Сопротивление прогрессу и цифровым технологиям без натяжки можно назвать национальной идеей французов. Изо дня в день они делают все, чтобы случайно не оптимизировать свою жизнь с помощью интернета.
Фермеры и флаеры
Компания Google кладет миллионы на то, чтобы повысить цифровую грамотность населения. Ездит с гастролями по городам, устраивает там выставки и семинары для малого бизнеса. Подключайтесь, мол, дорогие пользователи, размещайте точки своих фермерств на наших картах, создавайте уютные симпатичные лендинги за просто так, рекламируйтесь в наших интернетах. Увы, на эти гугломероприятия приходят в основном дети, потрогать руками очки виртуальной реальности, и еще иногда локальные стартапы. Но фермеры, увы, туда не идут, и конверсия таких мероприятий в цифровое присутствие малого бизнеса равна приблизительно нулю.
Зато малый бизнес активно пользуется куда более эффективным способом распространения информации: флаеры в булочной. Если у тебя, к примеру, курсы йоги и пилатеса, или, допустим, ярмарка крафтовых украшений — тебе прямой путь в булочную. Информацию о происходящем вокруг граждане получают из афиш, расклеенных в локальных магазинчиках, и бумажек, которыми завален прилавок, а также муниципальных журналов и газет, которые бесплатно попадают к вам в почтовый ящик сколько-то раз в месяц. Кстати, на почтовый ящик приходится клеить надпись «STOP PUB» (остановить рекламу), иначе изо дня в день он будет забиваться толстыми стопками бумажного спама, который распространяют «черные почтальоны» на великах, украдкой пробираясь к вашему ящику, пока никто не видит.
Бумажные чеки существуют
Бумажный спам, надо сказать, еще не самый инвазивный способ взаимодействия с клиентом. Некоторые его, наверное, даже любят. Некоторые извлекают из него пользу. В частности, информация о начале закрытых распродаж приходит вам почтой в конверте с красивой открыткой, которую необходимо захватить в магазин в качестве доказательства твоей принадлежности к избранному кругу тех, кому адресованы тайные скидки (нет, в CRM-системе нет этих данных).
По почте же вам приходят пин-коды от карточек, новые права, чеки с оплатой и прочие счета и неприятности. Да! Бумажные чеки! Они существуют. И активно используются массами. Гораздо активнее, чем, скажем, переводы с карты на карту. Это вообще только для продвинутой части населения: чтобы сделать перевод другу, ты должен запросить у него RIB (реквизиты счета карты), ручками вбить эти данные в свой онлайн-банк, подождать всего каких-то пять рабочих дней, чтобы банк проверил этот счет (включая счет в том же банке), и вуаля — можно переводить. Смс-оповещения о списаниях? Не, не слышали. Перевод по номеру телефона — научная фантастика.
Спастись невозможно
Так вот, я отвлеклась. Круче бумажного спама только телемаркетинг, бессмысленный и беспощадный. В обеденное время (с 12-30 до 14-00), вечерами и по субботам ваш домашний телефон разрывается от звонков. Это телефонная реклама. Дама или молодой человек на том конце провода, скороговоркой отчеканив название конторы, а порой и пропустив эту вступительную часть, приступают к делу: «Вы хозяин?», «Сколько вы платите за электричество?», «Я передам ваши данные технической службе, и на следующей неделе к вам придут». Обычно приходится бросать трубку, но иногда во мне просыпается жалость, ведь на том конце провода живые люди, которые только от крайнего отчаяния могли пойти на такую работу, где их с утра до вечера будут слать куда подальше. Тогда я вежливо прошу прислать мне всю информацию по емейлу. Но ответ как правило один: «Мы не пользуемся емейлами». Если начать объяснять, что мне хотелось бы разобраться в информации и для этого я хочу видеть ее в электронном виде, то можно и огрести (в скриптах у них, видимо, ничего такого не прописано, они чувствуют, что теряют контроль, и начинают нервничать). В последний раз мне сообщили, что если я не понимаю по телефону, то до свидания. И — бросили трубку.
