«Верните моих цыганят!»

Надежда показывает владения: «Перед тем, как взять первого приемного ребенка, в 2006 году, мы переехали в деревню. В городе у нас условия не позволяли. Переехали и сразу стали жить деревенской жизнью: завели корову, кур, разбили огород. Корову вот только недавно продали — уж очень тяжело стало управляться. Зато козы остались. По хозяйству помогают мальчишки, это их обязанности. Они и убирают, и кормят. Все понимают, что хозяйство — это наша большая подмога, иначе нам не прокормиться. На огород, вот, жалко, сил почти нет, сейчас мало сажаем. Но без своих продуктов не прожить — семья-то большая».

До того, как начать работать мамой, Надежда работала радиотехником. От первого брака у нее уже было двое детей. Когда познакомилась с Павлом, узнала, что родной сын Павла находится в детском доме — так сложились обстоятельства. Срочно решили забирать. Беловол приехали за мальчиком, увидели, как там живут дети, и мир перевернулся.

Немолодые уже мужчина и женщина, прошедшие каждый свои кризисы, с тремя взрослыми детьми на двоих, единогласно приняли решение изменить жизнь. И все завертелось стремительно: переезд в деревню, обустройство дома, школа приемных родителей. А потом — вдруг — в семье появилась Сонечка.

Сонечка и цыганята

Однажды Надежда зашла в опеку за какой-то справкой и услышала разговор двух сотрудниц о девочке-дюймовочке, которая родилась недоношенной и в полгода весила как новорожденная. «Надо срочно забирать ребенка, пропадет она в доме малютки», — говорили женщины. Надежда узнала имя девочки, позвонила мужу и сказала: «Берем дочку Сонечку».

«Когда мне в опеке предложили сначала посмотреть ребенка, я отказалась. У меня сердце чуяло: мое! В этом деле интуиция работает на 200 процентов. Ну какая разница, сколько она весит, какие у нее диагнозы? Она родилась, живая, разве можно ей не дать шанс?»

Сонечка попала к семье Беловол в 2006 году. А через несколько лет опека снова позвонила и предложила сразу троих. Цыганские дети, мать в тюрьме, никто не хочет брать. Надежда взяла.

«Я даже не думала, цыганята они или нет. Это же дети. Они не должны расти в приюте. Взяла, конечно. В первую неделю в доме пропало все, что блестело, даже пуговицы. А потом ничего, прошло. Никакой разницы между русскими и нерусскими мы не делали, растили всех одинаково. К тому времени у нас с мужем еще общая дочка появилась, Машенька. Мы привыкли, что в доме много детей. Жизнь кипит, и ты в ней — живой».

Беда случилась, когда кровную мать цыганят выпустили из тюрьмы. Закон обязал вернуть детей матери. Расставались со слезами. Детей увезли в Тверскую область, а вскоре мать снова попала за решетку. И все трое опять оказались в детском доме. Сейчас Надежда добивается восстановления опеки, а пока — забирает детей на каникулы. Едет за тысячу километров на старенькой «Ладе» за своими цыганятами. «Пусть хотя бы лето у них будет дома, в семье. Что они там видят, в детском доме? Да, тяжело, далеко, но ради детей я готова. И буду всеми силами бороться за оформление постоянной опеки над ними. Вот, знаете, если что и можно попросить у фондов, у журналистов, — так это помощи в этом вопросе. Пусть вернут мне моих цыганят».

«Я беру оптом»

Пока специалисты ищут возможность помочь детям вернуться в семью, Надежде на воспитание отдали еще одну троицу – Даню, Олесю и Максима. Недавно к ним присоединился их родной брат Саша.

Надежда смеется: «Наверное, оптом только я беру. Эти дети оказались непростые, есть там проблемы и со здоровьем, и с поведением. Но мы справляемся. Я стараюсь, чтобы все чем-то занимались. Девчонки мои ходят на танцы, Максим обожает сочинять, всякие сценки показывает. Даня вот у нас хулиган, это да. В школу постоянно вызывают из-за поведения. Но как он божественно печет!»

У мальчишек сейчас переходный возраст, случаются стычки. Особенно бурно «делят территорию» братья — Даня и Саша. Саша, хоть и старший, пришел позже, вот и приходится «вписываться в коллектив». У Надежды и Павла политика: все живут по правилам дома, отношения можно выяснять в свободное от заданий время. Да и про временный формат опеки все, к сожалению, помнят. Страх того, что детей могут вернуть обратно, живет в каждом, поэтому ссоры прекращаются быстро.

Чтобы усыновить детей, нужно собрать огромное количество документов. Сейчас Надежда планирует усыновление Сонечки — с ее диагнозами помощь ей понадобится и после 18 лет. На очереди — остальные ребята.

Ценный ресурс

Самый ценный ресурс в семье — это время. Надежда давно ушла с работы — с таким количеством подопечных работа несовместима. Павел работает в охране. Деньги небольшие, но держит сменный график: сутки через трое. Остальные три дня он, как говорит Надежда, «наш извозчик».

