ним, бензовозы из-за разлива рек к селу подойти не могли. Единственный дизель-генератор не справляется с поставленной задачей. Без второго не перезимовать, говорит глава села. Если сломается единственный — замерзнет село. Второй дизель-генератор пообещала селянам губернатор Забайкалья Наталья Жданова. Все очень этого ждут, но цену обещаниям властей знают.
Когда-то в Кыкере жили богато. Звероферма на три тысячи лисиц — чернобурых, золотисто-серых, белоснежных — была самой большой в Сибири и на Дальнем Востоке. Не стало зверофермы — охотники подались на промыслы. Охота и сегодня — основное занятие местных жителей, особенно эвенков, потомственных охотников. Мужики добывают соболя, кабаргу, колонка. Вот только заготовителей, скупщиков то есть, сегодня почти нет. А больше в Кыкере заниматься нечем. Коров держат исключительно для себя — ни мясо, ни молоко не принимают. Некоторые подались в фермеры, но быстро отказались от своих планов: до ближайшей железнодорожной ветки 220 километров, заниматься сельхозпроизводством совершенно нерентабельно.
«У нас такой край — богатый, красивый, но никого это не интересует. Отток населения из северных сел страшный. Впечатление такое — все гибнет, — говорит местный житель Александр Готоулов. — Про нас все забыли. Страшновато это… Одним китайцам все нипочем — лес валят и валят. А я хочу на своей родине жить. Мы особо-то никого ни о чем не просим. На свои силы привыкли рассчитывать. Только б не душили нас!»
Деревня без трактора
Из Кыкера мы отправились в деревню Тунгокочен на «буханке» Готоулова. Это около 60 километров фактически по бездорожью. Тунгокочен сильно пострадал от наводнения, дамба не выдержала напора поднявшейся реки Каренги. Дамбу возвели после того, как в 2013 году Каренга поднималась до окон.
«Тогда у нас все пропало: мебель — ее выкинуть пришлось, печка развалилась», — вспоминает житель села Владимир Худяков. С тех пор у него в доме холодильник поднят на метр от пола. В этот раз вода также зашла в дом, но «всего» на полметра. Однако нажитую за эти пять лет мебель снова придется выбрасывать.
«Мы подходили к строителям, говорили им: “Вы неправильно дамбу делаете! Зачем водоотводную трубу так вкапываете? Если река поднимется, через эту трубу вода хлынет в деревню”. А они нам: “Не мешайте работать, мы все по проекту делаем”. Но ведь так и случилось: река зашла через ту трубу, прорвалась через нижнюю часть дамбы. Ну и с сопок дождевая вода пошла на село, у нас канавы водоотводные перестали рыть. Раньше канавы отводили дождевую воду к озерам, в обход деревни. В селе сейчас нет ни трактора, ни плуга, чтобы заново прокопать канавы», — говорит Владимир.
Оторвать чиновника от кресла
Мы шли к северным деревням трое суток, а вернулись за день. Дорогу кое-как подлатали, ямы засыпали, и мы с Хавшабо поехали в Шилку на маршрутном такси. Такси… Пять часов по огромной стиральной доске, по бездорожью, кое-как заделанному, засыпанному песком и щебнем.
Может, стоило подождать эти несколько дней и уже по трассе добраться до Кыкера и Тунгокочена, относительно быстро и без приключений? Отец Александр не согласен. Он считает, что именно экспедиция, а точнее то, что о ней узнали власти Забайкалья, — и особенно о том, что в составе экспедиции едут журналисты из Москвы, — ускорила дорожные работы на затопленных участках.
«Нашу власть можно подтолкнуть только страхом перед Москвой, — говорит отец Александр.
Когда приезжал Путин, наши чиновники были готовы решить любые проблемы».
Мы дошли до Кыкера, пробились в Тунгокочен и теперь знаем: жителям этих деревень нужна адресная помощь. От разлива реки пострадали многие семьи: подтопило дома, залило огороды, размыты поселковые дороги. Когда читаешь скупую новостную ленту о наводнении в Забайкалье, там нет ни слова о ситуации в северных селах. Просто потому, что никто там после наводнения не был, никто ими не интересовался.
«То, что произошло в Забайкалье, — это катастрофа, — считает Романов. — Сложность в том, что невозможно подойти к устранению последствий ЧС организованно. Здесь сработает только адресный подход. И с каждым адресом ты должен отработать от и до: помочь с дровами, обеспечить стройматериалами, бытовой техникой, да просто кроватями и столами».
31 июля Союз добровольцев России и БФ «Предание» отвезли на двух машинах восемь тонн груза пострадавшим от наводнения в селах Кыкер и Тунгокочен: одежду всех размеров, бытовую технику, мебель, продукты.
На власть здесь никто не рассчитывает.
Благодарим фонд «Предание» за помощь в подготовке материала.