Спастись от телемаркетинга нет никакой практически возможности, потому что трубку брать все-таки надо: твои бухгалтеры, налоговая и прочие электрики тоже ведут дела по телефону. По домашнему, в основном. Можно ли избавиться от домашнего телефона? Нет, нельзя. К нему привязан интернет и телевизор: все это идет в одном пакете, и на всю Францию провайдеров этого добра всего четыре (в реальности — три, потому что недавно двое слились воедино). Такая вот конкуренция.
А где прогресс?
Судя по тому, как обстоят дела во французском интернете, у меня есть подозрение, что когда-то они все-таки попробовали, просто им не понравилось. Сайты в основном выглядят так, будто сделаны были в 1997 году и с тех пор не обновлялись. То есть вот они сделали, как смогли, поняли, что это сложно, долго, дорого, и ну нафиг, забросили вообще эту тему, и с тех пор не слышали ни про шаблонные сайты, ни про то, что на сайтах можно покупать, продавать и резервировать. Зачем, когда можно позвонить по телефону?
Грядет ли прогресс? Может быть, и грядет, но подрастающему поколению придется приложить к этому немало усилий. Детей старательно ограждают от страшных девайсов. Позавчера даже приняли закон о запрете любых гаджетов (телефонов, планшетов, умных часов) в младшей и средней школах. Хотя и он несколько избыточен — телефоны появляются у детей только в средней школе, и не приведи господь вам купить ребенку новый смартфон. Телефон должен быть потасканный, почти убитый, чтоб сразу было видно: родители отдали ненужное и старое. Потому что если родители купили новое, то остальные родители сильно против: они не хотят, чтобы их чада завидовали, а на всех новых телефонов не хватит. В этом месте я, честно говоря, яростно поддерживаю французов, в особенности после историй с детьми моих российских друзей, чьи первоклашки требовали новый смартфон, потому что «у всех такой». Но вот с чем я не согласна, так это с общим уровнем детской цифровой грамотности.
Формально во всех французских школах есть компьютеры и информатика с первого класса. Но в этом году я вызвалась волонтером на эти самые уроки информатики в класс к своей дочери (она во втором, если соотносить с российской системой). С ноября по май по полчаса в неделю дети… набирали на компьютерах текст в ворде. За весь период они успели перепечатать три стишка. При этом было очевидно, что на момент начала этих уроков компьютер в глаза видели человека три на весь класс. Остальные имели смутное представление о расположении букв на клавиатуре и вообще боялись компьютера. Надо сказать, учительница его тоже боялась.
Все-таки я преувеличиваю. Некоторые дети справились с текстами на месяц раньше, и тут началось самое интересное. Мы должны были идти на сайт Logiciel Éducatif (образовательное программное обеспечение), чтобы на этом сайте на скорость решать задачки на умножение. Logiciel Éducatif— доисторический монстр на флеше. Flash не работал, потому что Chrome ему не давал. Чтобы поставить Flash, мне нужны были логин и пароль к каждому компу. Логин и пароль знал только технический работник мэрии, которого нужно вызывать за три месяца, и в свой прошлый визит, подключив класс к интернету, он забыл оставить инструкции, логины и пароли к компьютерам и всю ту информацию, которая так необходима, когда уборщица шваброй задела не тот проводок.
В итоге, чтобы перехитрить прогресс, мы стали использовать Internet Explorer. Пока он хрюкал и грузился, я погружалась в воспоминания о студенческой молодости, интернет-кафе, где на открытие почтового ящика на list.ru уходило 15 минут, а на отправку каждого письма — еще пять. И все бы ничего: в конце концов, любое использование компьютера начинается с букв. Но, кажется, в случае с нашей школой оно там и заканчивается: мой одиннадцатилетний сын на уроках информатики делает что? Правильно, пишет тексты в ворде…
Наверное, поэтому, когда из России мне прилетела новая работа, напрямую связанная с детьми и программированием, я вцепилась в нее зубами. Несмотря на все, что сделала со мной Франция, я все еще хочу спасти эту страну, безнадежно отстающую в гонке цифровых вооружений. Да вот только, боюсь, страна этого не очень хочет. А может, она права?..