Возить надо всех и везде. Особенно часто — в больницы. У всех детей имеются проблемы со здоровьем, многие голодали в раннем детстве. Бесконечные обследования, справки, поездки в Петербург в областную больницу, в санатории. В машину вся семья, конечно, не помещается. Ездят «партиями».

«Самое грустное, что из-за небольшой машины мы не можем отдохнуть все вместе, — рассказывает Надежда. — Ни на озеро съездить, ни в парк. Приходится разбивать на две-три партии. Пока везем одних, вторые дома рыдают. Детский досуг — сложный вопрос для нас. Если школа и кружки у нас недалеко, то кинотеатры, парки, праздники — все, куда детям так хочется, — для нас почти недоступны. Если всех разом сводить в парк аттракционов, например, уйдет весь наш месячный доход. Вот тут нам здорово помогает Центр поддержки приемных семей. Мы с ними познакомились случайно — им рассказали о нашей большой семье в опеке, и сотрудники Центра сами позвонили. Они устраивают разные праздники, мероприятия, куда мы можем попасть всей семьей.

В Центре постоянно проходят тренинги для родителей. Надежда участвует во всех мероприятиях, в групповой работе. Это – лучшая профилактика родительского выгорания: взрослых людей, взявших на себя тяжелую и важную ношу, учат самодиагностике и самопомощи, заботе о себе, помогают преодолеть сложности взаимодействия с подростками и находить подход к «трудным» детям.

«Что особенно важно, — уточняет Надежда, — так это оперативность. Помощь приходит очень быстро, в экстренных случаях — в тот же день. У нас ведь почти все дети с ОВЗ, им требуются дорогие лекарства, а ребенку с кохлеарным имплантом — расходники, которые стоят дорого, и их нужно специально заказывать. В этом году Центр обеспечил нам годовой запас обязательных регулярных лекарств и годовой запас расходников к импланту. Это очень ценно – знать, что ты не один со своими проблемами, что есть люди, которым не все равно».

«О чем мы мечтаем?»

Есть у Надежды и Павла заветная мечта — чтобы дети выросли хорошими людьми. Эта мечта общая для всех, кто помогает семье Беловол. Сотрудники Центра поддержки знают обо всех нуждах и потребностях и всегда готовы прийти на помощь. Потому что эта большая семья дала детям шанс – шанс на нормальную полноценную жизнь, на учебу и приключения, на теплый дом и яблоки из своего сада.

В комнату, где мы разговариваем, кубарем скатившись с лестницы, влетает взъерошенный после сна Даня. За ним — восточная красавица Жанна (одна из тех самых «цыганят», что гостят тут на каникулах), следом — недоверчивый, осторожный Максим. Наверху слышен топот, шум, смех — большой дом просыпается.

— Кто тут самый смелый? — спрашивает Надежда. — Кто хочет дать интервью?

— Я трус, я самый тут огромный трус! — громко кричит Даня, хохочет, и вся команда убегает на улицу — там ждут велосипеды.

«У них самые обычные мечты, как у всех детей. Велики, гироскутеры, телефоны. Конечно, мы не можем исполнить все мечты разом, но хоть что-то стараемся. В этом году купили мальчишкам велосипеды — теперь гоняют с утра до ночи. Знаете, страхи про наследственность, сложное детство — это, конечно, правда. Но не в этом разница между родными и приемными. Разница в том, что у каждого из этих детей раненое сердечко. И наша задача — отогреть его, вылечить — насколько это возможно. Вот это самое главное».

Ко мне подходит Жанна, смотрит на меня огромными карими глазами. Она похожа на принцессу из диснеевского мультфильма. Жанна стесняется, но ей очень хочется спросить: «А получились ли фотографии? Она там красивая, честно-честно? А они правда будут в интернете, и ее увидит много людей, и все будут смотреть, а те, кому особенно понравится, даже поставят ей лайк?» Я все подтверждаю. Жанна сияет.

Украдкой смотрю на Надежду, она внимательно наблюдает за своей воспитанницей, не скрывая нежности. И в этот момент все перестает существовать — и полная детских вещей и видавшей виды мебели комната, и пухлые папки медицинских диагнозов, и упаковки лекарств. Есть только любовь — спокойная, всеобъемлющая, настоящая.

Мне пора уходить. Во дворе мы встречаем Павла, который вернулся со смены. Спрашиваю:

— Как справляетесь с такой большой командой?

Павел улыбается:

— Справляемся. Знаем, зачем живем.

В часе езды от Петербурга, за Гатчиной, есть деревня Большие Колпаны. В ней дом, тоже большой. И живет в нем большая — очень большая — семья: мама, папа и дети, много детей. И всего один Центр помощи приемным семьям — на всю Ленинградскую область.

Центру «Найди семью» тоже нужна помощь. Любой ваш посильный взнос — и команда психологов, дефектологов, кураторов будет продолжать свою большую и важную работу.

Благодаря их работе у семьи Беловол есть необходимые лекарства и веселые праздники. Благодаря этой работе родители, взявшие на себя тяжелый и почетный труд воспитания приемного ребенка, знают, что они не одни.

Потому что когда дети находят семью, все только начинается.